Вечерняя звезда - Макмуртри (Макмертри) Лэрри Джефф

— Можешь проверять до посинения, — согласилась Аврора. — Можешь делать в моем доме все что хочешь. Только не говори об этом Артуру, тогда, по-моему, все будет в порядке. Кстати, — добавила она, возобновляя старый разговор, который они так и не закончили, — а что ты понимаешь под словом «порядочность»?

Казалось, Рози смутилась.

— Не надо было мне говорить этого, — сказала она. — На самом деле у меня ни малейшего представления о том, что это может означать, нет. Может быть, лучше было бы заглянуть в словарь, если бы он был под рукой?

Аврора повернула к дорожке, ведущей к дому, но остановилась почти вплотную у гаража. Посреди двора сидели и глядели на них три белочки.

Аврора выжидательно взглянула на Рози.

— Я думала, что это как-нибудь связано с сексом — так все это прозвучало, — призналась она, — но я не могу сказать, на что способен Артур, потому что у нас с ним еще ничего не было.

— Понятно, — сказала Аврора. — Он все еще нервничает?

— Нервничает, — подтвердила Рози.

— Боже мой! У него было столько времени, чтобы научить свой механизм подниматься. В чем тут, по-твоему, дело?

— Ну, во-первых, он давно от этого отвык, — сказала Рози. — С Эврикой они в последние четырнадцать лет и до самой ее смерти не спали. То есть он почти пятнадцать лет этим не занимается, если учитывать еще и то время, что он за мной ухаживает.

— Боже мой, — опять повторила Аврора, — неудивительно, что тебе трудно видеть хорошее, когда ты размышляешь об этом замужестве. Хотя все равно нужно попробовать. Может быть, когда вы займетесь этим в Козумеле, он взбодрится.

Рози и Артур решили провести медовый месяц не в Париже, а в Козумеле, потому что Рози, увидев это место на плакате в туристическом агентстве, пришла в восторг.

— Может быть. А вдруг и там ничего не получится? — спросила Рози.

— Козумель — это очень романтично, — сказала Аврора, глядя на белочек. — Нет, конечно, Козумель тебя не разочарует. — А ну как разочарует? Что мне тогда делать? А что, если он вообще ничего не умеет, кроме того, чтобы тратить деньги? Сколько шуб можно носить в таком климате, как наш?

— Не так уж много, — согласилась Аврора. — Может быть, нам нужно было раньше поговорить об этом. В последнее время мне казалось, что дело идет на лад. Я решила, что поэтому ты и дала согласие.

— Да нет, я просто не выдержала. Он такой ласковый со мной, и в конце концов я просто не выдержала.

Потом, охваченная своими печалями, глубокими и не столь глубокими, Рози расплакалась. Сначала она просто тихо плакала, потом разрыдалась. Какое-то время Авроре казалось, что эти слезы скоро закончатся, это обычные слезы перед свадьбой, но вскоре поняла, что тут дело серьезнее. Она подвинулась и обняла Рози, свою служанку, свою самую давнюю подругу, и не мешала ей. Белочки на лужайке на них больше не смотрели, а занимались своими делами. Тоненький подбородок Рози поднялся кверху — она была очень и очень расстроена. Аврора держала ее в объятиях и ждала, пока яркий край солнца покажется над домами и коснется лучами зеленых лужаек возле них.

ЧАСТЬ 4

С РОЗИ — БЕДА

1

Ровно через четыре месяца и один день после того, как Рози Данлэп вышла за Артура Коттона, ей поставили диагноз: рак поджелудочной железы. Боли появились у нее в секции гимнастики, потом стали сильней. Прошло каких-нибудь две недели, и она почти не могла делать упражнений, которые так удавались ей в последние годы.

Пэтси Карпентер настояла, чтобы Рози легла в клинику на обследование.

— Я не хочу, я никогда не была в больницах, кроме тех раз, когда рожала, — противилась Рози. — Я боюсь больниц. Когда я в последний раз лежала в больнице, Ройсу выпустили кишки.

— Рози, ну же, — уговаривала ее Пэтси. — Скорее всего, тут какие-то пустяки. Давай просто проверим.

— Если я и поеду, не говори Авроре, — попросила Рози. Боль становилась все сильнее. — У нее сейчас нет даже домработницы, в доме такой беспорядок.

