Мир Аматорио. Неделимые - Мари Мур

В голове проносятся слова Рэйчел. Возможно, я бы тоже могла здесь остановиться и обрести свое счастье. Может быть, мне нужно просто отпустить свое прошлое, каким бы оно не было, и позволить себе жить в настоящем?

За спиной раздается тихий скрип двери. Я слышу шаги, и спустя пару секунду дрожь пробегает по моей спине. Чувствую его дыхание, и сердце начинает мерцать и светиться в груди, как звезды на небе.

Кэш прижимается ко мне грудью, его руки обвиваются вокруг моей талии. Меня окутывает его аромат вместе с теплыми вздохами, скользящими по плечу. Кэш наклоняет голову и утыкается лицом в мою шею.

Я закрываю глаза, чувствуя безопасность, тепло и комфорт. Три ингредиента в одном флаконе.

– Мне здесь начинает нравится, – признаюсь я.

– Я рад это слышать.

– Мы здесь надолго?

Мои руки ложатся поверх его. Наши пальцы переплетаются, и моя кожа горит от этого соприкосновения. Даже наши ладони так идеально подходят друг другу.

– Зависит от того, как долго ты захочешь здесь находиться.

Я раскрываю глаза и всматриваюсь вдаль. Там, где горизонт встречается с ночным небом.

– Могу я тебя о кое чем попросить?

– О чем?

Я заставляю звучать свой голос уверенно, хотя внутри чувствую себя более взволнованно с каждой секундой.

– Я хочу позвонить моему отцу.

– Нет.

– Почему?

Его руки крепче сжимаются вокруг моей талии. Одна из них опускается вниз по бедру, и я наклоняю голову, прижимаясь ближе к Кэшу. Его короткая щетина покалывает кожу, когда он целует меня под ухом и проводит губами невидимую линию к изгибу шеи. У меня пробегают мурашки и перехватывает дыхание.

– Никто не должен знать, что мы здесь.

Я сглатываю и говорю, прежде чем не передумываю.

– Я знаю, что мой отец не самый лучший отец в мире. Но все же он волнуется за меня. И твой отец тоже. А еще Десмонд и Грейс. Неужели ты думаешь, что они за тебя не переживают?

Он ничего не говорит, и его молчание только подтверждает мои сомнения.

– Кэш, ты сегодня все время о чем-то думаешь. У меня такое чувство, будто ты мне что-то недоговариваешь. Скажи мне правду.

Я разворачиваюсь и поднимаю на него взгляд. Его глаза такие же синие и глубокие, как ночное небо за моей спиной. И абсолютно непроницаемые.

– Кэш, что происходит? Почему мы не можем никому позвонить?

– Ты хочешь правду? – спрашивает он, и я немедленно киваю.

Кэш поднимает руку и проводит по моей щеке. Он долго на меня смотрит и глубоко вздыхает, отчего его грудь высоко поднимается. Непроницаемое выражение его лица на мгновение становится растерянным. Как будто он пытается подобрать слова, но заранее знает, что каждое из них все испортит.

За это время мое сердце ускоряется и стучит, отзываясь ноющей болью.

– Кэш, ответь!

– Твоему отцу насрать на тебя, – его тон становится резким. – Этот ублюдок похоронил тебя три года назад. Он ни черта о тебе не вспоминает. Все, что его волнует и всегда волновало – гребаные деньги.

Я резко отступаю назад.

Мой отец… похоронил меня?

Перед глазами проносится воспоминание, когда отец ударил меня. В его холодных глазах была сплошная ненависть и злость. Злость и ненависть.

Я потрясено смотрю на Кэша, пока мое неверие не сталкивается с реальностью. Он не лжет. Отец действительно мог это сделать.

– Это еще не все, – продолжает Кэш, запуская руку в волосы. Он болезненно зажмуривается, словно кто-то невидимый со всех сил сдавливает его голову. – Сегодня я видел новости. Показывали твою палату, в которой была гора трупов. Какой-то псих пробрался в больницу и убил всю охрану. И если бы я тебя не вытащил, ты могла оказаться в их числе…

Я замираю, чувствуя, как в горлу подкатывает тошнота. В груди бешено стучит сердце, дыхание сбивается.

– Кто это? – спрашиваю я охрипшим голосом.

Кэш прерывисто вздыхает и отворачивается от меня, поворачиваясь к окну. Всматривается перед собой и сжимает подоконник. Под его пальцами жалобно трещит дерево.

– Я не знаю, кто это, мать его, такой. Иначе он бы давно захлебывался собственной кровью. Я не знаю, кому выгодна твоя смерть. Но в одном точно уверен: он не остановится. Он будет искать тебя дальше.

Я заставляю себя глубоко дышать. Вдох и выдох. Вдох и выдох.

Он не остановится. 

Кэш поворачивается, и в его глазах вспыхивает блеск, словно сверкающее лезвие ножа. Он подходит ко мне, но я вытягиваю руку перед собой, не подпуская его.

Кэш опускает взгляд на мою руку, а затем смотрит на меня. Выражение его лица становится более мрачным, мускул двигается на челюсти.

– Ким, мы не можем никому позвонить. Мне сейчас насрать на своего отца. На Десмонда. На всех остальных. Мне насрать даже на себя, – рявкает он и добавляет гораздо тише. – Мне насрать на все, кроме тебя.

Кэш резко выдыхает. Его жесткий и напряженный взгляд сменяется на более мягкий.

– Тебе здесь ничего не угрожает. Это я тебе обещаю, Ким. Тебе нечего здесь бояться.

Он вновь подступает ко мне, но я отшатываюсь назад. Кэш смотрит на меня и слегка качает головой. В его глазах отражается боль, словно я только что вспорола его ножом и достала кишки.

– Прости меня, – хрипло говорит Кэш. – Я не должен так с тобой разговаривать. В последнее время произошло слишком много дерьма, и мои нервы не выдерживают. Мы должны быть осторожны, как никогда. Никто не должен знать, что мы здесь.

Мне нужно что-то сказать, но я потеряла дар речи. Мое зрение затуманивается, но из меня не выходит ни одной слезы. Такое ощущение, что я их уже излила где-то в прошлом. И все, на что я сейчас способна – оцепенение. Я немею от шока и боли. Так проще не поддаваться эмоциям.

Я остаюсь на месте и перевожу взгляд на небо. Мне хочется быть такой же недосягаемой.

Из оцепенения меня выдергивает Кэш. Он прижимает меня к себе и целует в висок.

– Ты можешь оставить меня? – тихо спрашиваю я, сглотнув комок в горле. – Я хочу побыть одна.

Я чувствую, как рядом со мной напрягаются Кэш.

– Я буду внизу, – говорит он и поворачивается, чтобы уйти. – Попробую починить холодильник.

Кэш отступает и бесшумно закрывает за собой дверь. Застывает тишина. И только пару минут спустя я слышу тихое поскрипывание ступенек.

Глава 22

Коссе

– Давай, – бормочу я. – Работай, чувак.

Вставив трубку в компрессор, я прикручиваю крышку