Оторва, или Двойные неприятности для рыжей - Анна Александровна Кувайкова

головой Солнцева, откидываясь на спинку стула. — Я им обязательно пожалуюсь при встрече на такую гадкую и нехорошую меня. Еще какие-то вопросы есть?

— Анна, я вас не понимаю, — неожиданно Екатерина на экране сменила тон и вернулась к деловому стилю общения. — Мы же женщины, а женщины должны друг другу во всем помогать!

— О как? — брови администратора скакнули на лоб. Затушив окурок в пепельнице, она подалась вперед, оперлась локтями на край стола, переплетя пальцы и устроив на них подбородок. — А больше я никому ничего не задолжала, ну так, совершенно случайно?

— Я знала, что вы сильная личность, — вскинула подбородок девушка. — Но своими патриархальными предпочтениями и явно выраженной мезагонией вы разбиваете мне сердце!

В вип-компнате повисла мертвая тишина. Такого поворота событий, а именно того, что Екатерина окажется ярой активисткой феминистического движения, никто вообще не ожидал!

— Ну прям охренеть, какой пассаж, — ошарашено выдавила из себя шокированная Солнцева. — Так ты это… из этих, что ли? Ну, которые самостоятельные дикарки в бронелифчике, орут «даешь свободу бабам, а мужчинам паранджу»?

— Я не амазонка, — оскорбилась Екатерина и гордо вздернула подбородок. — Я феминистка!

— Хрен редьки не слаще, — озадаченно моргнула рыжая и покосилась на агрессивно настроенную оппонентку. — А от меня-то ты чего желаешь? Не, я девочка, конечно взрослая, самостоятельная, сама зашнуровываю кеды и вообще… Могу и шкаф-купе на спор собрать, ежели сильно приспичит! Но мужики как бы это… вещь в хозяйстве нужная!

— Это всего лишь стереотип! — топнула ногой стажерка и с отвращением поморщилась. — Стереотип о слабости женского пола. Он всегда влиял на политические воззрения женщины. А это самая яркая и неприкрытая мизогиния!

— Да тьфу на тебя, — коротко ругнулась вконец растерявшаяся Солнцева. — Да не ненавижу я женщин, с чего ты взяла?

— У вас патриархальные взгляды!

— Да ну?? — нереально удивилась университетская оторва. — Хотя не, о чем это я… Мужиков я люблю. Они меня, кстати, тоже… И вообще, у меня с ними, как с совестью, есть договор. Я их не трогаю, они меня лишний раз не имеют!

От смеха на этот раз грохнули все!

— Анна Сергеевна, — наклонившись, яростно прошипела Екатерина. — Вы понимаете, что сейчас оскорбляете всех женщин в моем лице? Вы ненавидите феминисток, но пользуетесь их благами!

— Ну окей, — фыркнула Солнцева, снова закуривая. — Блага и все такое я понимаю. В конце концов, я не двадцать пятая жена в гареме, ношу любимые джинсы и даже на машине раскатываю. Равные права — это, конечно, хорошо. Феминистки своего добились… но ты-то к их победе каким боком пристала?

— Я борюсь права всех женщин! — стукнула Катя кулаком по столу. — Мы должны встать наравне с мужчинами! Почему до сих пор существует список профессий, запрещенный женщинам?!

— Слушай, а ты борись, — с неожиданным интересом подалась вперед Анька. — Борись и не сдавайся! А когда добьешься своего, я с удовольствием посмотрю, как ты станешь… ну, скажем, менять у «Белаза» колесо. На трассе. В минус пятьдесят!

Лександрыч, не сдержавшись, расхохотался, как и остальные, созерцающие стоящую в вип-комнате Екатерину, готовую от стыда сквозь землю провалиться! Да кто бы только дал ей это сделать?

А несносная рыжеволосая неприятность, тем временем, кажется, окончательно вошла в раж. Благо ее визави медленно, но верно сама доводила ее до крайней точки кипения:

— Вы неправы! Женщин незаслуженно принижают! Вот почему руководящие должности занимают исключительно мужчины? Я здесь, чтобы доказать обратное. Поэтому вы не можете меня уволить — я пройду всю карьерную лестницу и стану одной из директоров этого клуба, вот увидите!

