Губительная ложь - Ребекка Занетти

сих пор ей удавалось балансировать на грани честности.

— Я думал, ты попытаешься сбежать, — сказал он почти рассеянно. — Почему ты не бежишь? — Она не могла придумать ответа. — Всё в порядке, Аня. Я знаю, что тебе потребуется время. — Его тело напряглось. — Надеюсь, мне не придётся причинять тебе слишком сильную боль, чтобы ты поняла. Я люблю тебя. Ты моя.

Она постаралась не напрячься.

— Пей.

Парень до сих пор не отравил её, так что она сделала глоток. Алкоголь обжёг язык, и она закашлялась.

— Ого. Крепкий.

— Это хороший ликёр. — Он довольно хмыкнул. — Допивай.

Она вздрогнула.

— Он согреет тебя быстрее, чем я. — Она сделала глубокий вдох и осушила рюмку. В животе вспыхнуло пламя.

— Умница. — Он открыл глаза и взял её бокал, поставив его вместе со своим на столик. — Думаю, свидание проходит хорошо. А ты как думаешь?

Аня кивнула, но не смогла подобрать нужных слов.

Он немного приподнялся и посмотрел на неё, опустив взгляд на свитер.

— Может, нам стоит устроиться удобнее? — Его пальцы начали играть с её ухом.

У неё сжался желудок.

— Мне удобно.

Дэниэл рассмеялся.

— Ты умная и забавная. Мне нравится.

Она прикусила губу, чтобы не закричать.

— Нам не следует торопиться узнавать друг друга.

Он наклонился к ней, и дыхание обожгло её лицо.

— Меня обучали лучшие в том, как доставить удовольствие женщине. Разве не хочешь увидеть, чему я научился? Разве не этого вы все хотите? Она сказала мне то же самое.

Аня сглотнула, содрогаясь.

— Я бы предпочла поговорить с тобой. Узнать, что тобой движет, понимаешь? — Её голос дрожал. — Мне плевать на других женщин и на то, что они тебе наговорили.

— А не должно быть. — Он потянул её за волосы. Сильно.

Боль пронзила голову. Аня ахнула, но сдержалась и не закричала.

— Это было некрасиво. — На её глаза навернулись слёзы.

— О, мы оба знаем, что тебе не нравится милые. Ни одной женщине не нравится милые. — Он снова потянул её, на этот раз сильнее. Затем отпустил. — Я притворюсь таким, если ты этого хочешь.

Она хотела, чтобы у него случился сердечный приступ, и он умер прямо там. Но не могла сказать. В животе у неё всё сжалось от волнения и превратилось в боль. Главное — выжить. Она должна выжить и вернуться к Хиту.

— Мне нравится смотреть телевизор после ужина. — Показывали ли её в новостях? Может, был репортаж о Хите и Денвере? — Полагаю, у тебя нет телевизора.

Дэниэл покачал головой.

— Мы можем развлечься сами.

Аня старалась дышать ровно и не показывать, что её охватывает паника. У неё задрожали ноги. Дверь так близко. Боже, Аня не могла.

Он убрал волосы с её лица.

— Цвет такой яркий и естественный. Я вижу, что они настоящие. — Он обхватил её затылок. — Только у одного-двух процентов населения настоящие рыжие волосы.

— О, — сказала она, её тело напряглось.

— Да. Кстати, ты знала, что рыжеволосые люди чувствуют боль сильнее, чем другие?

Она сглотнула.

— Нет, не знала.

— Это правда. Научно доказано. — Он наклонился ближе. — Я проводил собственное исследование.

Она закрыла глаза.

Одним плавным движением он схватил низ её свитера и стянул его через голову.

Её разум взбунтовался.

— Какая красивая блузка, — прошептал он.

Аня вздрогнула, когда холод проник сквозь тонкий хлопок. Дэниэл скользнул рукой вниз и обхватил её грудь. Она вздрогнула. Внутри нарастало напряжение, в ушах звенело. Её охватила паника. Извернувшись, она ударила его локтем в нос. Раздался хруст.

Она вскочила и обогнула диван, тяжело дыша.

— Так не пойдёт. — Думай, чёрт возьми. — Я не такая девушка, так что тебе нужно проявить уважение. — Она могла бы добежать до двери.

Он встал и повернулся к ней с мрачным выражением лица. Из его уже опухшего носа текла кровь.

— Я знал, что тебя придётся убеждать. Боль действует на женщин. Поверь.

— Я буду драться с тобой. — Её голос дрожал, когда она попятилась к двери.

— Знаю. — Он тряхнул головой, и на его слишком красивом лице появилась мрачная улыбка. — Ты энергичная, и мне это нравится. — Он почти небрежно обошёл диван и направился к ней. — Я готов заставить тебя полюбить меня.

Она ещё приблизилась к двери, в панике следя за каждым движением Дэниэля.

— Ни за что, — выплюнула она.

— Прошу, сражайся со мной.

У неё не было выбора. Это борьба не на жизнь, а на смерть.

— Должен быть третий вариант.

Он склонил голову набок, его взгляд был жадным.

— И какой же?

— Мы тебе поможем. — В этом сумасшедшем было что-то печальное. У неё задрожали ноги, и она почувствовала озноб. — Ты приготовил вкусный ужин и слишком стараешься наладить со мной контакт. Разве ты не хочешь иметь возможность так поступать? Хороший психотерапевт мог бы тебе помочь. — Слова вырвались у неё. Она не видела поблизости оружия.

Он вздохнул.

— Я собираюсь установить с тобой связь.

С ним бесполезно спорить. Она бросилась к двери и распахнула её. Внутрь ворвались ветер и снег, и она выбежала на обледенелую террасу, размахивая руками и скользя. Покрытые снегом деревья простирались во всех направлениях, и ветер неистово кружил снег. Справа стоял потрёпанный грузовик, почти полностью засыпанный снегом. Она развернулась и изо всех сил побежала к нему. Снег и лёд впивались в босые ноги, она поскальзывалась, но, в конце концов, добежала до грузовика. И потянула за замёрзшую ручку.

— Он заперт, — крикнул Дэниэл из дверного проёма. В свете камина его лицо было в тени.

Она сглотнула, чувствуя, как ледяной снег обжигает ноги, и повернулась, чтобы посмотреть на него. Он не двигался. Почему он не преследует её? Она лихорадочно огляделась в поисках других огней или признаков жизни. Ничего.

— Вижу, ты понимаешь своё положение, — чётко произнёс он, не обращая внимания на бурю. — По какой-то причине я великодушен к тебе. Может, потому что ты позвала меня в свою жизнь. — Она подавила ещё один крик.

— Я не думала, что мы встретимся, — крикнула она в ответ. — Я думала, что просто устраиваю тебе ловушку, чёртов псих. — Ветер ударил её, и она вздрогнула. Холод обжигал пальцы ног и поднимался по лодыжкам. Джинсы промокли. Должно быть, на улице около десяти градусов, а с учётом ветра, может, и меньше. Она долго не протянет, если не найдёт укрытие.

— Аня? Последний шанс. Возвращайся, и я дам тебе согреться, прежде чем мы начнём. — Он насвистывал грустную мелодию. — Бежать некуда, и ты только навредишь себе. Мы должны сделать всё по моему.

Что, если она выманит его, а потом забежит в дом? Был ли на двери замок? Смог