Следствие ведет блондинка (СИ) - Анна Трефц

Гусарская — очень удобный вариант. Они знали, что заводская лаборатория работала спустя рукава, предоставляя херру Шульцу липовые анализы, а потому им нечего было бояться разоблачения. Вот они и жили полгода, припеваючи, даже не подозревая, что конечным пунктом плана Ивана Тарасова является вовсе не обогащение за счет брата, а раскрытие этого самого преступления. Иван ждал подходящего момента. Чтобы скандал вышел погромче. Ну, вот, спустя полгода он решил, что наворовали уже достаточно, и если эту кражу раскрыть, то совет акционеров, который должен был состояться буквально на днях, узнав о таком безобразии, не допустит дальнейшего пребывания Тимочки в кресле директора.

— Иван? — старший Тарасов растерянно посмотрел на брата.

Тот ничего не ответил.

— Ну, не будет же он голову пеплом теперь посыпать, — усмехнулась Марго и тоже глянула на виновного, — в конце концов, это просто нелогично, учитывая обстоятельства.

— Что б ты в логике-то понимала! — огрызнулся тот.

Марго лишь хмыкнула и продолжила свою речь:

— Когда пришло время, Иван шепнул Густаву, что до него дошли слухи, будто в колбасном цехе крадут мясо. Ну, или что-то в этом роде. В общем, Густав напрягся и начал проверку. Начал с Гусарской колбасы, о которой ему как раз и рассказал Иван. Его план был предельно прост. К совету акционеров скандал лишь получил бы огласку. Но раскрыть это преступление еще не успели. Полетели бы головы. Отстранили бы директора, начальника службы безопасности, чего он и добивался. Управлять заводом поставили бы Ивана, поскольку больше некого. Я, конечно, предложила бы свою кандидатуру, но меня бы вряд ли избрали. Таким образом, младший Тарасов получил бы бразды правления, а дальше, либо поувольнял бы виновных, либо замял инцидент.

— Ну, зачем же нужно было всех убивать?! — пробормотала Катерина.

— С чего ты взяла, что это я убил? — удивился Иван.

— Ну, как же… ты говорил по телефону, что остался всего один свидетель — Барсуков. Но ты решишь эту проблему… Я все слышала.

— Так ты из-за этого сбежала из дома?! — воскликнул брошенный муж.

— А ты полагаешь, я должна воспитывать детей рядом с серийным убийцей? Я тебе верила, я родила от тебя сына и дочь, а ты… — она снова всхлипнула.

Марго усмехнулась и покачала головой:

— Конечно, все говорит за то, что именно Иван убил всех на заводе.

— Да ты совсем спятила?! — тот вскочил в порыве чувств, — Ты себя-то слышишь?

— Но пистолет ты зачем-то стащил из кабинета! — Марго смотрела на него, не отрываясь.

Под взглядом ее синих глаз, в этот момент излучающих холодную уверенность, он медленно опустился обратно на стул и сник.

***

Тамара решительно вошла в цех мясных деликатесов, и тут силы ее покинули. Дело в том, что от дамской комнаты до дверей цеха она настраивала себя на серьезный разговор с Сазоновым, придумывая приемлемые варианты его начала. В голове ее роились десятки заготовленных первых фраз от деликатной: «Мне нужно с вами серьезно поговорить» до вопроса в лоб: «Это правда, что вы убили половину работников нашего комбината?». Однако, когда она очутилась в нужном месте, все эти фразы улетучились из головы, и их место занял один единственный насущный вопрос: «Что я тут делаю?!».

Кроме всего прочего, она не была слишком уверена в своей внешности, изрядно подмоченной слезами, да и сломанный каблук, ежесекундно подгибающийся, не придавал ей сил. А когда женщина не уверена, что выглядит на все 100, она не любит затевать серьезные разбирательства. В общем, Тамаре стало не по себе, едва она перешагнула порог цеха, в котором работал ее возлюбленный. Она словно увидела себя со стороны: припухшее лицо, кое-как замазанное косметикой, сломанный каблук, следы воды на блузке, — в таком виде уж лучше отсидеться в дамской комнате до конца рабочего дня, а не являться на глаза человеку, который тебе безмерно нравится.

Подумав так, она попятилась назад, но дверь уже захлопнулась, и ей ничего не оставалось, как стыдливо припасть спиной к стене, ловя на себе заинтересованные взгляды подчиненных Сазонова. Тем временем работа у разделочных столов остановилась, мужчины с огромными ножами застыли, вопросительно глядя на нее.

— Ну, в чем дело! — недовольно крикнул Андрей, который стоял к ней спиной.

Тамара вздрогнула и начала судорожно нащупывать ручку двери, чтобы скрыться до того, как он повернется. И опоздала. Он увидал, и пошел к ней широкими шагами.

— Только не говорите, что вас опять за мясом послали, — улыбнулся он, однако она заметила тревогу в его глазах.

Он подошел вплотную, увидел в каком она состоянии, и улыбка слетела с его лица:

— Что случилось, Тамара?

Вообще-то, согласно сложившейся ситуации и чувствам, которые секретарша питала к Сазонову, следовало бы сказать примерно следующее:

«Андрей, вы мне очень нравитесь, и я надеюсь, я вам тоже не безразлична. Во всяком случае, вы намекали на то совсем недавно. Исходя из этого, мне кажется, нам нужно прояснить некоторые вопросы, которые меня очень волнуют. Во-первых, кто вам та женщина, с которой вы несколько дней назад говорили по телефону, называя ее «ласточкой», и, во-вторых, какое отношение вы имеете к убийствам на заводе? А еще почему вы назвали себя трусом?!»

Но, так уж устроена женщина, что ни при каких обстоятельствах она не может повести разговор подобным образом. В конце концов, любовь — это не деловые переговоры. Поэтому она вынуждена ходить вокруг да около, намекать и наталкивать собеседника на интересующую ее тему. И если ей повезет, и он догадается, к чему она клонит, то вопросы, терзающие душу, найдут ответы. Но это — редкая удача. Обычно мужчины и женщины думают о разных вещах и по-разному, а потому выяснение отношений порой затягивается на годы. Тамара была обычной девушкой, кроме того, она не читала журнал Космополитен, и не знала некоторые приемы, использование которых может подтолкнуть мужчину в нужную сторону. И по причине своей необразованности, она растерялась, а потому закусила губу, чтобы опять не разреветься. На сей раз от отчаяния.

— Да что с вами?! — Сазонов осторожно взял ее за плечи и заглянул в глаза, — Вы заболели?

Тамара подумала, что нужно быть идиотом, чтобы предположить, что в больном состоянии и со сломанным каблуком она явиться его проведать. Вообще-то она надеялась, что само ее появление Андрей воспримет как продолжение разговора, который явно не был окончен в приемной Тарасова.

Однако надежды ее оказались тщетны. Похоже, он уверился в своей бредовой мысли, аккуратно усадил на стул и пристроился рядом, присев на корточки:

— Хотите воды?

Тамара покраснела от негодования, и не сдержалась:

— Послушайте, — хрипло