— Вот Харлейчик-то обрадуется… — в состоянии крайнего изумления протянула рыжая. — Он-то еще не в курсе, что у него конкурентка объявилась. Слушай, а ты как, бандану с косухой его приватизируешь, а бородку отрастишь или так, полумеры подойдут?

Осчастливленный по самое не могу «Харлейчик» завыл басом в своем углу, догрызая диванную подушку.

— Вы утрируете! — почти взвизгнула Екатерина, взбешенная таким предложением. — Мы слишком далеко ушли от природы, и в состоянии сами выбрать себе достойный внешний вид и достойное существование! Нам нет нужды менять свою внешность ради мужчин, а уж тем более становиться похожими на них!

— Да ты чё… — заинтригованно откликнулась Солнцева. — А я-то думаю, что за скрип доносится, а это, оказывается, плохо смазанные шестеренки в твоей голове с трудом проворачиваются! Робот ты мой феменестический, я, конечно, дико извиняюсь… Но человеком движут инстинкты. Особенно инстинкт продолжения рода, который заставляет вступать в интимную связь. Его-то как твой отсталый от природы организм умудряется игнорить, а?

— У человека нет инстинктов! — отрезала Катя с чувством заметного превосходства. — Тр*хаться человека заставляет желание тр*хаться и ничто другое. Иначе каждый акт бы сопровождался зачатием!

— Ой дура… — все-таки не выдержала видавшая виды университетская оторвочка и припечатала. — Инстинкт размножения заставляет человека заниматься сексом, а наличие мозгов вынуждают его предохраняться!

— Нет! — почти выкрикнула Катерина, впечатывая ладони в стол. — Он придуман для удовольствия, а не размножения! А чтобы получить удовольствие, наличие мужчины не обязательно!

— О, — как-то вдруг слишком спокойно произнесла Солнцева и улыбнулась слишком уж знакомой всем улыбкой, поднимаясь с кресла. Невольные зрители по эту сторону экрана машинально подались вперед… и не разочаровались! — Так вот где бедный Тузик окопался-то… Отсутствие постоянного дисконта в местный интим-бутик сейчас все прям объясняет!

— Что? — не поняла Екатерина.

— Пошла вон, говорю, злая неудовлетворенная женщина!!

Дальнейшие возмущенные плевки Екатерины с экрана прервал громовой раскатистый хохот. От последнего комментария разозленной Солнцевой полегли абсолютно все!

Помирающий в очередной раз от смеха Верещагин дал сигнал отбоя и монитор на стене, мигнув, вернулся к трансляции клипов времен бурных девяностых.

Екатерина, воспользовавшись всеобщим неадекватным состоянием поспешила банально сбежать.

— Вас вообще нельзя одних оставить? — постанывающий от смеха Михаил потянулся за сигаретами. — Кого-кого… но феминисток у нас еще не было!

Олег, улыбаясь, развел руками:

— В анкетах при приеме на работу мы никогда вопрос о мировоззренческих взглядах не указывали… Зря, видимо.

— Воистину! — гоготнул Харлей и, опрокинув в себя приличное количество вискаря, крякнул, заедая виноградиной. — Сама зайча-то там как сейчас?

— Алик ее кофе с коньяком отпаивает, — хохотнул Олег, постукивая рацией по предплечью. — Позвать?

— Ей бы сейчас чего крепче не помешало, — насмешливо заметил Полонский, пригубив крепкий напиток из своего стакана. — После такого-то.

— Да она не будет, — хмыкнул Верещагин и, узрев кивок Лександрыча, попросил по рации. — Ань, в випку зайди.

— Почему? — негромко спросила Алена, заинтересованно глядя на Олега. Она-то думала, что хорошо знает свою подругу… Но по факту оказалось, что они с ней чуть ли ни вообще едва знакомы.

— Да сейчас сами увидите, — махнул рукой