Екатерина Красавина - Кофе с перцем

— Ладно, работай. Мне эта справка по Брусилову срочно нужна. Копай, — сказал он.

— Есть!

Витька ушел. А Губарев подумал, что дело выходит на новый виток. Хотя здесь все еще очень шатко и зыбко.

К концу дня Витька доложил Губареву: теоретически Брусилов мог быть причастен к этим убийствам. За границу он выезжал редко и ненадолго. Прошлым летом отдыхал в Арабских Эмиратах. В престижнейшем комплексе «Арабская башня». Западная пресса писала об этом не без ехидства. Мол, администрация отеля неоднократно говорила: путь мафиозным личностям сюда заказан. И тем не менее распахнула двери перед толстым кошельком. Не устояла.

— А этим летом где он был? — спросил Губарев.

— Упоминаний нет. Может, и в России.

— Так… — Губарев почувствовал знакомое возбуждение. Азарт, который охватывал его, когда он приближался к разгадке. Или находился недалеко от нее. В этот момент он сравнивал себя с гончей, идущей по следу. — Хорошо. Да… еще: Вить, посмотри, нет ли у него дачи в одном из тех мест, где мы нашли трупы? Свяжись с местной администрацией и все разузнай.

Напарник ушел, а Губарев почувствовал сильную жажду. Хотелось выпить горячего чая. Покрепче. С сахаром. И лечь под плед. «Может быть, я заболеваю? — подумал майор и пощупал лоб. — Нет, температуры вроде бы нет. Но по телевизору передавали: ходит грипп. Не помешало бы заскочить в аптеку и купить лекарство для профилактики. Болеть мне совсем ни к чему!»

На следующий день он принялся перечитывать «Дневник» Анисиной. Ничего. Никаких упоминаний. Зацепок. Намеков. Скрытная девица! Наверное, хорошо понимала, куда она ввязалась и что болтать особо не следует. Это слишком опасно. Губарев задумался. А если порыться в «корзине»? Вдруг она что-то написала, а потом отправила в «корзину»? Пусть шанс ничтожен, но надо использовать и его. Он позвонил компьютерщикам и изложил проблему. Ответ был уклончив: трудно, но попробовать восстановить уничтоженные материалы можно. Губарев приложил руку к голове. Она тупо ныла. Он принял с утра две таблетки анальгина, но легче не стало. Напротив, было ощущение, что его со всех сторон обкладывают ватой. В горле першило, глаза слезились. Во второй половине дня, потрогав лоб, майор понял, что он все-таки вляпался в грипп. Он поехал в ведомственную поликлинику и взял больничный. Дома лег на диван и накрылся пледом. Этот клетчатый плед он притащил из дома. Он был ему как родной, и расстаться с ним было бы невыносимо жаль. В этой убогой коммунальной комнате плед напоминал о другом доме и о том времени, когда он жил с семьей. «Так и подохнешь, как собака — никому не нужным и одиноким», — с неожиданной горечью подумал майор. Было ужасно тоскливо. Голова и тело горели, хотелось пить, но не было сил выползти на кухню и поставить чайник. Просить об этом соседку он не мог. Старая грымза либо ворчала, либо демонстративно не замечала Губарева. Показывала всем своим видом, что он для нее — пустое место. Майор провалялся весь день. А наутро доковылял до кухни и разогрел воду. Заварка была, сахар был. Еще бы лимончика… Но это уже голубая мечта.

Он выпил чай и снова провалился в тяжелый сон. Разбудил его звонок. Это был Витька. Один телефонный аппарат стоял в комнате майора. Другой — в коридоре. Раньше у него не было телефона. И Губарев испытывал неловкость во время телефонных бесед, понимая, что соседка слышит все его разговоры. Это нервировало. Теперь он мог говорить более или менее свободно. Из своей комнаты.

— Болеете?

В ответ Губарев тяжело вздохнул:

— Валяюсь. С гриппом.

— А у меня новости!

— Выкладывай.

— Я установил, что в Купавне, Малаховке и в районе Балашихи существуют дачи, зарегистрированные на имя ближайшего сподвижника Александра Брусилова — Сергея Дубинина. Вряд ли это может быть простым совпадением! Дубинин — правая рука Брусилова и пользуется его неограниченным доверием.

Губарев засопел.

— Хорошо. Что еще?

— Все. — В голосе Витьки послышалось разочарование.

«Он ожидал, что я похвалю его, — подумал майор. — Он ведь старался, ездил».

— Молодец!

— Может, мне к вам приехать? А то вы лежите там один.

— Если тебе не трудно.

— Заодно я захвачу материалы из «корзины» Анисиной. Мне их тут недавно принес компьютерщик.

— Да? — Губарев замер от волнения. — Возьми обязательно! Не забудь.

— Не забуду.

Витька приехал через час. Губарев открыл ему дверь:

— Проходи.

— Я вам кое-что прикупил, — и Витька протянул майору полиэтиленовый пакет, набитый продуктами.

— Я не голодный.

— На улицу не выходите? Не выходите. Значит, голодный.

— Ничего подобного!

— Не спорьте.

— И не собираюсь.

На кухне майор выгрузил на стол молоко, хлеб, колбасу, яблоки, печенье с клубничной начинкой.

— Куда мне столько?

— Ешьте, поправляйтесь, — сказал Витька.

— Спасибо.

— Давайте я вам бутерброды сделаю и принесу в комнату. А вы идите и ложитесь. С температурой ходить вредно, — распорядился Витька.

Уминая бутерброды с колбасой, Губарев сказал:

— Многое зависит от материала, который ты принес. Выброшенных страниц «Дневника» Снежной королевы.

— Кого?

— Это я так, — смутился Губарев. Возникла пауза.

— Как у тебя дела?

— Нормально, — но по скучной интонации и опущенным Витькиным плечам Губарев понял, что дела у него на сердечном фронте идут неважно. Но расспрашивать дальше — сыпать соль на раны. Поэтому майор свернул тему.

— Поправиться бы поскорее, а то надоело на этом диване валяться.

— Грипп так скоро не вылечивается. Недельку вы еще проболеете. Как пить дать.

— Утешил! — пробурчал Губарев.

— Ну ладно, я пошел. Вот распечатка.

— Спасибо. Звони.

— Ага. Счастливо оставаться.

После ухода Витьки Губарев почувствовал слабость. Температура опять пошла вверх. Он лег на диван и укрылся пледом. Взял в руки распечатку «Дневника» Анисиной. Буквы запрыгали перед глазами. Майор отложил текст в сторону. Потом снова взял. На второй странице он наткнулся на упоминанием о том, что главного «босса» называют: «человек с исторической фамилией». Анисина писала: «Когда я проходила во вторую комнату, „та женщина“ сказала, наклонившись к высокому человеку с аккуратной бородкой, в котором я узнала одного политика: „Скоро приедет наш главный — исторический человек с исторической фамилией. Ему бы командовать армией, как в Первую мировую!“ На что ее собеседник сказал: „Наш Брусилов уж точно войдет в историю“. Они рассмеялись. Я быстро выскользнула в соседнюю комнату, пока меня никто не увидел».

Так! Губарев посмотрел на свои руки. Они заметно дрожали. От возбуждения. Он откинул плед и сел на диване. Теперь его догадка насчет Брусилова получила реальное подтверждение. Снежная королева, будучи очень неглупой девушкой, прекрасно понимала, что отныне она не принадлежит себе, поэтому и уничтожила опасную информацию. На всякий случай.