Сердце на льду - Анна Эйч

она смотрит на меня недоумённо и слегка раздражённо.

– Я всё знаю! Я видел вас!

– Отлично! И что же именно ты видел? – холодно бросает она в ответ и складывает руки на груди.

– Я слышал твой телефонный разговор с ним! Ты договаривалась встретиться именно тогда, когда у меня была выездная игра! А я, наивный индюк, даже не сложил его внезапную болезнь и отсутствие на игре с коварным планом залезть в трусы моей жене! Я приехал раньше на день, вычислил твоё местоположение по телефону и увидел собственными глазами, как ты мило воркуешь с этим подонком в нашем ресторане!

Что ты на это скажешь, Элли – пока еще Адамс – Золотова?

– Боже мой, ты параноик, – заявляет Элли с усмешкой, в которой сквозит усталость. – Ты серьезно решил, что я изменяю тебе с Соколовым?

– А что я должен был подумать?! – меня всего колотит от злости. – К себе ты меня не подпускаешь уже месяц! Я слышу, как ты договариваешься о встречах, за моей спиной, а потом вижу тебя с бывшим в ресторане! Как ты мне это объяснишь?!

– Очень просто! – отвечает она на повышенном тоне, не уступая ни на дюйм. – Наш, как ты выразился, ресторан находится рядом с моим офисом. Соколов пришёл ко мне туда попросить о помощи, и чтобы уйти от посторонних ушей, мы спустились вниз!

Я качаю головой, не веря ей. Что-то в этой истории не вяжется, но Элли не даёт мне шанса возразить и тут же продолжает:

– Говорила по телефону я со своим врачом! Договорилась приехать на прием в день твоего отъезда, потому что, когда ты в городе, у меня сразу появляется огромное количество задач! А не подпускаю я тебя к себе, потому что уже месяц мучаюсь от токсикоза и перепадов настроения! Я постоянно всё забываю и бешусь, что не могу это контролировать! Ясно тебе?!

Её слова обрушиваются на меня, словно лавина, лишают возможности вздохнуть.

– То… токсикоз? Чемпионка, ты… – голос предательски дрожит от осознания, которое медленно, но неумолимо накрывает меня и запускает миллион счастливых мурашек оп телу. – Ты?

– Да, Адамс, – выдыхает она с измученной улыбкой. – Я беременна. Не хотела говорить раньше, чтобы не сглазить.

– Я стану папой? – слова выходят почти шёпотом, потому что боюсь разрушить магию момента. – Чёрт, я стану папой! – кричу, не в силах держать это, взрывающее каждый мой нерв, чувство.

Подлетаю к Элли и заключаю её в свои медвежьи объятия. Слишком крепкие для её хрупкого стройного тела.

– Я так тебя люблю, малыш! – обсыпаю ее лицо горячими поцелуями. – Прости меня! Я думал… думал, ты хочешь меня бросить! Люблю тебя! Люблю до безумия! Ты моя! Моя девочка!

Мои ладони находят её лицо. Я стираю солёные капли с её шелковых щёк и соединяю наши лбы.

– Ты такой у меня дурак, – смеётся она сквозь слёзы. – Как я могу тебя бросить?

Она утыкается лицом в мою грудь, а я ощущаю её дыхание сквозь ткань футболки.

– Я жизнь ради тебя перекроила, а ты при малейшей ссоре сразу о самом плохом думаешь.

– Ничего себе «ссора»… Ты никогда так долго на меня не злилась.

– Я давно простила тебя, – Элли отстраняется, чтобы снова заглянуть в мои глаза. Её лицо сияет теплом и нежностью. – Просто была так рада и одновременно шокирована новостью о беременности, поэтому решила воспользоваться ситуацией и подержать тебя на расстоянии.

– Больше никогда так не делай, иначе я однажды просто завалюсь заживо от сердечного приступа.

– Больше не буду. У тебя слишком богатая фантазия, – смеётся она и вновь прячется в моих объятиях.

Мы стоим так несколько минут – молча наслаждаемся теплом друг друга и моментом полного единения. Мы скоро станем родителями. Это чувство ошеломляет своей новизной и масштабом.

– Это девочка? – наконец спрашиваю я.

– Картер, на первом месяце тебе никто не скажет пол.

– Точно… А, ты кого хочешь?

– Судя по тому, как тебя накрывает тема личной жизни Ксю, дочку ты точно запрёшь в башне. Поэтому я хочу мальчика.

– Будет в хоккей играть… – мечтательно комментирую я.

– А если у него будут мои гены? – она прищуривается и бросает на меня лукавый взгляд.

– Тоже будет в хоккей играть. Только с мамиными мозгами.

Элли закатывает глаза и тянет меня за руку на кухню:

– Пойдём перекусим. У нас тут двое голодных теперь.

***

– Так, а чего от тебя Соколов хотел? – спрашиваю я нарочито беззаботно, продолжая взбивать яйца.

– Попросил стать его агентом, – скучающе отвечает Элли.

Я резко останавливаюсь и смотрю на неё с недоумением:

– И ты согласилась?

– Да, Картер, согласилась, – напряжённо бросает она, заметив проблеск раздражения в моём голосе. Затем вздыхает и добавляет уже мягче: – Прежде чем ты устроишь сцену ревности, сразу отвечу на все твои вопросы: никаких романтических чувств к Антону у меня нет. Я уважаю его как человека и просто хочу помочь.

Я только собираюсь втянуть воздух для очередного вопроса, но Элли снова оказывается быстрее:

– И у него ко мне тоже никаких чувств нет. Хочешь спросить, откуда я это знаю? Потому что главная причина его просьбы – другая женщина.

– Может, он специально тебе это наговорил, чтобы усыпить твою бдительность? – замечаю я с долей скепсиса.

Элли качает головой и улыбается с той мудростью и проницательностью, которая всегда поражала меня:

– Нет, Картер. Я видела Соколова влюблённым раньше и сразу узнала этот блеск в его глазах. Антон абсолютно и бесповоротно очарован другой женщиной. Это уже не подростковая влюблённость на гормональном всплеске. Это что-то настоящее… Последняя инстанция, та самая, которая ломает хребет гордости и ставит на колени даже самых сильных из нас.

Я задумываюсь над её словами и вновь поражаюсь тому, насколько тонко Элли чувствует людей. Подойдя ближе, я обнимаю её за талию и тихо произношу:

– Красиво сказано. Но мне важно только одно: чтобы он окончательно забыл о моей жене!

Она смеётся и ласково касается моей щеки ладонью:

– Ты слишком ревнив для мужчины, которого хотят все женщины Торонто.

– Просто я женился на слишком роскошной женщине, чтобы спокойно дышать, когда рядом с ней вьются другие мужчины.

Мы снова начинаем целоваться, и я не могу насытиться ею. Небеса, мне так мало своей Чемпионки! Целую и понимаю, что с каждым разом хочу её всё сильнее, люблю до помутнения в глазах. А если она родит мне сына? Или маленькую вредную принцессу как она сама? Проклятие, это будет разрыв аорты, моё тело просто не вынесет такого количества любви и нежности. Вдруг меня осеняет воспоминание