По щелчку - Лана Ива

– Ханна, немедленно прекрати, – угрожающе зарычал он, наступая на меня. – Я не буду о ней разговаривать.

– Почему? Что между вами? Ты всё ещё любишь её?

– Хватит! – рявкнул он и вжал меня в стену с такой силой, что воздух вышибло из лёгких. – Лучше ты расскажи мне, откуда знаешь ДиЛаурентиса? – прошептал он мне на ухо, и я похолодела. – Спала с ним или до сих пор спишь?

– Я не буду о нём разговаривать, – язвительно ответила я, пытаясь вырваться из кольца его рук.

Маршалл снова вжал меня в стену и резко приподнял моё лицо за подбородок.

– Не хочешь, чтобы лезли к тебе в душу, не лезь в мою, Птичка.

Я почувствовала, как на глаза навернулись слёзы, и быстро заморгала. Они так внезапно вернулись ко мне, что я пока не научилась их контролировать. Но расклеиваться перед Маршаллом я не собиралась.

– С меня хватит, – выдавила я. – Всё кончено, Тео.

Но он лишь усмехнулся.

– Из-за него?

– Нет. Я просто… устала. Хочу снова быть одной.

– Слишком поздно, детка, – прошипел он, больно стиснув мой подбородок между своими пальцами. – Ты теперь моя. И всё кончится только тогда, когда решу я.

Стресс и гнев смешались, превратив меня в дикое неконтролируемое животное. Собрав все оставшиеся силы в кулаки, я оттолкнула Тео, а следом ударила его, случайно царапнув длинными ногтями по нижней губе.

Тео чертыхнулся, его ноздри в гневе раздулись.

– Я предупреждал тебя, Ханна… – начал он угрожающе тихо.

– О господи! Ну и что? Что ты мне сделаешь? – перебила я, и мой сорванный хриплый голос прозвучал оглушающе в возникшей тишине.

Я не боялась последствий. Совсем. Сейчас мне было плевать на всё.

Тео молча смотрел на меня, слизывая кровь с разорванной губы.

– Ну, что ты опять молчишь? Хочешь ударить меня в ответ? – Я подошла к нему вплотную и смело подставила щёку. – Давай, бей. Но знай, что это станет твоим концом, Маршалл.

Он не двигался. В его взгляде не было злости – только усталость. Глубокая, всепоглощающая усталость. Он не собирался меня трогать, и груз на душе стал немного легче.

– Если ты приглашаешь меня как свою пару, озвучивай это перед людьми, Тео, или не пудри мне мозги такими высокопарными заявлениями, – тихо сказала я и сделала глубокий вдох, набираясь решимости сказать следующие слова.

Не думала, что буду признаваться ему в чувствах вот так – растоптанная, разбитая, в туалете, пусть и роскошном. Но я больше не могла скрывать их. Пусть знает, какая я глупая наивная дура. Как быстро влюбилась в него.

К горлу подступил ком, а в носу защипало. Я чувствовала, как внутри всё рушится.

Глубокий вдох.

Ещё один.

Давай же, Ханна. Скажи. Будь смелой и честной.

– Помнишь наш уговор в ресторане? Просто секс, никакой любви. Помнишь?

– Помню, – хрипло отозвался Тео, глядя на меня горящими глазами. – К чему ты клонишь?

Я шагнула ближе, взяла его лицо в ладони и вытерла большим пальцем вновь выступившую каплю крови на губе.

– К тому, что я нарушила этот грёбаный уговор ещё после нашего первого секса. Я… – Горло невыносимо сдавило, я еле сдерживалась, чтобы не расплакаться от боли. – Я люблю тебя, Тео.

Я почувствовала, как под моими пальцами заходили желваки на его щеках. Тео встрепенулся, но я не дала ему заговорить.

– Я люблю тебя, – повторила я медленнее, утопая в омуте его чёрных глаз. – Но, видимо, для тебя я лишь та, кем ты перекрываешь воспоминания о бывшей невесте. А я не собираюсь быть твоим обезболивающим, – осторожно чмокнув его в губы, я отошла на шаг назад. – Я ухожу, Тео. В выходные приеду за своими вещами.

Я обошла его и направилась к двери, прикрывая рот рукой и не обращая внимания на обливающееся кровью сердце. Господи, лучше бы слёзы не возвращались ко мне. Сдерживать их ещё тяжелее, чем жить без них.

– Нет, – вдруг послышался за спиной глухой голос Тео.

– Что нет? – раздражённо спросила я, даже не обернувшись.

