Нора Робертс - Наказание – смерть

Рорк подошел к холодильнику, стоявшему за дымча­тым зеркалом, вынул оттуда две запотевшие бутылки с ми­неральной водой и разлил ее по бокалам.

– Почему бы тебе не присесть, Ру? Разговор с Рикером обычно стоит больших усилий.

– Да, благодарю.

– Какие мы вежливые! – вспылила вдруг Ева и от­толкнула руку Рорка с бокалом. – Какие мы цивилизо­ванные и любезные! Если ты решил довериться ей, дружок, это твое дело, но меня – избавьте! Она же подстави­ла тебя!

– Это верно. А теперь она хочет искупить свою вину, да еще и рискует при этом.

Он взял руку Маклин, расстегнул манжету и закатал рукав. Вся рука от запястья до локтя была покрыта урод­ливыми фиолетовыми кровоподтеками.

– Он причинил тебе боль… Я сожалею, Ру!

– Ему нравится делать людям больно. Но это ерунда, синяки со временем пройдут. Наверное, твоя жена права: я действительно заслужила куда более суровое наказание.

– У него пальцы как крючья, – сказала Ева. В душе ее шевельнулась жалость к этой женщине. – Почему он сде­лал это с вами?

– Наверное, просто потому, что у него была такая воз­можность. Если бы он не поверил мне, я бы так легко не отделалась. Когда я передала ему все, что ты велел мне сказать, он прямо-таки расцвел. – Женщина сделала гло­ток из бокала и отставила его в сторону. – Все прошло в точности так, как ты рассчитал. Я пришла к нему и сказа­ла, что готова продать кое-какую информацию. Он, разу­меется, разозлился и начал выкручивать мне руки, и тогда я якобы рассказала ему все бесплатно. Это тоже подняло ему настроение. – Маклин машинально застегнула ман­жету на рукаве. – Я сказала Рикеру, что ты находишься в угнетенном состоянии, в отвратительном расположении духа и очень торопишься открыть клуб, поскольку несешь огромные убытки. Сказала, что копы изрядно потрепали тебе нервы, да и сейчас продолжают дышать в затылок, а под конец сообщила, что подслушала вашу с женой ссору.

– Отлично! – Рорк потер руки и присел на подлокот­ник кресла.

– Ты якобы упрекал ее в том, что она тебя ставит в двусмысленное положение, ведя это дело. Ты бесился и требовал, чтобы она вообще ушла из полиции. Короче, вы разругались вдребезги.

Ру немного помолчала, собираясь с мыслями, а затем продолжила:

– Из моего рассказа следовало, что вы наговорили друг другу много обидных слов и оказались фактически по разные стороны баррикады. Надеюсь, ты, Рорк, не обижа­ешься за то, что я изобразила тебя таким… отчаявшимся? Я долго расписывала, как тебе надоело быть пай-мальчи­ком и терять огромные деньги из-за того, что, будучи му­жем лейтенанта полиции, ты вынужден беспрекословно соблюдать закон. А вы в конце концов заплакали, – доба­вила Ру, обратив на Еву взгляд, в которой она уловила мстительный огонек.

– Ну спасибо!

– В этой части мой рассказ особенно ему понравился. После того как вы, разругавшись, разошлись, я якобы по­дошла к Рорку, изображая сочувствие и понимание. Мы выпили с ним по паре коктейлей, и он признался мне, что по горло сыт добропорядочной жизнью, что ему скучно, одиноко, что его брак непрочен. Что он в принципе любит жену, но нуждается в клапане, чтобы выпустить лишний пар. – Маклин повернулась к Рорку. – В общем, ты поду­мал о том, что можно убить сразу двух зайцев, предложив Рикеру сделку – элегантный и спокойный совместный бизнес. Большую часть дохода получит Рикер, а взамен оставит твою жену в покое. Ты якобы собираешься заста­вить ее уйти из полиции, а то она норовит превратить тебя в домашнюю собачонку и водить на поводке. Я посочувст­вовала тебе, а потом предложила поговорить об этом с Рикером, и ты согласился. Вот этому он, правда, поверил не сразу.

Ру погладила пальцами ноющую руку.

– Думаю, он проглотил наживку только потому, что очень хотел в это поверить и никак не мог предположить, что у меня хватит смелости врать ему в глаза,

У Маклин пересохло в горле. Она снова взяла свой бо­кал и сделала несколько глотков.

– На самом деле все прошло гораздо более гладко, чем я предполагала, – сказала она. – Адвокату, этому Кенарду, такой план пришелся не по душе, но Рикер велел ему заткнуться, а когда тот начал возражать, Рикер запустил в него пресс-папье. В адвоката не попал, зато разбил боль­шое зеркало. После этого Кенард умолк, и Рикер принял окончательное решение. Он приедет. Он не упустит шанса унизить тебя, насладиться твоим поражением. Однако Ри­кер заявил, что, если почувствует угрозу, поймет, что адво­кат был прав, он уничтожит тебя, убьет прямо здесь. Это его точные слова.

– Ну, вот и замечательно! – подвел черту Рорк, чувст­вуя, как в его жилах разгорается азарт охотника.

– Не совсем! – Ева мотнула головой и, засунув боль­шие пальцы за пояс, повернулась к Ру: – Почему, по­звольте узнать, вы не сообщили Рикеру, что Рорк рыдал, как младенец?

ГЛАВА 22

Времени оставалось в обрез. Поскольку две операции осуществлялись параллельно, в каждый час рабочего – и сверхурочного – времени нужно было втиснуть дел как минимум на два часа. Оставив «Чистилище» на попечение Рорка, Ева отправилась в загородный дом Клуни.

– По приказу Уитни Бакстер уже допросил жену Клу­ни, – сообщила поджидавшая ее Пибоди и тут же была вознаграждена стальным взглядом начальницы.

– Я прекрасно осведомлена о том, что происходит в рамках расследования, сержант! – отчеканила Ева. – А у вас с этим какие-то проблемы?

– Нет, лейтенант, никаких проблем!

Если для Евы время бежало пугающе быстро, то для Пибоди оно тащилось со скоростью улитки. Однако она все же сочла за лучшее воздержаться от комментариев от­носительно автомобиля наружного наблюдения, который стоял прямо напротив нужного им дома и бросался в глаза за полмили. Клуни, конечно же, сразу заметит его, если решит наведаться домой.

Ева позвонила, и уже через несколько секунд дверь от­ворилась. Их взглядам предстала женщина, которая когда-то, видимо, была очень хороша собой, однако сейчас она выглядела уставшей, измученной и напуганной. Ева на­звала себя и показала полицейский значок.

– Вы нашли его… Он мертв… – даже не спросила, а констатировала женщина, побледнев еще больше, хотя больше, казалось, было некуда.

– Нет, миссис Клуни, ваш муж до сих пор не найден. Вы позволите нам войти в дом?

– Я уже все рассказала, и мне больше нечего доба­вить, – произнесла женщина, но тем не менее поверну­лась и пошла в глубь дома, шаркая ногами и ссутулив пле­чи, словно несла на них непосильно тяжелый груз.

Непрошенные гости последовали за ней, оглядываясь по сторонам. В доме царили чистота и уют, хотя было вид­но, что он знавал и лучшие времена. Мебель, обитая сит­цем, вощеные полы, полинявшие ковры, старые удобные стулья. На столе в гостиной Ева заметила статуэтку Девы Марии – матери Христа. Ее целомудренное, кроткое лицо было обращено на пришедших.