Огнепоклонники (Адский огонь) - Робертс Нора

— О, мой бог! Тот самый псих!

— Извини.

— Тот самый псих, который глазел на меня по дороге в супермаркет!

Опять он улыбнулся, но на этот раз задорно. Он как будто смеялся над собой.

— Да, это был я. Мне все время казалось, что я тебя придумал. Но я ничего не придумал. Ты здесь. Ты существуешь.

— Это еще не значит, что ты не псих.

— В криминальном плане я не опасен. Мы могли бы поговорить. Ты могла бы пригласить меня на чашку кофе.

— У меня нет кофе. У меня пока ничего нет.

— Ну, тогда ты могла бы зайти ко мне на чашку кофе. Только у меня его тоже нет. Видишь: соседняя дверь. Ты могла бы зайти выпить пива. Или кока-колы. Или просто зайти и остаться навсегда.

— Спасибо, я пас.

— Хочешь, я приготовлю ужин? Или свожу тебя на ужин в ресторан. Или увезу на Арубу.

Смех готов был сорваться с ее губ, но она заставила себя сдержаться.

— Об Арубе я подумаю. А что касается ужина… сейчас час дня.

— Ладно, пусть будет обед. — Он засмеялся, стащил с головы бейсболку и запихнул ее в задний карман, потом провел длинными пальцами по своим густым черным волосам. — Не могу поверить, что несу всю эту чушь. Я не ожидал увидеть Девушку Своей Мечты в соседнем доме. Позволь мне начать сначала. Бо. Боуэн Гуднайт.

Рина пожала протянутую руку. Ей понравилась эта рука — сильная, мозолистая.

— Бо.

— Мне тридцать три, холост, судимостей нет. При врачебном осмотре признан физически здоровым. У меня свой бизнес. «Гуднайт. Столярные работы на заказ». И еще я занимаюсь недвижимостью вместе с партнером. С тем самым приятелем, с которым мы были тогда на вечеринке. Могу представить тебе рекомендации, медицинские отчеты, налоговые декларации. Только, пожалуйста, не исчезай.

— Откуда ты знаешь, что я не замужем? Что у меня нет детей?

Его лицо лишилось всякого выражения. Он даже побледнел.

— Не может этого быть. Бог не может быть так жесток.

Рине это стало нравиться. Она склонила голову набок.

— А вдруг я лесбиянка?

— За всю свою жизнь я ничего такого не сделал, чтобы заслужить столь ужасный удар судьбы. Катарина, прошло тринадцать лет. Сжалься надо мной.

— Я подумаю. Друзья обычно зовут меня просто Риной. Мне пора. Ко мне должны прийти.

— Не исчезай.

— Пока не выплачу закладную, точно не исчезну. Интересно было с тобой познакомиться, Бо.

Она вошла внутрь, а он так и остался стоять во дворе.

Разумеется, они принесли с собой еду. И вино. И цветы.

И мебель.

Раз уж родственники сделали ее переезд свершившимся фактом, Рина решила включиться в процесс. Она несколько раз съездила в квартиру над «Сирико» за коробками и чемоданами с одеждой. И чтобы в последний раз попрощаться.

Тут ей было удобно, подумала она. Может, даже слишком удобно. Комфорт может перейти в привычку, если выпустить ситуацию из-под контроля. Но ей будет всего этого не хватать. Стоит сбежать вниз — и можно поесть или просто поболтать. Или пройти полквартала и заглянуть к родителям. Так удобно!

— Можно подумать, я переезжаю в Монтану, а не в дом на той же улице. — Рина повернулась к матери и увидела слезы в ее глазах. — О, мама!

— Это глупо. Я так счастлива, что все мои дети живут рядом. Но мне нравилось, когда ты была прямо здесь. Я горжусь, что ты купила дом. Это здравый и умный поступок. Но мне было спокойнее, когда ты была прямо здесь.

— Я все еще прямо здесь. — Рина подняла последнюю коробку. — В глубине души мне страшно. Мне кажется, что я взяла на себя слишком много и теперь мне не справиться.

— Нет на свете ничего такого, с чем моя девочка не могла бы справиться.

— Надеюсь, ты права. Напомни мне об этом в первый же раз, когда я буду вызывать водопроводчика.

— Ты позвонишь своему кузену Фрэнку. И тебе следует поговорить с кузеном Мэттью насчет малярных работ.

— Основное схвачено. — Рина остановилась у двери, дожидаясь, пока мама распахнет ее. — И у меня в соседях мастер на все руки.

