Снова будешь моей. Мой Консерватор.

Возле места размещения поисково-спасательной службы очень много людей, одетых в одинаковые ярко-оранжевые куртки. Продвигаюсь вглубь, чтобы найти Глеба или Руслана. Сначала вижу Алиева. Он сидит внутри открытой брезентовой палатки с рацией в руке и с кем-то громко по ней разговаривает. Когда видит меня его глаза округляются, тут же поднимается и спешит на встречу.

- Плохая идея, Настя, - говорит настороженно.

- Я больше не могу сидеть в четырех стенах, - говорю, смотря за его спину. – Как вы тут?

Он тяжело вздыхает. На его суровом лице помимо усталости я вижу отпечаток дикого отчаяния. Надежды угасают с каждым днем, с каждым часом...

Глядя друг другу в глаза, мы оба это понимаем, но вслух не говорим.

Андрей много раз повторял, что я сильная. Называл своей девочкой. Своей сильной девочкой. Я буду соответствовать, поэтому откидываю плохие мысли и включаюсь в процесс со всем рвением.

Общая территория поиска Андрея составляет около ста пятидесяти квадратных километров лесного массива. Среди которого есть непроходимый ельник, множество болот, озеро и участки горной местности.

Это все равно что искать иголку в стоге сена…

Операцией руководит довольно известная служба по поиску пропавших людей. У них большой опыт и всегда хорошие результаты. Используют новейшее оборудование. Вертолет с тепловизором обследует территорию на предмет обнаружения, вездеходы проходят топи и болото, квадроциклы – труднопроходимые овраги, буреломы.

Но всё это уже почти сорок часов – безрезультатно!

Я занимаюсь приготовлением обеда и горячего чая для групп, которые периодически возвращаются из леса, чтобы смениться. Друзья Андрея вызвали на подмогу несколько воинских частей. Ксюшу тут же посадили за стол принимать информацию по телефону и рациям. Приехать сюда было верным решением.

Через пару часов возвращается Глеб. Недовольно проезжается по мне взглядом, мрачно кивает и продвигается к палатке. Подойдя к Ксении, наклоняется достаточно близко и яростно что-то вдалбливает в ухо. Подруга тут же бледнеет и теряется, ищет меня глазами. Машу ей рукой и мысленно спрашиваю: «Что там?». Она усиленно мотает головой: «Ничего». И опускает глаза.

Надо поговорить с Глебом, его неуважение к ней начинает выходить за рамки приличия. Откуда такая неприязнь?

В кармане вибрирует телефон и я тут же спешу взять трубку. На экране высвечивается номер матери Андрея, который я, к сожалению, знаю наизусть.

- Да, - отвечаю ей быстро.

- Настя, - говорит она взволнованно. – Я не могу дозвониться до Глеба. Есть новости?

- Нет. Совсем нет. - Придерживаю руками подбородок, чтобы не разрыдаться.

Я его сильная девочка. Я справляюсь.

- Что же делать? Если его не найдут, как я буду жить? – Спрашивает она со слезами в голосе.

Я ее ненавижу. Она причинила мне боль неоднократно. Но сейчас мы обе теряем самое важное... Мы две самые близкие его женщины. Поэтому я решаю отбросить старые обиды.

- Вы верите в Бога, Ольга Львовна? – спрашиваю ее вкрадчиво.

- Да… Конечно, - тут же отвечает.

- Тогда молитесь. Молитесь всем святым ежеминутно!!!... Как я молюсь. И как я верю!.. Он найдется, - говорю твердо.

Не может не найтись. Все не может вот так закончиться.

Я отказываюсь в это верить!

- Прости меня, Настя, - шепчет она тихо. – Я много зла тебе сделала. Прости.

Ничего не ответив, заканчиваю звонок. Не сейчас.

Спешу к импровизированной кухне, чтобы закончить готовить бутерброды и подготовить термосы с горячим чаем. Близится вечер и сколько группы поисковиков проведут еще в лесу, никто не знает.

- Как ты? – Глеб подходит сзади.

- Хорошо.

- Как чувствуешь себя? Может отдохнешь?

- Нет, все хорошо.

Я и в правду чувствую себя отлично. Беременности практически не чувствую. Грудь стала чуть побаливать, так что дотрагиваться неприятно. Утром немного подташнивало. В остальном, если убрать волнение, все хорошо.

- Кофе сделать? – спрашиваю, разглядывая его изможденный вид.

- Да, если тебя не сложно.

- И бутерброды. Ты вообще что-то ел эти дни?

- Не помню, - говорит он, усаживаясь за наспех сколоченный деревянный стол.

- Глеб, - говорю, размещая перед ним одноразовый стаканчик с кофе и картонную тарелку с едой. – У меня к тебе просьба. Не мог бы ты относиться к Ксении... помягче?

Его лицо приобретает недовольный вид, потом рот кривится и он находит её глазами неподалеку. Девушка сосредоточенно разговаривает по телефону с кем-то из служб. За ухом у нее карандаш, светлые волосы собраны в высокий хвост.

- Нажаловалась значит, - тянет он, разглядывая.

- Нет. Она очень хороший человек. И я не понимаю твоего отношения.

Громов переводит взгляд на стакан в своей руке.