Ненависть и ничего, кроме любви

-Ну ты даешь! – прошептала мне на ухо Ира. Моя бровь приподнялась в немом вопросе, - ты молодец, конечно, не молчишь ему, но я бы не советовала тебе с ним связываться.

-Почему?

-А кто у нас Воронова Вера Викторовна? – преподаватель подняла взгляд и осмотрела всех присутствующих, пока я не поднялась с места, - Вы новенькая, верно… - не спрашивала – утверждала, - ну, добро пожаловать, Вера Викторовна. Меня зовут Рылова Елена Борисовна. Я в Вашей группе веду статистический анализ.

-Спасибо, Елена Борисовна, - искренне ей улыбаюсь. Приятная женщина.

-Присаживайтесь, - она улыбнулась мне в ответ, - так как лекции у вас еще не было, то будем решать примитивные статистические задачки. В школе вы проходили…

-Я тебя просто предупреждаю, Марк сын главы известной строительной кампании, а один из его дружков – сын нашего проректора. Они творят все, что хотят. Свяжешься – может быть то же, что с Игорем Труновым случилось, - зашептала мне Ира, едва преподавательница вызвала к доске кого-то из одноклубников.

-А что с ним?

-Перевелся. Не выдержал давления.

Нет, все-таки не поменялся. Даже тут умудрился довести какого-то паренька, наверняка такого же беззащитного, как и я была когда-то. Идиот. И друзей себе, наверное, подстать выбрал. Но я еще три года назад для себя четко решила – больше ни под кого не прогибаться. И уж точно не под такого придурка, как Радецкий. Он еще поскользнется на пролитых мною слезах.

После второй пары была большая перемена и все студенты ринулись в столовую. Я предпочитала не обедать. Уже три года заменяла себе обед чашкой кофе. Но Ира уговорила меня составить ей компанию, ведь по всей видимости, у нее не было подруги, и она пыталась найти ее во мне. Почему бы и нет? В конце концов и у меня подруги на горизонте не намечалось. В прежнем институте я общалась с одной компанией, но назвать друг друга подругами вряд ли могли. Думаю, они уже забыли о моем существовании.

Ира отправилась на раздачу, а я прямиком к кофейному автомату. А когда вернулась, то застала неприятнейшее представление: какой-то парень так же вальяжно, как Марк, двумя часами ранее, сидел на краешке стола, занятого для нас Ирой, и там явно что-то происходило. На девочке лица не было: она сидела, низко опустив голову, прямо как страус, пытающийся зарыться в песок, и что-то тихо отвечала ему. Вокруг за столиками сидело множество студентов, но никто не стремился ей помочь. Кто-то делал вид, что им это не интересно, кто-то гоготал от каждой новой фразы парня, кто-то, наверное, радовался, что не они сегодня удостоились титула «любимой жены». Я подошла ближе и расслышала его последнюю фразу:

-Ну что, убогая, соглашайся. Когда еще тебе перепадет такой шанс? – Иринины щеки приобрели неестественно алый оттенок. Я собрала в кулак всю свою волю и направилась к главному месту событий.

-Если ты выглядишь как свинья — это не значит, что нужно вести себя соответственно, - он подскакивает с места, когда я ставлю стакан на стол прямо позади него.

-А кто это у нас? – слащаво улыбается он, глядя на меня, - новенькая?

-Умоляю, уйди отсюда, - фыркнула я, усаживаясь за стол, - или у меня при виде тебя завтрак в желудке прокиснет, - подмигиваю оторопевшей Ире и начинаю медленно потягивать кофе.

-Ты что, бессмертная? – белобрысый подпрыгивает еще раз - и это выглядит ужасно комично, затем разворачивается и упирается руками о стол, пытаясь нависнуть надо мной.

-Вот это риторика! – чувствую себя, как персонажи из мультфильмов, которым в шею дышит дикий разъяренный зверь, но продолжаю тянуть напиток через соломинку, старательно игнорируя белобрысого буйвола.

-Остынь, Егор, - теперь моя очередь вздрагивать от насмешливого голоса, - зачем же спускаться до уровня хамки? – он стоит позади меня, прожигает взглядом, потому что я снова чувствую покалывание на затылке. Стараюсь не подавать виду, но едва успеваю проглотить очередную порцию кофе, когда Марк наклоняется достаточно низко, почти касается моей спины, расставляя руки по бокам, а голову склоняет к самому уху, словно пародируя своего недалекого друга.

Не молчи. Ответь! – убеждаю себя и быстро нахожусь:

-Чтобы мы оказались на одном уровне, мне нужно сильно присесть, - даже не оборачиваюсь, старательно игнорирую его присутствие. Он злится, задышал тяжелее, и я это прекрасно ощущаю.

-Ворона, ты решила усложнить свою жизнь? – у меня мурашки от его голоса, раздающегося возле самого уха, и проникающего глубоко в душу, обжигающего ледяной волной. Еще чуть и его губы коснуться моей кожи. Поворачиваю к нему лицо и, как оказалось, он находился даже ближе, чем я предполагала – его глаза в каких-то паре сантиметров от моих, да мы почти носами соприкасаемся. Чуть отклонившись для уверенности, и чтобы его физиономия в глазах не двоилась, выдаю:

-Родной, ты пришел чтобы товарища поддержать или чтобы с девчонками разбираться? Забирай неудавшегося Казанову и ступайте с миром – тут никто в Вас не заинтересован.

Он хотел мне что-то ответить, даже заикнулся, но его перебил чужой заливистый и громкий хохот. Я полностью разворачиваюсь к говорящему, но его мне загораживает тело бывшего одноклассника, и, состроив максимально недовольное лицо, настойчиво отталкиваю его в сторону, дабы разглядеть смеющегося. Неподалеку стоит еще один высоченный русый парень и смеется так, что прямо сейчас рухнет на пол и будет по нему кататься. Такой же симпатичный, как и эти двое придурков – доминантов. Одет с иголочки – поверх белоснежной рубашки с небрежно-закатанными рукавами накинут бежевый джемпер. Запястье украшают золотые часы.