— Ну нет, — не согласилась Пэтси. — Для женщины, которая всю жизнь и пальцем не шевельнула, за исключением тех случаев, когда она заманивала мужчин, мне кажется, она неплохо справляется с обязанностями служанки для себя самой.

— Я так не считаю. У нее за каждой занавеской пыль, — настаивала Рози.

Но в больницу она все же поехала. Там ей и сказали, что опухоль поджелудочной железы была довольно застарелая и едва ли можно рассчитывать на выздоровление.

— К сожалению, поджелудочную железу трансплантировать нельзя, — заявил молодой врач. — Вот в Канаде пока еще только начали изучать рак поджелудочной железы, при этом пациента замораживают до бесчувствия. Если вы хотите попробовать этот метод, можно было бы это устроить.

— Говорила я тебе, что боюсь больниц, — твердила Рози, когда Пэтси везла ее домой. — Вот если бы я не поехала и мне не сообщили это, я так бы ничего и не знала, и, может быть, все бы само и прошло.

— Злокачественная опухоль обычно не исчезает, — сказала Пэтси. — Человек — тот точно, исчезает.

— Говорят, что многое зависит от того, как человек сам к этому относится, — сказала Рози. — Может быть, попробовать питаться по рекомендациям?

— По-моему, тебе лучше поехать в Канаду и испробовать этот новый метод, — сказала Пэтси. — Может быть, именно это поможет улучшить обмен веществ или что там еще. И может быть, опухоль не будет расти. Я бы попыталась, если бы это было со мной, — добавила она. Рози была в жутком состоянии, и Пэтси старалась вести машину осторожнее обычного.

Рози опустила глаза на дорогое обручальное кольцо и еще более дорогой браслет, который Артур подарил ей после того, как кончился их медовый месяц. Ни то ни другое ей не шло — и никогда не пойдет. На мгновение у нее возникло сильное желание сорвать их и выкинуть в окно, но она этого не сделала: это огорчило бы Артура, а Артур, в конце концов, был очень милый человек. Но если врач сказал правду, Артур все равно ее потеряет, в сущности, так никогда и не получив ее. Козумель тоже не помог. Хотя свадьба и состоялась и ее семейная жизнь, казалось, в какой-то миг была настоящей, но этот миг показался ей настолько коротким, что уверенности в том, что их и в самом деле можно было назвать мужем и женой, у нее не было. Артур постоянно извинялся за свою импотенцию, а теперь вот ей придется сообщить ему, что у нее рак.

— Жалко, что я еще не умерла — тогда бы мне не пришлось рассказывать Артуру об этом.

— Рози, не нужно так говорить, — сказала Пэтси.

— Почему? — спросила Рози. — Это ведь именно то, что я чувствую.

2

— Я знала, что тут что-то не так, — сказала Аврора в тот же день вечером, когда узнала об этом.

— С чего это? Я что, похожа на умирающую? — спросила Рози. У нее с языка готов был сорваться вопрос к Авроре — нельзя ли ей вернуться? Даже если бы это очень огорчило Артура, ей ужасно хотелось этого.

— По твоему виду не скажешь, что ты умираешь, но ты с последнее время со мной не цапаешься. За эти сорок два года ты практически ежедневно цапалась со мной, и вот только недавно это прекратилось. Я чувствовала, что за этим что-то стоит, но не знала, что именно.

— Тебе не хватает времени, чтобы вытереть пыль за занавесками, но не могу же я вмешиваться в твою жизнь! Вот я и решила — пусть все остается, как есть, — сказала Рози. — Ты говорила, что возьмешь эту гватемальскую женщину, а не взяла.

— Пока нет, но это никогда не поздно. Как только почувствую, что сама не справляюсь, так и возьму. Я просто хотела немного испытать себя. Если бы я занималась у тебя уборкой, у меня хоть какое-то занятие было бы.

— Ты, по-моему, живешь по пословице «С глаз долой — из сердца вон», — обиделась Рози. — Это у тебя с самого рождения. Если не хочешь замечать, что у тебя в доме пыль, ты делаешь вид, что никакой пыли и нет. Но рано или поздно эта привычка тебя подведет.