Тиффани Сноу - Поворот ко мне

– Вот это, действительно, настоящее Рождество, – с непроницаемым лицом прокомментировал он, протянув Блейну стакан с янтарным скотчем.

Я поморщилась, в то время как Мона тихо усмехнулась, покосившись в сторону Вивиан. Тело Блейна заметно расслабилось, и я почувствовала, как к моей руке начала поступать кровь. Когда в гостиной снова возобновился разговор, мой взгляд поднялся на Блейна.

– Я ничего не знала, – тихо произнесла я так, чтобы только он мог слышать.

– Ты и не должна была, – отрывисто ответил он. – Этот разговор ни о чём. – Он одним глотком осушил скотч, в то время как я попыталась осмыслить всё, что только что узнала. Значит, Блейн рисковал из-за меня не только физически, но и карьерой. Я не имела ни малейшего представления, какое влияние со стороны Блейна потребовалось, чтобы освободить родителей Сиджи из Китая, но оно, совершенно точно, было значительным. И теперь он был должен каким-то очень влиятельным людям. При мысли об этом мне становилось не по себе. Что я сделала? О чём я его попросила?

– Сыграй что-нибудь для нас, Блейн, – обратилась к нему Мона, прервав мои скомканные мысли.

– О, да, пожалуйста! – присоединилась к ней Вивиан.

Блейн непринуждённо улыбнулся им в ответ.

– Только если Кэтлин мне подпоёт, – произнёс он, взглянув на меня.

Мой взгляд взметнулся вверх, и я тут же начала качать головой.

– Нет, я не могу, – запнулась я, чувствуя, как вспыхнули мои щёки.

– Конечно, можешь, – настаивал Блейн, не обращая внимания на мой протест. – У тебя красивый голос.

– Да, это так, – согласился Кейд, и когда мой взгляд встретился с его, я поняла, что мы оба вспомнили о моём экстравагантном выступлении в наряде Бритни на Хэллоуин в «Дроп». Его губы дрогнули.

– Ну, же, – Блейн взял меня за руку, поднимая на ноги.

Пройдя к фортепиано, находившемуся в углу гостиной, он поставил меня сбоку от сияющего чёрного инструмента, а сам сел на кожаный стул. Оказавшись в центре всеобщего внимания, я испытывала ощутимую нервозность. Каждый из присутствовавших теперь смотрел на нас с определённым ожиданием.

Проиграв несколько аккордов, Блейн взглянул на меня, и я едва заметно кивнула, узнав знакомую мелодию «Рождественской песни». После этого он проиграл более продолжительное вступление, позволив мне сделать глубокий вдох и начать петь. Мой голос всё ещё был хриплым после последних событий, но это придавало звучанию песни определённое очарование.

Я не отрывала глаз от Блейна до тех пор, пока не почувствовала себя увереннее. Знакомые слова и мелодия постепенно окутывали меня своим волшебством, позволяя расслабиться.

« И каждый ребёнок будет шпионить, чтобы увидеть, действительно ли северный олень умеет летать…»

Я приподняла подбородок, окинув взглядом гостей. Красивое звучание пианино разливалось по всей гостиной, и каждый, кто мог бы увидеть нас со стороны, решил бы, что таким и должно быть настоящее Рождество. И оно действительно было таким. Почти.

«Пусть это было сказано много раз, множеством разных способов…»

Чувствуя обжигающий взгляд Кейда, я посмотрела на него и уже не могла отвести глаз в сторону.

«Счастливого Рождества… тебе…»

Я спела последние слова, и звуки фортепиано продолжили ещё некоторое время кружить по комнате, гипнотизируя красотой мелодии. Когда песня закончилась, я с удивлением услышала полные энтузиазма аплодисменты. Застенчиво улыбнувшись, я присоединилась к ним и повернулась к Блейну, который, действительно, играл очень красиво, грациозно перебирая пальцами белые клавиши.

Вскоре после этого гости разъехались. Через полчаса Мона с Джералдом тоже удалились в свой дом, находившийся на территории частной собственности Блейна, и я, воспользовавшись моментом, принесла заранее приготовленные подарки, который Джералд любезно привёз из моей квартиры. Когда я вернулась в гостиную, Блейн и Кейд сидели напротив друг друга у камина.

– С Рождеством, – весело произнесла я, протягивая каждому из них небольшую завёрнутую коробочку. Устало сняв балетки с ног, я села на диван и когда подняла глаза, увидела, что каждый из них смотрел на меня.

– Ну, же, открывайте подарки! – с досадой подсказала я.

Они взглянули друг на друга, прежде чем распечатать упаковки, и я нервозно сжала на коленях руки в ожидании их реакции. Они открыли коробки почти одновременно и теперь смотрели на живопись, которую я подбирала для них несколько недель назад. Ни один из них не сказал ни слова, что меня крайне насторожило.

– Это озеро Уиннипесоки, – поспешно пояснила я. – Блейн говорил, что вы часто туда ездили в подростковом возрасте. Я надеялась, что, возможно, этот сюжет напомнит вам о счастливых моментах жизни, проведённых вместе.

Для Блейна я подобрала живопись с видом на озеро, залитое дневным светом, а для Кейда – зеркально противоположную картину, с изображением озера в ночи, где в тёмной озёрной глади отражалась яркая луна.

Они оба продолжали молчать, и моё сердце окончательно опустилось.

– Вам не понравилось, – констатировала я, глядя на них обоих.

– Нет, Кэт, это совершенно не так, – быстро ответил Блейн, и когда он поднял на меня глаза, я была удивлена, насколько яркими они были. – Очень красивая живопись. Я даже не подозревал, что ты помнишь эту историю.

– Конечно, я помню, – ответила я, оскорбившись, что он предполагал обратное.

– Какую историю? – спросил Кейд.

– Когда мы ныряли, и я долго не мог тебя найти, – пояснил Блейн.

Кейд негромко рассмеялся.

– Ах, да. Тогда ты порядком разозлился.

– Больше на себя, чем на тебя, – скорректировал Блейн, покачав головой.

– Спасибо, Кэтлин, – искренне произнёс Кейд, взглянув на меня, и я улыбнулась от облегчения. Картинки не были большими, потому что я не могла позволить себе нечто большее, но, мне казалось, что они очень им подходили.

– Значит, наступило время для подарков… – произнёс Блейн, отложив живопись в сторону и потянувшись к карману пиджака. Вытянув конверт, он сел рядом со мной на подлокотник дивана и протянул его мне.

– Но ты уже сделал мне подарок, – озадаченно возразила я. Причём такой подарок, который стоил гораздо больше, чем мне хотелось бы.

– Я не мог пропустить этот вечер, – заметил Блейн, улыбнувшись.

Открыв конверт, я вытянула две глянцевые бумаги, и когда поняла, что это было такое, открыла рот от удивления.