Большей любви не бывает - Стил Даниэла

— Мисс Уинфилд, вы не можете забрать мою жену.

Малкольм, покачнувшись, шагнул к Эдвине, пытаясь выглядеть грозным. Краем глаза она заметила движение Патрика и жестом остановила его. Она не может уйти, не узнав всей правды. Малкольм не из тех мужчин, которые решаются на скоропалительную женитьбу, тем более на такой невесте, как семнадцатилетняя Алексис.

— У вас есть брачное свидетельство, сэр? — холодно спросила Эдвина. — Вы же не думаете, что я поверю вам на слово. И, кстати… — Она повернулась к Алексис, которая успела накинуть атласный халатик. — И, кстати, Алексис, как это ты попала в Англию и Францию без паспорта или ты раздобыла его в Нью-Йорке?

Эдвина говорила резким тоном, и Алексис торопливо объяснила:

— Малкольм всем сказал, что я потеряла свой паспорт. А мне было так плохо, что никому не хотелось тревожить меня.

— Плохо? На пароходе? — сочувственно спросила Эдвина.

Она знала, каким тяжелым испытанием может быть морское путешествие, и удивилась, как это Алексис вообще решилась сесть на пароход.

— Они меня все время держали на наркотиках на «Бремене», — невинно произнесла Алексис, застегивая туфли.

— Наркотики? — Эдвина подняла брови, глядя в упор на Малкольма. — И вы рассчитываете вернуться когда-нибудь в Штаты, мистер Стоун? Наркотики… похищение… изнасилование… семнадцатилетняя девочка… несовершеннолетняя… Интересная история для суда, не правда ли?

— Да ну? — Малкольм оживал на глазах. — Вы в самом деле считаете, что ваш братец и его голливудские родственнички захотят раздуть это дело? Как это скажется на его репутации, вы подумали? Нет, мисс Уинфилд, он не пойдет в суд, да и вы не пойдете, и Алексис тоже. Он даст мне работу — вот что он сделает для своего-то зятя. А если не захочет дать мне работу, то, возможно, пожелает откупиться. Только это ему недешево обойдется!

Он засмеялся. Эдвина, в ужасе слушавшая его, посмотрела на Алексис, и та все поняла. Она плакала от стыда, что доверилась этому негодяю, убежала с ним. Она чувствовала, подозревала, что он не любит ее, а теперь все окончательно стало ясно.

— Алексис, ты действительно вышла за него замуж? — Эдвина смотрела ей прямо в глаза. — Вышла? Скажи мне правду. Я хочу знать. После всего, что ты сейчас услышала, ты должна мне сказать, ради Джорджа и ради самой себя.

Алексис покачала головой, к большому облегчению Эдвины и Патрика, и продолжала тихо плакать.

Малкольм проклинал себя за то, что отложил женитьбу, но он не ожидал приезда Эдвины в Англию.

— Сначала он обещал, что мы поженимся, а я была слишком пьяна, чтобы вспомнить об этом потом. Но мы думали пожениться в Париже, однако он был все время слишком пьян для этого, — рыдала Алексис.

Эдвина едва не засмеялась от радости, глядя на Патрика.

— Вы не можете ее забрать, — Стоун пытался блефовать, — она моя гражданская жена. Я не позволю забрать ее.

Потом ему в голову пришла другая мысль.

— Кроме того, — с надеждой сказал он., — возможно, что она беременна.

— Нет-нет, — тут же ответила Алексис. Эдвина облегченно вздохнула. Алексис подошла к сестре и печально посмотрела на Малкольма.

— Ты никогда не любил меня, ведь так? Я никогда не была твоей малышкой.

— Конечно же, была. — Он выглядел несколько смущенным, когда посмотрел на Алексис. — Мы еще можем пожениться, ты же знаешь. Ты не обязана с ними ехать, если не хочешь.

— Я увезу ее силой, если понадобится, — сказала Эдвина.

— Не имеете права. — Малкольм снова шагнул к ней, а потом вдруг посмотрел на Патрика, будто в первый раз его заметил. — А это, кстати, кто такой?

Эдвина хотела было ответить, но Патрик остановил ее и грозно взглянул на Малкольма.

— Я судья. Если вы скажете еще хоть слово или будете задерживать девушку, мы арестуем вас и выдворим из страны.

Малкольм съежился, будто из него выпустили воздух. Он безмолвно смотрел, как Патрик открывает дверь и они уходят.

