Айрис Джоансен - И тогда ты умрешь

– Значит, нельзя допустить, чтобы Эстебан ушел со своими миллионами и с антраксом. Нет никаких гарантий, что он не выставит новый ультиматум.

– Вот она, гарантия! – рявкнул Рамсей, указывая на Бесс. – А ты, тварь, помог ей сбежать от меня!

– Я почему-то считал, что ты займешься Эстебаном и прекратишь преследовать бедную женщину, – бросил Кальдак и стал протискиваться туда, где стояла Бесс. – На сегодня, думаю, достаточно, – сказал он, обращаясь к репортерам. Объективы камер немедленно нацелились на него. – Мисс Грейди устала, а ей еще предстоит посетить лабораторию и сдать кровь. Она с радостью ответит на ваши вопросы завтра утром.

– Кто вы такой? – спросил его один из журналистов.

– Я сопровождаю мисс Грейди. Поскольку все мы понимаем значимость поступка мисс Грейди, заместитель директора ЦРУ господин Рамсей поручил мне всемерно способствовать успешному выполнению ее миссии. Я верно говорю, господин Рамсей?

Рамсей метнул на Кальдака убийственный взгляд, после чего выдавил кислую улыбку.

– Да, конечно. Президент заявил, что берет под свой личный контроль безопасность мисс Грейди.

– Итак, мисс Грейди сейчас поедет в лабораторию Центра по борьбе с инфекциями, – сказал репортерам Кальдак и невозмутимо добавил:

– Господин Рамсей только что сообщил мне, что собирается обеспечить усиленную охрану больницы Хопкинса. Он сам расскажет вам о причинах необходимости такого шага.

Репортеры немедленно обступили Рамсея, и Кальдаку почти не пришлось прикладывать усилий, чтобы увести Бесс в здание терминала. Там Йел представил ее высокому человеку с проседью в густых волосах.

– Познакомьтесь, это Мел Донован из Центра по борьбе с инфекциями. После гибели Каца он возглавил исследовательскую бригаду.

– Мы уже встречались, – сказал Кальдак и протянул Доновану руку.

– Очень рад с вами познакомиться, мисс Грейди. – Донован пожал руку Бесс. – Жаль, что пришлось увидеться при столь печальных обстоятельствах. Мы оборудовали лабораторию в гостинице рядом с больницей. Для вас заказаны номера.

– Еще кто-нибудь умер? – спросила Бесс.

– Около часа назад умер один мужчина, – ответил Донован. – Идемте к машине. Мисс Грейди, вы знаете, что нам пришлось перелить вашу кровь ребенку?

– Да, я потому и решила прилететь сюда. Значит, опоздала, раз человек умер. А я так надеялась… Ладно, я уже здесь и сделаю все, что смогу. Может быть, моя кровь понадобится кому-то еще. Скажите, есть надежда получить противоядие?

Донован пожал плечами.

– Мы пытаемся восстановить полученные Эдом результаты, но это непросто: ведь записи погибли при взрыве. Поверьте, лаборатория работает круглые сутки с того самого дня, как к нам впервые попал образец антракса. Увы, мы не успели предотвратить несчастье. Вся страна надеется на нас, а мы пока не можем сказать ничего утешительного.

Они подошли к седану, стоявшему рядом с полицейским автомобилем с сиреной на крыше. До-нован сел за руль, Йел занял место рядом с ним, а Бесс и Кальдак поместились сзади.

– Нам с Йелом нужны машины и удостоверения Центра, чтобы мы могли выезжать из зоны карантина, – сказал Кальдак, когда седан тронулся.

– В нашем распоряжении весь автопарк мэрии, – отозвался Донован. – Удостоверения вы получите, как только мы приедем в гостиницу. Только по городу опасно передвигаться без сопровождения полиции.

Бесс оглянулась и увидела, что полицейский автомобиль следует за их седаном.

* * *

Эта сука опять смеется над ним! Смеется и лжет.

Эстебан смотрел по телевизору репортаж из Колинсвилла и упивался зрелищем хаоса и ужаса, думая о пятидесяти миллионах долларов, когда на экране внезапно возникло улыбающееся лицо Бесс Грейди.

В том, что она нагло лжет, Эстебан не сомневался. Никакого лекарства Центр в обозримом будущем не создаст. Об этом позаботился Де Саль-мо, убрав Каца.

Но что, если люди ей поверят? Если под давлением Израиля президент откажется платить? Да, эти поганые евреи могут спутать все его карты.

Эстебан медленно наливался яростью.

– Заткнись, сука! Ведь ты врешь! Немедленно заткнись.

Он уже выпустил черного джинна из бутылки, и спасения нет. Эти кретины еще надеются, что смерч их минует. Нет, победа в этой игре достанется ему, Эстебану, и смирные овечки будут плясать под его дудку!

Необходимо отнять у них всякую надежду.

* * *

На карантинном блокпосту седан остановили солдаты Национальной гвардии. Доновану пришлось предъявить удостоверение сотрудника Центра, и только тогда машину пропустили в город.

Бесс повидала немало вооруженных до зубов солдат в странах «третьего мира», но военный блокпост на въезде в добропорядочный американский город казался чудовищным нонсенсом. Волна насилия, поднятая Эстебаном, докатилась до Соединенных Штатов.

– Когда окажетесь в гостинице, получше заприте двери, – предупредил пассажиров Доно-ван. – В районе больницы беспорядки.

– Почему же не вмешивается Национальная гвардия? – удивилась Бесс.

– Военные заняты установлением карантина. К тому же никому не хочется применять силу, – объяснил Донован. – Жители города уже и так пострадали. Мэр призвал всех не выходить на улицу ночью, но едва ли его послушаются.

Бесс уже видела последствия беспорядков. Витрины магазинов разбиты, люди тащат домой телевизоры и музыкальные центры. Кое-где горят костры.

– Ты хочешь, чтобы я обманывала этих несчастных? – шепотом обратилась она к Кальдаку.

– Ты ведь, кажется, согласилась. Или уже передумала? – вполголоса отозвался Кальдак.

– Нет, ты прав. – Бесс вздохнула. – Игра стоит свеч… Мистер Донован, остановитесь! – внезапно крикнула она.

– Зачем?

– Остановитесь!

Донован затормозил, Бесс распахнула дверцу и выскочила из машины.

Древняя старуха шарит в разбитой витрине ювелирного магазина, не обращая внимания на вой сигнализации.

Фокус.

Снимок.

Мальчик в перепачканной одежде тащит куда-то щенка спаниеля. Фокус. Снимок. Рядом с Бесс вырос Кальдак.

– Немедленно садись в машину! Донована из-за тебя хватит удар.

– Одну минуту.

Что-то привлекло ее внимание в темном переулке, уходящем вправо. Яркие языки пламени и две неясные фигуры около них. Непонятно, мужчины это или женщины. Как у языческого жертвенника, они стоят возле пылающего ржавого бака.

– Что они делают? – пробормотала Бесс и сделала несколько шагов в их сторону. – Боже правый, они жгут деньги!

Фокус.

Снимок.

«Что ты почувствуешь, если увидишь, как кто-то уничтожает деньги? – вспомнила она слова Кальдака. – Неужели ты останешься равнодушной?»