Лэйси Дансер - Оплаченные долги

Силк приняла откровенность Каприс, чувствуя, как ее слова проникают в самую глубину ее полной тьмы души. На секунду она чуть было не поддалась соблазну поделиться с сестрой тем, чего не знал никто. Однако риск был слишком велик: не для нее самой, а для других. Надо было придерживаться выбранной роли или хотя бы не слишком из нее выходить.

— Это единственное, что у нас есть. Будущее — всего лишь слово, оно никогда не становится реальностью. Завтра так никогда и не наступает. А вчера имеет над тобой власть, только если ты сама это позволяешь.

Каприс изумленно посмотрела на Силк. Из всех ее сестер Силк оставалась самой таинственной и в то же время казалась открытой книгой с прекрасно всем известными строками.

— У тебя неприятности, Силк? Этот подонок причинил тебе боль? Ты поэтому захотела уехать?

С каждым вопросом голос Каприс смягчался, становясь все более заботливым.

Силк почувствовала укол совести из-за того, что собиралась сделать.

— Ты почти угадала. — Она отпила крупный глоток, а потом поставила бокал. — Но больше всего мне хочется перемен. Может, это будут не настоящие перемены, но, как сказала мать, по крайней мере мы могли бы попробовать. — Она прикоснулась к плечу Каприс. Как ни странно, вопреки своему прошлому, вопреки ее недоверию к большинству людей, она по-прежнему тянулась к своим близким: духовно и физически. — Я и правда считаю, что нам всем это будет полезно. Возможно, внешне мы ничего в нашей жизни не изменим, но я готова спорить, что внутренне мы изменимся — и это будет к лучшему.

Каприс на мгновение задумалась, пытаясь найти подходящий ответ.

— Иногда мне и правда бывает одиноко, но в основном мне нравится, какая я сейчас, — возразила она, удивляясь тому, что может открыто говорить с Силк о таких вещах, которые привыкла скрывать.

— Помнишь, какая ты была вспыльчивая?

Каприс нахмурилась, вспомнив, какой была в те годы, о которых старалась не вспоминать.

— Да. А к чему это имеет отношение?

— Тебе не странно, что ты больше не выходишь из себя?

— Не странно. Разумно. Из-за этой вспыльчивости я и угодила в приют для трудных детей.

Никто не бывает так слеп, как те, кто считает себя правыми. Впервые Силк вдруг пожалела Каприс.

— А еще ты угодила в приют Сент-Джеймсов, а потом к Лоррейн и Джеффри.

Каприс не спорила с очевидным:

— Ну, и что ты хочешь сказать?

— Я хочу сказать, что никто из нас не может забыть, откуда мы. Ни Леора с ее жестоким отцом, ни Ноэль, которую бросили на произвол судьбы, ни ты с тремя разбитыми семьями и без отцовского имени.

— Или ты, чья мать зарабатывала на наркотики тем, что спала со всеми мужиками подряд.

Силк не пыталась отвернуться от реальности, составлявшей ее прошлое. Она слишком хорошо его знала, чтобы бояться.

— Мы все по-своему пытаемся. Носим красивые наряды, появляемся в самых престижных местах, получили ученые степени, знаем, как вести себя в обществе. Но в душе, если быть честными, ни одна из нас не видит себя такой, какая она есть сейчас — только такой, какой была в прошлом. Ненужные, отвергнутые, нелюбимые, избиваемые, беззащитные жертвы. Лично я хочу, наконец, разбить это зеркало. Я устала вспоминать.

Каприс смотрела на Силк и изумлялась той глубине, которую не подозревала в своей внешне беззаботной сестре, жившей, как она считала, сегодняшним днем.

— А я считала, что только я одна никак не могу забыть, — в конце концов призналась она, чувствуя, как каждое слово выходит словно из загноившейся раны. — Я проклинала себя за то, что каждое утро просыпаюсь и оглядываюсь, пересчитывая предметы мебели и одежду, напоминая себе, что посредине ночи я не поменяла места жительства, сбегая от очередного отца. Я не позволяла себе думать о Леоре и Ноэль. Просто бездумно принимала: какие они есть, такими всегда и останутся. — Ей было стыдно своей слепоты, стыдно, что Силк со всеми ее вечеринками смогла увидеть больше ее самой. — Я должна перед тобой извиниться.

В ответ на виноватый взгляд Каприс, Силк покачала головой.

— Нет, не должна. Я создала для тебя и всех остальных некий образ. И смешно плакать или осуждать кого-то за то, что мне поверили.

Каприс посмотрела на бокал, который продолжала держать в руке, предпочитая глядеть на него. а не в прекрасные золотые глаза, видевшие ее лучше, чем видела себя она сама.

— Здесь нет ни капли спиртного, правда? — спросила она, вдруг заметив, что, несмотря на большое количество выпитого, нисколько не опьянела.

Силк встала и на секунду повернулась спиной к Каприс и ее проблемам. Она не готова была показать свое истинное «я», но, похоже, судьба и ее собственный язык решили иначе.

— Да. Здесь только немного ананасового сока, несколько капель мятной эссенции, лимонно-лаймовая вода и апельсиновый сок. И, конечно, вишенка.

Она повернулась, готовясь к следующему вопросу.

Каприс пристально рассматривала сестру, пытаясь понять, что еще она не заметила в своей добровольной слепоте.

— А помолвки?

— Достаточно настоящие.

— Кто кого бросал? Мы все считали, что это ты уходила, что они тебе надоедали, И ты искала чего-нибудь нового.

Силк чуть не улыбнулась. К полной откровенности она не готова, но часть правды сказать может.

— Они меня бросали.

— Почему?

— А вот этого, милая сестричка, я сказать не готова. Может, и никогда не скажу.

Каприс хотела было возразить, но промелькнувшая в глазах Силк мука настолько поразила ее, что она промолчала.

— Если тебе когда-нибудь понадобится выговориться, я буду счастлива, если ты выберешь меня.

Силк посмотрела на нее: она была так же поражена предложением Каприс, как та — ее проницательностью.

— Ты это честно, да? — пробормотала она наконец. — Знаешь, а я ведь даже не думала, что могу с кем-нибудь поговорить.

— Я тоже. — Каприс встала и босиком прошла к бару, перед которым стояла Силк. Там она взяла бутылку водки. — Я начинаю соглашаться с матерью, как мне это ни противно.

Она открутила крышку и плеснула в бокал с остатками сока щедрую порцию прозрачного напитка. Такой нехарактерный для Каприс поступок заставил Силк изумленно поднять брови.

— Что это ты делаешь?

Каприс ответила улыбкой, которая могла бы озорством соперничать с обычной ухмылкой Силк.

— Собираюсь надраться впервые в жизни. А потом ты отведешь меня на одну из своих вечеринок. — Она осмотрела себя и поморщилась, словно впервые увидела свой скучный наряд. — Но перед этим ты одолжишь мне какую-нибудь из твоих вещей. Даже если бы я захотела вернуться к себе, чтобы переодеться, у меня не нашлось бы ничего подходящего. Но к себе я возвращаться не собираюсь. — Она искоса посмотрела на Силк. — Как ты отнесешься к непрошеной гостье? Я не храплю и не расхаживаю во сне по квартире. И если необходимо, умею держать язык за зубами.