Алексис только раз оглянулась через плечо. И вот они уже в вестибюле отеля, кошмар кончился.

Эдвина благодарила господа, что Алексис не вышла замуж, и молилась, чтобы никто не узнал об этой истории. А что касается кинокарьеры, то Алексис может послать ей прощальный поцелуй. С этого времени, пообещала себе Эдвина, Алексис будет сидеть дома с Фанни и учиться печь овсяные булочки. Самое печальное во всей этой истории то, что Алексис было недостаточно любви старшей сестры и она обманывала себя, пускаясь в бесполезные поиски мужчины-отца.

Ночью Эдвина поделилась своими мыслями с Патриком. Алексис в это время лежала в «Кларидже» в ее спальне.

Между сестрами произошла бурная сцена со слезливыми извинениями. Алексис умоляла Эдвину простить ее. Но этого и не требовалось — Эдвина обняла ее, и обе плакали, пока Алексис наконец не заснула, а Эдвина вернулась в гостиную поговорить с Патриком.

— Как она?

Он беспокоился, у них был трудный вечер, но все обошлось лучше, чем Патрик ожидал. С девочкой в общем все было в порядке, и от Малкольма Стоуна они на удивление легко отделались.

— Заснула, слава богу, — ответила со вздохом Эдвина, и Патрик протянул ей бокал с шампанским. — Что за ночь!

— Какой гнусный тип! Как ты думаешь, он станет вас преследовать?

Эдвина и сама не знала, да и что она могла бы сделать, разве что предупредить Джорджа, чтобы тот внес Стоуна в свой черный список. Ей, правда, не очень хотелось это делать.

— Не знаю. Надеюсь, нет. Слава богу, он оказался слишком ленив, чтобы оформить брак. Мы, конечно, могли бы его аннулировать, но это такие сложности, я уверена, что тогда вся эта грязная история просочилась бы в газеты.

— А теперь?

— Если повезет, без шума вернемся в Америку, и никто ничего не узнает. Как ты думаешь, мне удастся получить для нее паспорт?

— Я завтра похлопочу об этом в посольстве. Патрик хорошо знал американского посла и надеялся, что тот выдаст паспорт без лишних расспросов. Как и Малкольм, он скажет, что Алексис потеряла документ, путешествуя с сестрой.

— Ты не мог бы еще кое-что для меня сделать? — Она хотела его попросить об этом с тех пор, как узнала, что Чарльз был его кузеном. — Ты не позвонишь леди Фицджеральд? Она, должно быть, теперь в почтенном возрасте. — Мать Чарльза и одиннадцать лет назад была не так уж молода. — Если она согласится, я бы хотела повидать ее.

Он помолчал секунду, а потом кивнул.

— Я должна попрощаться с ней, — тихо сказала Эдвина.

Раньше у нее не было такой возможности. А больше всего ей нужно было попрощаться с Чарльзом, и Патрик поможет ей сделать это.

— Я позвоню ей завтра. — Потом он с сожалением поцеловал на прощание Эдвину. — Я приду утром.

— Я люблю тебя, — прошептала она.

— Я тоже люблю тебя. — Патрик улыбнулся и прижал ее к себе.

Но они оба понимали, что скоро расстанутся. Если Эдвина хочет без лишней огласки доставить Алексис домой, им нельзя задерживаться в Лондоне. Однако у нее от боли щемило сердце при мысли о расставании с Патриком.

Глава 38

Утром пришел Патрик, и Алексис безумно испугалась. Она открыла ему дверь и бросилась искать Эдвину.

— Здесь судья! — в панике прошептала она, и Эдвина пошла узнать, что тому нужно, но, увидев Патрика, громко расхохоталась.

— Это не судья, — смеялась она, — это Патрик Спаркс-Келли, мой друг. — И потом добавила, чтобы объяснить Алексис, откуда она его так хорошо знает:

— Он кузен Чарльза.

— Но я думала… вы сказали…

Алексис выглядела, как девчонка: вульгарная косметика смыта, волосы гладко причесаны, хотя в Париже она бог знает что с ними сделала. И теперь, преображенная, юная и ангельски красивая, Алексис с улыбкой слушала Эдвину, объяснявшую, что Патрик просто притворился судьей, чтобы испугать Малкольма.

— На всякий случай, чтобы ваш друг не причинял нам хлопот, — сказал Патрик. Потом он сообщил Эдвине, что паспорт для Алексис уже готов, и, понизив голос, добавил: