Шаги между нами - Ана Майя

– Сегодня и завтра. Потом уеду. Я живу кочевой жизнью. Одолжишь еще раз зажигалку?

Я достала из портсигара еще одну сигарету. Себастьян щелкнул моей зажигалкой, и над ней сразу же вспыхнул огонек. Я подалась вперед. Пламя коснулось кончика сигареты, окрасив его в оранжевый цвет. Я накрыла его руку своей и подержала ее секунды на три дольше, чем следовало, потом убрала и откинулась назад, не сводя с него взгляда.

Когда принесли мой кофе, я вылила двойной эспрессо на лед и добавила молоко. Жидкости на мгновение застыли, словно раздумывая, смешиваться или нет, после чего сдались и создали настоящий вихрь цвета. Оттенки коричневого и белизна молока превратили стакан в истинное произведение искусства.

Я вертела в пальцах кулон в виде компаса, который висел на тонкой цепочке у меня на шее. Mãe купила его для меня в антикварной греческой лавке на Корфу. Я любила его не из-за банального символизма: мол, компас указывает правильный путь. Я все равно никогда не следовала заданному курсу. Мне просто нравилось значение самого слова. Оно происходило от латинского com — «вместе» и passus — «шаг». На самом деле compass значит «идти вместе».

Нас окружала уютная тишина, даже дамы с картами прекратили щебетать и притихли. Себастьян смотрел на меня, затягиваясь сигаретой, а потом наконец сказал:

– Mira, послушай… Как мне завоевать твое доверие?

– Никак, – честно ответила я, выпуская струю сигаретного дыма. – Но мне нравится, как ты пьешь кофе. Ты показал мне что-то новое, а это не каждому удается.

Себастьян стряхнул пепел в пепельницу.

– Ладно, хочешь сделать наш разговор поинтереснее и развеять свои подозрения?

Я не совсем поняла, что он имеет в виду, но позволила ему продолжить.

– Задаем друг другу по три вопроса и обещаем отвечать честно. Идет? Можешь спрашивать что угодно. Я – тоже.

Занятное предложение. Его вопросов я не опасалась, но меня беспокоила необходимость на них отвечать. Он наверняка спросит что-то о Максе. Конечно, я могла бы соврать, но тогда терялся весь смысл придуманной им игры. К тому же люди, за которыми я наблюдала с детства, были чемпионами по вранью, преувеличениям, лицемерию и полному искажению истины. Поэтому я приняла вызов и начала первой.

Я:

– Зачем ты носишь оружие?

Он:

– Для защиты. Сегодня у тебя день рождения?

Я:

– Да. Что ты взял из коробки перед нашим домом?

Он:

– Твой дневник. Почему ты не носишь обручальное кольцо?

Я:

– Оно было велико и все время соскальзывало. У меня будут из-за тебя неприятности?

Он (после паузы):

– Нет. Если будешь сотрудничать.

Вот оно – волшебное слово. Сотрудничество. Кодовое название схемы «ты – мне, я – тебе», только вот обмен чаще всего оказывается неравноценным. Я почти не сомневалась в том, что Себастьян – представитель какой-то силовой структуры, однако во мне теплилась надежда, что он действительно журналист и вот-вот достанет диктофон или блокнот. Я затушила сигарету в пепельнице и с неохотой поднялась. Решила уйти и все обдумать. Чем дольше я находилась рядом с Себастьяном, тем больше запутывалась. Я взяла поводок и пристегнула его к ошейнику Балисто. Пес поглядывал на тарелку с печеньем, мечтая получить еще одно на дорожку. Себастьян схватил меня за запястье.

– У меня остался еще один вопрос. Мы же договорились.

– Спрашивай.

Его прикосновение не вызвало у меня отторжения. Скорее, наоборот – оно было приятным.

– Когда я смогу тебя снова увидеть?

И вновь он застал меня врасплох. Неужели действительно думал, что я встречусь с ним где-то в городе? За бокалом вина? Или на прогулке? Где бы мы ни встретились, это выглядело бы неуместно. Он явно хотел получить информацию, а не осматривать местные достопримечательности. К тому же город не предлагал ничего, кроме раскаленного бетона и выжженных изнутри, истощенных людей, которых я старалась обходить стороной.

Единственным местом, куда я любила ходить помимо ресторана «Перец», был ближайший лесистый холм с небольшим кладбищем на вершине. Оно называлось Memento mori – «Помни о смерти». Древним надгробиям и прекрасным каменным тропинкам было более трехсот лет. Там царила божественная тишина. Я часто бывала на кладбище ради компании тех, кто по-настоящему обрел покой, – мертвых. Но пригласить туда Себастьяна значило подвергнуть его опасности. Хочу ли я этого?..

– Зачем же нам видеться? – спросила с волнением я, не зная, готова ли услышать правду.

– Мне нравится твое общество, – ответил он и отпустил мою руку. – А жизнь такая короткая… Почему бы не встретиться еще раз?

Я думала о том же, но свои мысли скрывала. Как объяснить себе, почему рядом с Себастьяном мне становилось так спокойно? В присутствии этого чилийца я чувствовала себя так, будто к пылающему лбу приложили холодную ткань. Это ощущение выходило за рамки физического влечения. Себастьян казался добрым, ранимым и понимающим одновременно. Конечно, его мотивы не внушали доверия, однако его натура не вызывала у меня ни тревоги, ни опасений. Напротив, находиться рядом с ним было на редкость приятно.

Я не могла найти разумного объяснения тому, что незнакомец, появившийся в моей жизни меньше двух суток назад, пробуждал во мне теплые чувства. Словно из глубины памяти всплыл любимый, давно позабытый образ. Или как будто он снился мне много раз, но забывался сразу после пробуждения. Труднее всего было принять случившееся, не заподозрив, что я схожу с ума. Я никак не могла обосновать происходящее. Об этом мужчине я не знала ровным счетом ничего.

Балисто поднял на меня вопросительный взгляд, недоумевая, почему мы стоим на месте, если он уже на поводке. Я погладила его по голове, оттягивая момент ухода. Сделала последний глоток из стакана. Растаявший лед превратил эспрессо в холодную воду с привкусом кофе. Не сомневалась я лишь в одном – встреча с Себастьяном вне стен нашего дома слишком опасна для него.

Имелся и другой вариант. После обеда у Макса была запланирована партия в ятзи. В доме останутся лишь игроки и несколько охранников.

Особо не задумываясь, хорошая ли это мысль, я сказала:

– Приходи к воротам чуть позже трех – я тебя впущу. Покажу сад и фруктовые деревья. Все остальное ты уже видел.

Он кивнул в знак согласия и снова подмигнул мне.

Мы оба понимали, что мои слова могли оказаться ложью, даже ловушкой. Если он не откажется пойти на риск, значит я – тоже.

Остров, на котором жила моя семья, давно превратился в загадку для посторонних. Многие строили предположения о том, что на самом деле скрывается