Сидни Шелдон - Если наступит завтра

Ознакомительный фрагмент

Служащая компании пробежала пальцами по клавиатуре компьютера.

– Рейс триста четыре. Вам повезло: осталось только одно место.

– В котором часу отправление?

– Через двадцать минут. Как раз успеете пройти на посадку.

Трейси полезла в сумочку, но в этот момент скорее почувствовала, чем увидела, как с двух сторон к ней приблизились полицейские в форме.

– Трейси Уитни?

Сердце ее замерло. Глупо отпираться.

– Да…

– Вы арестованы.

Трейси ощутила, как на ее запястьях сомкнулась холодная сталь наручников.

Все происходило как в замедленном кино, но словно с кем-то другим. Трейси будто со стороны видела, как, пристегнутая к одному из полицейских, шла по залу аэропорта и на нее оборачивались другие пассажиры. Трейси втолкнули на огороженное металлической сеткой заднее сиденье черно-белой патрульной машины; взревела сирена, включились красные проблесковые маячки, и они отъехали от тротуара. Стараясь казаться незаметнее, Трейси скрючилась на сиденье. Она – убийца! Джо Романо умер. Но это несчастный случай. Она все объяснит. Ей поверят. Должны!

Трейси привезли в полицейский участок в Алжирском квартале на западном берегу Нового Орлеана – мрачное, тусклое здание, где царила атмосфера безнадежности. Обезьянник был набит всякими неприглядными личностями: проститутками, сутенерами, уличными грабителями. Тут же толкались их жертвы. Трейси подвели к конторке дежурного сержанта.

– Это та самая Уитни, сержант, – сказал один из задержавших ее полицейских. – Взяли в аэропорту. Хотела смыться.

– Я не…

– Снимите наручники.

Щелкнул замок и освободил запястья. Трейси наконец обрела голос:

– Это был несчастный случай. Я не собиралась убивать его. Он хотел изнасиловать меня. – Несмотря на все усилия Трейси, она говорила истерическим тоном.

– Вы Трейси Уитни?

– Да. Я…

– Заприте ее.

– Нет! Постойте! Позвольте мне позвонить. Я имею право на телефонный звонок.

– Знаешь наши порядки, детка? Часто оказывалась в каталажке?

– Нет… Но…

– Можешь сделать один звонок. Три минуты. Какой набрать номер?

Трейси так нервничала, что не могла вспомнить номер Чарлза. И даже код Филадельфии. Двести пятьдесят один? Нет, не такой. Она дрожала с головы до пят.

– Быстрее. Я не собираюсь дожидаться всю ночь!

Двести пятнадцать – вот какой код.

– Двести пятнадцать – пятьсот пятьдесят пять – девяносто три – ноль один.

Дежурный сержант набрал номер и подал Трейси трубку. Она слушала, как снова и снова раздавался сигнал. Никто не отвечал. Но ведь Чарлз должен быть дома!

– Время вышло, – буркнул дежурный сержант и начал отбирать у нее телефон.

– Пожалуйста, подождите! – закричала Трейси, но внезапно вспомнила: Чарлз, чтобы его не беспокоили, выключал по вечерам телефон. Слушая глухие гудки, она понимала, что ей до него не добраться.

– Ну все? – спросил полицейский.

Трейси подняла на него глаза и тупо проговорила:

– Все.

Полицейский в рубашке отвел Трейси в кабинет, где ее зарегистрировали и сняли отпечатки пальцев, а затем проводил по коридору в отдельную камеру.

– Слушания состоятся утром, – сказал он.

«Это все не на самом деле, – думала Трейси. – Всего лишь страшный кошмар. Господи, сделай так, чтобы все это было неправдой».

Но вонючая койка в камере была настоящей, и унитаз без сиденья, и решетка тоже.

Ночью время тянулось бесконечно. Если бы только до браться до Чарлза! Трейси нуждалась в нем, как никогда в жизни. Надо было ему обо всем рассказать. «Если бы я так поступила, ничего бы такого не произошло…»

В шесть утра скучающий охранник принес ей чуть теплый кофе и холодную овсянку. Трейси не прикоснулась к завтраку. Ее желудок скрутило узлом. В девять часов к ней явилась охранница:

– Пора, дорогуша. – Она открыла дверь камеры.

– Мне нужно позвонить, – сказала Трейси. – Это очень важно.

– Потом, – заявила охранница. – Ты же не намерена заставлять судью ждать. Тот еще сукин сын.

Она проводила Трейси по коридору в зал заседаний. Пожилой судья сидел на скамье, его голова и руки несильно, но беспрерывно дергались. Перед ним стоял окружной прокурор Эд Топпер – худощавый мужчина лет сорока, с вьющимися короткими волосами с сильной проседью и холодными темными глазами.

Трейси проводили на место. Судебный пристав огласил: «Народ против Трейси Уитни», и через секунду она шла к судейской скамье. Судья пробежал глазами лежащие перед ним листы; при этом его голова подергивалась вверх и вниз.

Наступил тот самый момент. Вот теперь Трейси следовало объяснить судье, что произошло на самом деле. Она сцепила руки, чтобы унять дрожь.

– Ваша честь. Это не убийство. Я застрелила его. Но это был несчастный случай. Я только хотела попугать его. А он попытался изнасиловать меня…

– Ваша честь, – перебил Трейси окружной прокурор, – я не вижу смысла тратить судебное время. Эта женщина, вооруженная револьвером тридцать второго калибра, проникла в дом мистера Романо и попыталась украсть полотно Ренуара стоимостью в полмиллиона долларов. А когда хозяин застиг ее на месте преступления, хладно кровно выстрелила в него и оставила умирать.

От лица Трейси отхлынула кровь.

– О чем?.. О чем это вы говорите? – Сказанное не имело ни малейшего отношения к реальности.

– У нас есть ее пистолет! – выкрикнул окружной прокурор. – Из него она ранила мистера Романо. На нем отпечатки ее пальцев!

Ранила! Значит, Джозеф Романо жив. Она никого не убила.

– Ваша честь, она скрылась с картиной. И теперь полотно скорее всего у какого-нибудь скупщика. По этой причине штат настаивает, чтобы Трейси Уитни была задержана за покушение на убийство и вооруженный грабеж и за нее был назначен залог полмиллиона долларов.

Судья повернулся к оторопевшей Трейси.

– Вас представляет адвокат?

Она даже не услышала его вопроса. Он повысил голос:

– У вас есть защитник?

Трейси покачала головой.

– То, что сказал этот человек, неправда. Я никогда…

– У вас есть средства на адвоката?

В банке хранились ее накопления от зарплаты. Был в конце концов Чарлз…

– У меня… нет… Ваша честь, я не понимаю…

– Суд назначит вам защитника. Вас поместят в тюрьму, и за вас будет назначен залог в пятьсот тысяч долларов. Переходим к следующему делу.

– Подождите! Это ошибка! Я не…

Трейси не помнила, как ее вывели из зала.

Назначенному судом адвокату, Перри Поупу, было под сорок. Этот человек с резкими чертами умного лица и сочувствием в голубых глазах сразу понравился Трейси.

Адвокат вошел в камеру, сел на койку и проговорил: