Виктория Эшли - Сожаление (ЛП)

Святое дерьмо! Они были вместе так долго, а секса у нас было больше. Так или иначе, но я в гребаном восторге. Я обрушился на ее рот и потянул за нижнюю губу.

– Ты только что сделала меня чертовски счастливым.

Я прижал ее своим телом к стенке душевой и поднес руку к ее горлу, занимаясь с ней любовью, пока горячая вода массировала кожу наших тел, соединенных вместе. Я врезался в нее глубоко, но нежно, постоянно толкаясь, от чего она стонала в мое ухо и хваталась за меня изо всех сил.

Мысль о том, что она нуждается во мне, завела меня еще больше, чем трахать ее сильно и дико, еще чуть-чуть, и я потеряю контроль. Я схватил ее лицо и прижал свой лоб к ее, мы оба пытались восстановить дыхание.

– Посмотри на меня. Не отводи взгляд. Ты готова кончить? Я готов. Я не могу сдерживаться с тобой.

Она кивнула головой и улыбнулась.

- Хорошо, малышка, - взял ее за бедра и сжал их, толкаясь в нее немного сильнее и быстрее, чем раньше. – Я хочу снова в тебя кончить. Тебе нравится мысль о том, что я наполню тебя своим семенем?

Она снова кивнула и застонала, сжимая бедра вокруг меня.

– Я люблю, когда ты говоришь мне грязные вещи. Это заставляет меня кончать каждый раз, когда слышу их.

- Вот так, малыш. Забудь обо всем. Я собираюсь кончить в тебя сейчас. Я собираюсь толкнуться глубже и наполнить тебя. Вспомни, ни одного мужчины не было в тебе таким образом. Думай об этом.

Ее ноги сдавили меня сильнее, и она закричала, пока ее киска сжималась вокруг моего члена. То, как она сокращалась вокруг меня, заставило и меня кончить вместе с ней, прижимая ее ближе к себе, мои губы обрушились на ее в чистом блаженстве, которое испытало мое тело, когда выпускал частицу себя внутрь ее тела.

Я недолго подержал ее в своих руках, не хотел отпускать Феникс. Наши сердца бились вместе, мы неровно дышали друг другу в лицо, мы оба улыбались, пресыщенные… в этот момент. Я не мог поверить, что так хорошо заниматься любовью. Я никогда не думал, что смогу заняться любовью. Секс всегда был жестким для меня. Он был моим освобождением. Бл**ь, был им для меня. До сих пор. До… нее.

Подняв ее тело, вышел, отпустил ее бедра: одно, другое. Она соскользнула по моему телу, все еще держась за шею. Посмотрела на меня, затем опустила взгляд на мои руки. Проследила пальцем орла на моем бицепсе и слабо улыбнулась.

– Ты сделал ее для Адрика, не так ли? - выжидающе смотрела на меня. – Он любил орлов.

Я кивнул головой и держал руку так, чтобы она увидела мое предплечье.

– Эту тоже.

Она посмотрела на плачущего ангела, и в ее глазах появились слезы. Покачала головой, пытаясь сдержать их.

– Что значит этот ангел? Почему он грустит?

Я вздохнул, не зная, как ответить. Никто не знал о депрессии Адрика, и как он боролся. Даже она. Я сжал челюсть, подыскивая правильные слова.

– Он передает его истинные эмоции. Часть его, которую я хорошо знал. У него в голове сидело много всякого дерьма. Для меня этот ангел означает то, как он себя чувствовал. Я ничего не хочу забывать о нем, включая эмоции, которые он скрывал от мира. Сейчас мне очень хочется верить в то, что ангел забрал его боль, и он свободен от всего плохого в своей жизни. Что он там сверху улыбается нам, - взглянул на наши голые тела. – Ну, может не прямо сейчас, - посмотрел в потолок. – Прости, брат.

Она смущенно взглянула на меня, ее глаза бегали, когда она посмотрела мне в глаза.

– У меня такое чувство, что Адрик верил тебе больше, чем кому-либо. Я надеюсь, что однажды, ты расскажешь мне, что происходило в его голове. Ему нужно было понимать, что не стоит принимать так много таблеток. Он всегда казался таким счастливым. Я никогда не смогу понять, - ее тело напряглось, и она потянулась к двери душевой. – Мне действительно уже пора. Джен будет интересно, куда я делась, - она уже готова была выйти, но остановилась, чтобы посмотреть на меня. - Ты не должен отвечать. Не уверена, что хочу знать, но я увижу тебя снова?

Мое сердце разбилось на миллион гребанных кусочков. Дерьмо! Я провел рукой по лицу и прислонился к стене. Она знает, что я не смогу солгать ей.

Когда я ничего не ответил, она печально улыбнулась и вышла, закрывая за собой дверь. Я стоял в душе, обхватив голову руками минут тридцать, затем взял себя в руки и начал одеваться. Вода стала ледяной около пятнадцати минут назад, но я не мог сдвинуться с места.

Я покормил Рейн, выгулил ее и направился в салон. Тайлер звонил мне десять минут назад, сказал, что тут клиент спрашивает конкретно меня, и даже при том, что я не планировал идти сегодня, но никогда не отказываюсь от клиентов. Это противоречит моей страсти к татуировкам. Тату - мое самое большое освобождение сейчас. После ночи с Феникс, не думаю, что смогу думать о сексе так же, как и раньше. Она зацепила меня. Я уничтожен.

Я прибыл в салон, спрыгнул с Харлея и поприветствовал Тайлера, войдя внутрь.

– Здорова, чувак. Где клиент?

Тайлер посмотрел на меня поверх татуировки, которую делал какому-то чуваку-наркоману средних лет, и кивнул в сторону туалета.

– Я не знаю, чувак. Думаю, он срет или еще что-то. Он там уже какое-то время.

Я поднял бровь и сел на свой стул. Подготовил рабочее место, взял пару черных перчаток и натянул их. Чтобы быть готовым, когда он выйдет.

– Ну, всё в порядке, мне не нужно много информации, и уверен, что он не хочет, чтобы его дерьмо транслировалось, как какое-то грязное белье. Ты знаешь, чего он хочет?

- Неа, чувак. Он мало говорил. Пришел с двумя парнями, но, кажется, они пошли в бар по соседству. Они выглядели чертовски неприятно. Думаю, что их генофонд немного необычный, улавливаешь, о чем я. Один из них был чертовски уродлив…

Открылась дверь в ванную, и вышел мужчина с короткими светлыми волосами и пирсингом на щеке, прямо под глазом. Он был одет в кожаную куртку, черные джинсы с цепью, свисающей сбоку, и в вычурные военные ботинки. Его красные глаза впились в мои, когда он шел к креслу напротив меня.

Вот, бл**ь, дерьмо! Какого черта этот ху* хочет? Я сжал губы и наблюдал, пока он удобно устраивался в кресле. Это бесило меня, потому что не хотел, чтобы его неопрятная задница пачкала мои вещи. Кто знает, где он был. У него, вероятно, есть какая-нибудь болезнь, которую даже Ajax (средство для чистки поверхностей) не смоет.

- Ну, посмотрите-ка, чертов доктор-наркоман, Кэп. Какого черта ты хочешь? Ты знал, что не нужно соваться в мое святилище. Почему бы тебе не вернуться на улицы, которым ты принадлежишь. Неужели не осталось жизней, которые можно разрушить?

Он смотрел на меня с самодовольной улыбкой. Затем сбросил свои ботинки и скрестил ноги, выглядя расслабленным, как будто находится у себя дома. Словно он владелец этого проклятого места. Проблема с Кэпом в том, что где-то на своем жизненном пути он заключил довольно крупную сделку с наркотиками и зазнался, что сделало его опасным. Когда мы были в начальной школе, он не был настолько плохим.