Огнепоклонники (Адский огонь) - Робертс Нора

Рина повесила трубку и записала номер, а также время звонка.

А потом выключила свет и заснула, выкинув звонок из головы.

17

Давно уже Рина не брала в руки и не просматривала дело Джошуа Болтона. Она и сама не знала, зачем взяла его сейчас. Ничего нового она в нем не увидела. Дело было закрыто много лет назад. Следователи, медэксперт, криминалистическая лаборатория — все сочли эту смерть случайной.

Не было никаких причин считать иначе. Не было взлома и вторжения, травма головы соответствовала удару, полученному при падении, не было кражи, ограбления, вандализма, не было мотива. Просто молодой человек заснул с сигаретой в постели.

Вот только она точно знала, что Джош не курил. Рина никогда не видела его с сигаретой.

Однако бригада нашла на месте пачку сигарет, спички, а эксперты проявили на том и на другом его отпечатки. Это перевесило показания девушки, которая с ним спала и утверждала, что он никогда не курил.

Она сама пришла бы к такому же выводу, подумала Рина, перечитывая отчеты. Она пришла бы к точно такому же выводу и закрыла бы дело.

Но она так и не смогла полностью с этим смириться. Ни тогда, ни сейчас.

Рина все еще перечитывала отчеты, разложив на столе фотографии с места происшествия, когда зазвонил ее телефон.

— Отдел поджогов. Детектив Хейл.

— Рина? Это Аманда Гринбург. Мэнди, помните? Мы познакомились вчера у Бо… в минуту моего величайшего позора.

— Да, конечно. Я помню. — Рина при этом смотрела на то, что огонь сделал с парнем, которого она знала.

— Ну, еще бы вам не помнить! Слушайте, я просто хочу извиниться.

— Не за что. Честное слово. — Рина тронула пальцем фотографию. — Но я хочу спросить, не найдется ли у вас время для встречи со мной. Мне хотелось бы с вами поговорить, если выкроите время.

— Конечно. Когда?

— Вы можете прямо сейчас?

Поскольку день стоял погожий, Рина заняла столик на открытом воздухе при небольшой кофейне в пяти минутах ходьбы от полицейского участка. Не успела она усесться, как увидела Мэнди, спешащую по тротуару. Большая квадратная сумка, перекинутая через плечо, била ее по бедру.

Ярко-рыжие волосы растрепались, хорошенькое личико хитрой лисички раскраснелось. На ней были солнцезащитные очки в стиле Джеки Кеннеди-Онассис, и, они ей очень шли.

— Привет! — Мэнди рухнула на стул.

— Спасибо, что согласилась встретиться со мной.

— Без проблем. Кофе, — сказала Мэнди подошедшему официанту. — И сделайте так, чтобы моя чашка не пустела.

— Диетической пепси.

— Ладно, я хочу снять тяжесть со своей души. Вчера вечером я действительно была в кусках, а Бо не только мой лучший друг, он, как никто, умеет утешать несчастных женщин. Просто удивительно, как ему это удается. Мы не спим вместе.

— С некоторых пор, — уточнила Рина.

— С некоторых пор. Мы годами не гуляли по этой дорожке. Мы с Бо друзья. Мой бывший… — Мэнди выждала, пока им подавали заказанные напитки. — Мы с Марком прожили вместе больше года. Сбежали в Вегас в минутном порыве. Все пошло как-то не так чуть ли не с той минуты, как мы вернулись. Не знаю почему. Все-таки легче, когда знаешь, тебе не кажется?

— Кажется. Всегда лучше, когда знаешь.

— А я не знала. Потом он приходит ко мне однажды вечером и говорит, что ему жаль, но у него со мной ничего не выходит, и он встретил другую. Он думает, что он влюблен. Представляешь, стоит передо мной с жалким видом и говорит мне — своей жене! — что ему жаль, но ему кажется, он влюблен в другую женщину. Не хочет меня обманывать и поэтому считает, что нам нужно развестись.

— Тяжелый удар.

— Да, мне было тяжело. — Мэнди взяла чашку кофе, и кольцо у нее на большом пальце блеснуло на солнце. — Ну, ясное дело, я завелась. Разразился грандиозный скандал. В тот раз кончилось тем же: я всласть наплакалась в жилетку Бо. Но что мне делать? Ублюдок меня больше не хочет. А вчера я узнала, что он женится на ней, и на меня опять накатило.

— Мне очень жаль.

— А, пошло оно все к черту. И они оба. Но я не хочу испортить жизнь Бо только потому, что мне надо поплакаться ему в жилетку. Я его старый друг. А ты — Девушка Его Мечты.

Рина поморщилась.

— Ты хоть понимаешь, как тяжело соответствовать такому титулу?

— Могу себе представить, — усмехнулась Мэнди, — хотя лично я Девушкой Мечты никогда ни для кого не была. Мы с Брэдом часто подшучивали над ним из-за тебя.

— На то и существуют друзья.

— Точно. Но это же классный прикол, ты не находишь? Ты въезжаешь в соседний дом. У него в глазах такие маленькие сердечки, как в мультяшках… Но тут появилась я и все испортила.

— Ничего страшного.

— Давай быстро сменим тему. — Мэнди сделала знак официанту наполнить ее чашку. — Де Уанна Джонсон.

— Откуда ты о ней знаешь?

— Я работаю в «Сан».

— Ты репортер?

— Фотограф. Вчера ты сделала заявление по делу, и я знаю, что им понадобятся подробности. Я подумала, что если бы достать фото…

— Джамаль Эрл Грегг обвинен в убийстве второй степени по делу о гибели Де Уанны Джонсон. Если тебе нужны подробности, обратись в контору окружного прокурора.

— Но ты же местная, у тебя здесь крепкие связи. И ты женщина. Нравится нам это или нет, это придает истории особую сочность.

— Мой напарник не женщина, мы задержали подозреваемого вместе. Тебе придется действовать через представителя по связям с прессой, Мэнди. Разрешение дано. С фото проблем не будет. Но, честно говоря, я попросила тебя о встрече, чтобы поговорить о другом пожаре. О Джоше.

— Ладно. — Мэнди опустила взгляд в свою чашку. Рина заметила, что кофе она пьет без молока и сахара. И пьет, как воду. — Тогда я тоже была вся в кусках. Мы все были. Потом со мной приходил говорить репортер. Я тогда была в «Сан» практиканткой. Потом уехала на полгода в Нью-Йорк, когда окончила колледж, но поняла, что я для них — девчонка из провинции. Я вернулась в Балтимор. Однажды я говорила с его матерью после его смерти. Родственники приехали забрать его вещи. Это был полный мрак.

— Следователи с тобой говорили? Пожарный инспектор, полиция?

— Конечно. Они опросили всех в здании, насколько я знаю. Его сокурсников, друзей. С тобой они наверняка тоже говорили.

— Да, они говорили со мной. Наверно, я последняя видела его живым. Я была с ним в тот вечер.

— О! — Сочувствие отразилось на лице Мэнди, она сдвинула очки на макушку. — Боже, я не знала. Прости. Меня в тот день не было дома. Свидание вслепую с Бо. Наше первое свидание. Двойное свидание — наше и Брэда и моей подружки, в которую он тогда был влюблен.

— Ты вернулась домой между половиной одиннадцатого и одиннадцатью?

Мэнди удивленно подняла брови, отпивая кофе.

— Правда?

— Так было записано в протоколе.

— Ну, значит, так оно и было, насколько я помню. Бо завез меня домой, высадил у двери. Я хотела пригласить его зайти, но потом решила притормозить и посмотреть, что будет. Моя соседка уехала на все выходные, квартира была в полном моем распоряжении. Я включила музыку и выкурила косячок. В заявлении я об этом само собой не упомянула, но в студенческие годы я этим баловалась время от времени. Я посмотрела телевизор и где-то примерно в полночь легла спать. А проснулась от топота, криков и завывания пожарной сигнализации. Я ничего не соображала.

— Ты знала студентов, живших в доме?

— Конечно. Если не по имени, так в лицо.

— У него бывали размолвки с кем-нибудь из них?

— Нет. Ты же знаешь, каким он был, Рина. Он был симпатяга.

— Да, но даже симпатяги иногда вступают в конфликты с другими людьми. Может, с девушкой?

«Пожар в спальне, — подумала Рина. — Типично скорее для женщины. Нечто более личное, более эмоциональное. Я тебя достану там, где ты спишь, ублюдок».

Пока она думала, Мэнди крутила одну из множества серебряных цепочек у себя на шее.

— Он встречался с девушками, ходил на вечеринки. Такие дома в университетских городках — это целые муравейники всяких драм, секса и бесконечных вечеринок. К экзаменам — аврал, полная паника. Но был как раз пересменок. В мае конец семестра, многие уезжают домой на лето или насовсем по окончании курса. Приезжают новые. В начале июня дом не заполнен даже наполовину. А Джош никого, кроме тебя, не видел, когда вы начали встречаться. Честное слово, насколько я помню, у него ни с кем не было бурных объяснений или каких-то драм. Ни в доме, и в колледже. Джоша все любили. Его невозможно было не любить.