Фетиш - Тина Альберт

она жена Дэйва, моего друга. Я помню Дэйва, но её – нет. И что странно – сам Дэйв ни разу не появился здесь. Что-то тут не чисто.

Колин заметно напрягается. Его расслабленность испаряется в секунду. Он потирает ладони возле лица, явно подбирая слова. По его реакции я понимаю – меня ждёт какая-то ошеломительная правда. Сердечный монитор предательски учащает писк.

– Колин, – мой голос звучит неожиданно хрипло, – что происходит? Кто она?

Мой друг тяжело вздыхает, поднимая на меня измученный взгляд:

– Одри… – начинает он, и от того, как он произносит её имя, по спине пробегает холодок. Значит, он знает. Знает всё, что мне нужно.

Глава 23

Одри

Я сижу в нашем любимом кафе, рассеянно помешивая давно остывший латте. Аманда напротив внимательно следит за моим лицом, пока я пытаюсь облечь в слова то, что терзает меня последние недели.

– Понимаешь, – мой голос звучит тихо, почти шепотом, – я чувствую себя какой-то жалкой заменой Виктории для них обоих. Словно я просто бинт на кровоточащей ране, временное утешение.

Аманда хмурится, складывая руки на груди:

– Ты опять накручиваешь себя, Одри. Сколько можно?

– Я не знаю, – вздыхаю я, чувствуя, как предательски щиплет в глазах. – Двое самых важных для меня мужчин до сих пор живут призраком своей прекрасной бывшей. Я вижу это в их глазах, слышу в случайных фразах…

– Умершей бывшей, – жестко прерывает меня Аманда. – Это чертовски важный момент, после которого можно наконец отпустить эти токсичные мысли о ревности. У тебя есть неоспоримое преимущество перед ней – ты жива.

Я горько усмехаюсь, комкая салфетку:

– Знаешь, именно это всё и портит. Иногда я ловлю себя на ужасной мысли – я бы хотела, чтобы она была жива. Хотя бы для того, чтобы увидеть, как они на неё смотрят. Иногда один взгляд может рассказать больше тысячи слов. – Я делаю паузу, собираясь с духом. – И вообще, будь она жива, посмотрел бы кто-нибудь из них в мою сторону?

– Господи, Одри! – Аманда подается вперед, накрывая мою руку своей. – Какая теперь разница? Ты никогда об этом не узнаешь. Зачем мучить себя бессмысленными "что если"? Ты ведь сама любишь их обоих. Каждого по-своему. Может, и они также – и тебя, и память о ней.

– Знаешь, – я отвожу взгляд, разглядывая узор на скатерти, – я бы не хотела, чтобы меня любили так, как я люблю Дэйва, – слова повисают в воздухе, и я сама поражаюсь их истинному смыслу.

– Ты бы хотела, чтобы тебя любили так, как ты любишь Джейсона, – мягко заканчивает Аманда. – Не за что-то, а вопреки всему.

Её слова бьют прямо в цель, и я чувствую, как краска стыда заливает щеки.

– Я знаю, о чем ты сейчас подумала, – проницательно замечает Аманда, отпивая свой травяной чай. – Что Дэйв не заслуживает такого прохладного отношения, такой… неполной любви. – Она делает паузу, подбирая слова. – Но пойми, любовь женщины и мужчины – это разные вселенные. Им не так важно, чтобы их боготворили и беззаветно любили. Для них главное, чтобы ты выбирала его каждый день, понимаешь? А то, какие бури бушуют у тебя в душе… – она пожимает плечами, – им это часто просто непонятно.

Я обхватываю чашку обеими руками, пытаясь согреться. За окном моросит мелкий дождь, капли стекают по стеклу, размывая очертания прохожих.

– Откуда ты знаешь? – спрашиваю я с легким отчаянием в голосе. – Неужели они правда не нуждаются в той всепоглощающей любви, о которой мы мечтаем? В той, что воспевают в книгах и фильмах?

Аманда смотрит на меня с легкой грустинкой во взгляде:

– За редким исключением – нет. Поверь моему опыту. Так что Дэйва вполне устраивает, что ты просто рядом с ним. Он не станет мучить тебя душещипательными вопросами вроде "А правда ли ты меня любишь?" или "Любила бы ты меня, будь я последним нищим?" – она качает головой. – Такие вопросы редко посещают мужскую голову.

Я молчу, переваривая её слова. В них есть своя правда, но почему-то от этого не становится легче. В памяти всплывает фотография Виктории, которую я видела в на её странице в соцсети – яркая, живая, с искрящимися глазами. Интересно, задавалась ли она когда-нибудь такими же вопросами? Или её любовь была той самой – идеальной, не знающей сомнений?

– Знаешь, что самое паршивое? – я провожу пальцем по краю чашки. – Когда я вижу её фотографии, я не могу её ненавидеть. Она такая… настоящая. Красивая не только внешне. У неё в глазах столько жизни, столько света. Я даже понимаю, почему они оба…

– Одри, – Аманда прерывает мой поток самобичевания, – прекрати идеализировать её. Она была живым человеком, со своими недостатками и проблемами. То, что ты видишь на фотографиях и в воспоминаниях мужчин – это уже не она. Это образ, который они сами создали.

Я нервно заправляю прядь волос за ухо:

– Вчера я нашла её старый блог. Представляешь? Сидела до трех ночи, читала. Она писала так искренне, так открыто… О своих страхах, о любви к ним обоим, о том, как пыталась все исправить.

– Что прям так открыто писала о них?

– Нет, там всё было завуалированно. Никаких имён. Только метафоры. Но я как женщина поняла о чём речь.

– И что это тебе дало? – в голосе Аманды слышится неодобрение.

– Понимание, наверное. – Я поднимаю глаза на подругу. – Она тоже сомневалась. Тоже не знала, правильно ли поступает. Только вот у неё уже нет шанса что-то изменить, а у меня…

– А у тебя есть, – твердо говорит Аманда. – И ты тратишь его на погоню за призраками. Одри, послушай меня. – Она берет меня за руку. – Ты не можешь соревноваться с идеальным образом мертвой женщины. И не должна. Твоя задача – создать свою историю. Свои отношения. Без оглядки на прошлое.

– А если я не смогу? – мой голос дрожит. – Если всегда буду чувствовать себя второй? Заменой?

– Тогда тебе придется решить – готова ли ты принять это или лучше уйти. Но решать нужно здесь и сейчас, основываясь на том, что происходит между вами тремя, а не на истории, которая давно закончилась.

Я откидываюсь на спинку стула, чувствуя, как внутри всё сжимается от этих слов. Уйти… Сама мысль об этом причиняет почти физическую боль.

– Ты знаешь, – говорю я тихо, – иногда мне кажется, что я попала в какой-то любовный треугольник с призраком. Только вместо того, чтобы бороться с соперницей, я пытаюсь… – я запинаюсь, подбирая слова, – пытаюсь соответствовать ей.

– И как успехи? – Аманда приподнимает бровь.