— Не вздумай нанимать на работы в доме человека, которого ты не знаешь.

— Как оказалось, я его знаю. Вернее, он меня.

Она рассказала Бьянке всю историю, пока они загружали коробки в машину и проделывали короткий путь к новому дому.

— Он увидел тебя однажды на вечеринке в колледже? И он влюблен по уши?

— Ну, насчет «влюблен по уши» — это спорный вопрос. Но он запомнил меня. И он очень симпатичный.

— Интересно…

— Он очень мужественно себя вел, даже когда я пригрозила надеть на него наручники.

— Так, может быть, он к этому привык? Может, он преступник? Или извращенец? Может быть, ему нравится заниматься сексом в наручниках?

— Мама! Он просто симпатичный, немножко странноватый парень с классной задницей и мощными инструментами. Мама, я уже большая девочка. И у меня есть оружие.

— Не напоминай, — отмахнулась Бьянка. — Что это за фамилия — Гуднайт?

— Не итальянская, — пробормотала Рина. Она остановила машину и увидела, как дверь соседнего дома открывается. — Что ж, похоже, у тебя будет шанс составить собственное мнение.

— Это он?

— Угу.

— Красивый, — сказала Бьянка и вышла из машины.

Он умылся, заметила Рина. А может, и душ принял. Волосы у него были влажные, он надел чистую рубашку и избавился от пояса с инструментами.

— Видел, как ты разгружаешь вещи, и подумал: может, тебе не помешает лишняя пара рук? Позвольте мне это убрать с дороги? — обратился он к Бьянке. — Да, теперь я вижу: красивые женщины в семье — это наследственное. Я Бо, сосед вашей дочери.

— Да, дочь рассказала мне о вас.

— Она считает меня сумасшедшим, и я дал ей законный повод так думать. Но обычно я вполне нормальный.

— То есть вы безобидны?

— Боже, надеюсь, что нет.

Это вызвало у нее улыбку.

— Бьянка Хейл, мать Катарины.

— Рад с вами познакомиться.

— Давно вы здесь живете?

— Да нет, всего пять месяцев.

— Пять месяцев… Не припомню, чтобы я хоть раз видела вас в «Сирико».

— «Сирико»? Лучшая пицца в Балтиморе? Я все время там заказываю. Спагетти с тефтельками — это нечто запредельное.

— Мои родители владеют «Сирико», — пояснила Рина, открывая багажник.

— Шутишь? — Он перевел взгляд на Бьянку. — Нет, серьезно?

— Почему бы вам не зайти и не поесть? — пригласила его Бьянка.

— Обязательно. Просто последние пару месяцев я работал буквально сутками и… позвольте мне это взять. — Он отодвинул Рину в сторону и вытащил коробки, вся время обращаясь к ее матери. — Я в последнее время ни с кем не встречался… ну, в смысле свиданий. Я не люблю есть один в ресторанах.

— Что с вами не так? — удивилась Бьянка. — Молодой, интересный. Почему вы ни с кем не встречаетесь?

— Я встречаюсь… то есть встречался. И буду встречаться. Но у меня очень много работы, а в свободное время я ремонтирую этот дом.

— Вы были женаты?

— Мама!

— Мы беседуем.

— Это не беседа. Это допрос.

— Да я не против, — улыбнулся Бо. — Нет, мэм, ни женат, ни помолвлен я раньше не был. Я ждал Рину.

— Прекрати, — приказала Рина.

— Мы беседуем, — напомнил он ей. — Вы верите в любовь с первого взгляда, миссис Хейл?

— Я же итальянка. Конечно, верю. И зовите меня Бьянкой. Входите, познакомьтесь с семьей.

— С удовольствием.

— Ловко, — заметила Рина.

— Это от отчаяния, — пояснил Бо.

— Поставь это вон там.

— Я могу отнести куда надо, только скажи.

— Сейчас надо поставить вон там.

Рина указала на подножие лестницы и закрыла входную дверь.

— Ладно. Мне нравится твоя мать.

— Ну, это естественно. Она всем нравится. — Рина сняла солнцезащитные очки и похлопала ими по ладони, изучая его взглядом. — Можешь зайти. Только помни, ты сам напросился.

Она прошла в кухню, ловко увернувшись от пары своих племянников, мчавшихся ей навстречу. В кухне на плите тихо кипел соус, и громко кипели споры.

— Это Бо, — представила его Бьянка, и наступила тишина. — Он живет в соседнем доме. Он столяр, и он неравнодушен к Рине.