Королева на всю голову - Ольга Дашкова

Мое сердце делает кульбит. Я не идиотка, я знаю, куда они клонят. Но я не хочу паниковать. Не снова. Выпрямляюсь, сжимаю ручку чемодана и выдаю:

— Слушайте, парни, я ценю ваше гостеприимство, но я не из таких, о которых вы подумали. Давайте без пошлостей, просто довезите до города, и я… ну, придумаю, как отблагодарить. Без интима, если что.

Они ржут громче, и в их смехе появляется что-то хищное. Тот, в спортивке, наконец открывает рот:

— Ой, какая цаца! Без интима, говорит! А мы тебе романтику предлагали, городская. Садись, пока добрые, а то пешком до города топать будешь до зимы.

Запах перегара бьет в нос, понимаю, что эти ребята не просто придурки. Они, похоже, под чем-то посерьезнее пива. Мое сердце колотится, как барабан на рок-концерте, но я не сдаюсь. Я не позволю этим клоунам думать, что они могут мной помыкать.

— Серьезно? — говорю, повышая голос. — Вы, три ходячих мема, думаете, что я сяду в вашу тачку, которая пахнет как свалка? Да вы, похоже, только и можете, что кататься по этой дыре и пугать девчонок своими тупыми шуточками! Валите, пока я не начала орать так, что все местные коровы сбегутся!

Они замолкают на секунду, явно не ожидая, что я начну огрызаться. Но потом тот, с зачесом, наклоняется ближе, и его ухмылка становится совсем не смешной.

— Ты чего такая борзая? — шипит он. — Думаешь, мы тут просто так болтаем? Садись, а то хуже будет. Быстро.

Страх накатывает волной.

Делаю шаг назад, но чемодан цепляется за что-то, и я чуть не падаю. Они смеются, и этот смех — как эхо того вечера в клубе, когда я была беспомощной, а Аленка спасала нас.

Но сейчас нет Аленки. Нет Морозова. Только я, эти три подонка и пустая трасса. Сжимаю кулаки, готовая орать, драться, бежать — что угодно, лишь бы не дать им затащить меня в эту машину.

Лучше бы я вышла за Армена. По крайней мере он, наверное, не пах бы перегаром и не смотрел бы на меня, как на добычу.

— Отвалите, дебилы! — кричу, голос срывается. — Я лучше сдохну тут, чем поеду с вами! Найдите себе другую идиотку, а будете вести себя так и дальше, получите по зубам!

Они ржут громче, но теперь в их глазах что-то темное, опасное. Тот, в спортивке, выходит из машины, и я понимаю, что сейчас будет плохо. Очень плохо.

Отступаю, таща чемодан, но он тяжелый, а сланцы скользят по асфальту. Паника захлестывает, и я уже представляю, как меня затаскивают в эту «Ладу», увозят в какую-то глушь и…

Нет, Каролина, не думай об этом. Только не думай.

И тут раздается звук, который я уже слышала. Громкий, резкий сигнал, как выстрел.

Я оборачиваюсь, щурясь от солнца, и вижу тот самый джип, заляпанный грязью, как танк после рейда.

Он стоит в нескольких метрах, фары мигают, двигатель рычит, я чувствую, что страх немного отступил. Кто бы там ни был, эти придурки его боятся.

И я начинаю думать, что этот грязный джип — мой личный ангел-хранитель. Или он еще опасней тех идиотов, что мне сегодня попадаются.

Глава 5 Каролина

Пыль еще витает в воздухе, когда черная «Лада» с тремя придурками срывается с места, оставляя за собой вонь паленой резины. Кашляю, прикрывая лицо рукой, щурюсь, пытаясь разглядеть своего спасителя.

Грязный джип стоит в нескольких метрах, двигатель урчит, как зверь, а мое сердце колотится, но не так, как минуту назад, когда я думала, что эти клоуны затащат меня в свою вонючую машину.

Этот джип уже второй раз за день выручает меня, и я, честно, не знаю, что думать.

Может, это мой ангел-хранитель? Или, наоборот, билет в еще большую беду?

Стою, вцепившись в ручку чемодана, пытаясь собрать мысли в кучу.

Каролина, не будь идиоткой. Если этот тип дважды прогнал местных дебилов, он явно не собирается тебя убивать. Или собирается, но как-то изощреннее?

Самоирония — мой лучший друг, но сейчас она звучит как истеричный смешок в голове. Поправляю волосы, которые уже давно не просто веник, а целая метла, делаю шаг к джипу. Ноги в сланцах шлепают по асфальту, чемодан скрипит, словно жалуется на свою жизнь.

Ну, Каро, ты хотела приключений? Вот тебе и триллер в реальном времени.

Пассажирское окно медленно опускается, и я замираю.

Внутри сидит мужчина.

Не старый, но и не пацан — лет тридцать пять, может, чуть больше. Темные волосы, несколько отросших прядей падают на лоб, лицо покрыто щетиной, как будто он неделю не брился.

На нем рыбацкий бушлат — точно такой же, как у дяди Ашота, когда он ездит на рыбалку с сыном, чтобы «показать природу». Только вот этот бушлат выглядит так, словно его носил не рыбак, а маньяк из ужастика, что прячет в багажнике топор. Или два.

Сглатываю, чувствуя, что горло пересохло, но держу лицо — Каролина Саркисян не показывает страха, даже если внутри все орет: «Беги, дура!»

Он смотрит на меня, не мигая, его взгляд — как лазер, прожигающий дырку в моем лбу. Глаза темные, почти черные, и в них нет ни капли игривости, как у тех придурков на мопедах или в «Ладе».

Этот взгляд… он другой. Холодный. Рассчитывающий. Как будто он уже знает обо мне больше, чем я сама.

— Ты кто такая? — голос низкий, с легкой хрипотцой, заметно, что привык говорить он редко, но метко. — И какого черта делаешь посреди этой дыры?

Выпрямляюсь, стараясь выглядеть так, будто я не стою на обочине в пыльном сарафане с чемоданом, который весит, как моя совесть.

О, Каро, ты же звезда, да? Включи шарм, как в клубе, когда ты всех очаровывала одним взглядом.

Но шарм как-то не включается, потому что этот тип не выглядит как человек, которого можно укатать. Скорее, он сам укатывает. В асфальт.

— А