– Ты не выйдешь отсюда.

– Ну попробуй, останови меня.

Самоуверенный кретин.

– Я не перекрываю воспоминания тобой. Я создаю их с тобой. Ты не обезболивающее, а моё… исцеление.

Я замерла. Мои пальцы дрожали, и я схватилась за ручку двери, чтобы не упасть.

– Я тоже люблю тебя, Ханна.

Мне это послышалось, да?

Я резко обернулась к Маршаллу и вздрогнула – он стоял прямо за мной. Из-за звона в ушах я даже не услышала, как он подошёл.

– Ч-что ты сказал? – сипло спросила я, подняв голову.

Он бережно обхватил моё лицо своими руками.

– Я уже был влюблён в тебя, когда давал это грёбаное обещание. – Он выдохнул так, будто его пнули в живот. – Ты покорила меня с первого взгляда, Птичка. Ещё в клубе.

– То есть ты… влюблён в меня?

Он покачал головой.

– Люблю.

– Правда?

– Правда. – Он погладил мои скулы большими пальцами. – Я люблю тебя, детка. Безумно люблю.

Я больше не могла сдерживаться. Всхлипнула, и по моим щекам потекли горячие ручейки слёз.

Глаза Тео расширились.

– Ты… плачешь?

– Да, – прошептала я и шмыгнула носом. – Слёзы вернулись ко мне в субботу… в оранжерее. Я была с твоей мамой, мы… говорили. А потом я разревелась на её плече. И она тоже, – тараторила я, обливаясь слезами, боясь представить, во что превратился мой макияж. – Я так люблю тебя, Тео. Люблю вас обоих. Вы стали мне очень дороги. Как… семья.

– Ты тоже дорога мне, детка. – Он вытирал мои мокрые щёки, собирал слёзы своими губами. – Моё хрупкое сокровище. Ты так красиво плачешь…

Но я не хотела больше плакать. Я хотела только Тео.

Быть с ним, чувствовать его.

Поэтому со стоном поцеловала его, вцепилась в его волосы и потерялась в нём. Всё вокруг стало неважным. Страсть, резко вспыхнувшая между нами, заставила нас потерять контроль.

Тео развернул меня спиной к мраморной столешнице, затем снял свой пиджак и, накрыв им холодную поверхность, усадил меня на него и развёл мои бёдра. Я расстегнула его ремень, он сдвинул мои трусики в сторону и через секунду уже наполнил меня.

Я застонала, обвила его талию ногами и зарылась пальцами в густых волосах. Тео глухо зарычал, его губы поймали мои и начали целовать до потери дыхания.

– Кого ты видишь, когда смотришь на меня в этот момент, Тео? – прошептала я, обхватывая его лицо ладонями и вглядываясь в почерневшие от возбуждения глаза.

Его движения замедлились, длинные пальцы сжались на моих бёдрах, оставляя горячие отметины.

– Тебя, – выдохнул он в мой рот. – Я вижу только тебя, Ханна, – и снова поцеловал с такой страстью, что закружилась голова. – Моя любимая маленькая Птичка, – простонал он и начал быстро и нещадно вбиваться в меня, вознося нас обоих на Олимп.

– Да, – всхлипнула я, впиваясь ногтями в его плечи. – Я твоя. А ты – мой?

– Твой. Уже давно только твой и всегда буду твоим. – Его сильная рука обхватила мою шею сзади, и Тео прижался лбом к моему лбу. – Я никогда не оставлю тебя, детка. Никогда тебя не предам. Клянусь.

Я улыбнулась, наслаждаясь нашей близостью и этими чудесными словами.

Он мой. Он любит меня.

Я чувствовала себя счастливой и окрылённой, но стоило мне закрыть глаза, как счастье испарилось, будто его и не было. Перед взором возникло лицо Оскара, и в голове раздался его насмешливый, ядовитый голос: «Ещё увидимся, куколка».

Нет!

Я хотела распахнуть глаза, но не смогла. Веки будто слиплись, издеваясь надо мной, замуровывая меня в этой тьме. В груди словно сжался стальной обруч. Воздух исчез.

Я одна. Я снова одна.

Паника захлестнула меня.

Появление Оскара именно сейчас, когда я позволила себе отпустить страхи и вновь полюбить, когда перестала просыпаться среди ночи в холодном поту, было дурным предзнаменованием.

Жизнь будто издевалась надо мной и намекала: счастье – это лишь передышка перед новым витком боли. Над моей головой будто