Эллен Чейз - Радость забвения

— Я писала рецензию на его последнюю книгу. Психологический детектив.

— Как здорово! — восхитилась Ди, представив себе Ника в роли Джеймса Бонда.

Аби покачала головой, глядя на мать:

— Наверное, он снял коттедж, чтобы побыть в одиночестве и поработать над новой книгой. Вряд ли ему понравится, если его будут отрывать от работы над книгой, даже ради еды.

— Держу пари, если ты его пригласишь, Аби, он возражать не станет. Ты не видела, как он смотрел на тебя сегодня. Он…

— Ради Бога! — крикнула Аби, потеряв терпение. — Остановись, пожалуйста! Мне не нужна помощь шестнадцатилетней девочки.

— Но сама-то ты не справляешься, — огрызнулась Ди. — Смотри, ты уже похожа на евнуха, хоть и женщина.

— Слышишь, что говорит твоя дочь? — Аби повернулась к матери. — Откуда она всего этого набралась?

— Я много читаю, — у Ди предательски задрожали губы.

— Прекрасно!

— Мы живем в мире, где люди делятся на мужчин и женщин, — всерьез обиделась Ди на иронию сестры. — А ты просто ненормальная.

— Я нормальная! — крикнула Аби. — А ты ходишь на свой дурацкий психоанализ и уже считаешь себя Фрейдом! Может быть, мне нравится жить, как я живу. У меня никаких комплексов, никаких проблем…

— И сплошная скука, — перебила ее Ди.

— Я очень счастлива, когда остаюсь со своей скукой наедине! — воскликнула Аби, едва не срываясь на истеричный визг.

Грудь у нее ходила ходуном, и она смотрела то на мать, то на сестру, не понимая, что полностью выдает себя. Бросив полотенце, она выскочила из дому.

— Мама, ты должна с ней поговорить. По-моему, она слишком увлеклась делами, — промурлыкала Ди, мешая матери мыть посуду.

— Нет, это с тобой надо поговорить, — ответила Клер таким тоном, что Ди вскинула на нее испуганные глаза, — вот уже четыре года Аби тащит на себе непомерный груз. У меня было время обо всем подумать, и совесть у меня нечиста. Я тоже виновата в том, что случилось с Аби. — Клер обняла младшую дочь и прижала к себе. — Аби не хотела, чтобы ты знала. Не хотела ничем обременять тебя. А мне кажется, пора тебе кое-что рассказать. Может, тогда ты поймешь, через что прошла Аби и почему она такая.

Сумерки Аби не любила. Не поймешь, то ли еще день, то ли уже вечер. Она сидела на пляже, подтянув колени к подбородку, и глядела, как набегающие волны лижут песок. Когда она прибежала на пляж, ярость уже оставила ее. Долго сердиться на Ди невозможно. Конечно же, Ди желает ей добра, да и зачем злиться, если правда на ее стороне. Аби действительно заглушила все женское в себе и превратилась в "евнуха", нет, в автомат — холодный безжизненный автомат, методично выполняющий свою работу. Но она ведь не всегда была такой. Было время, когда она шутила и смеялась, ездила на вечеринки и кокетничала с мужчинами. Аби позволила себе вспомнить прошлое и беззвучно прокляла роковую цепь событий, которые изменили ее жизнь и ее самое.

Она провела ладонью по мокрым глазам. Нет, дух ее не сломлен, но… Она сама, по своей воле обрекла себя на одиночество и эмоциональную пустоту. А Ди растет, цветет. Боже, как она, Аби, завидует сестре…

Говорят, никогда не поздно измениться самой, изменить свой образ жизни. "Говорят", — с иронией произнесла она про себя. Может быть, и ей пора все забыть и встряхнуться. А что если ей с помпой отпраздновать свое двадцатипятилетие? Аби тряхнула кудряшками. Не так-то легко избавляться от привычек и воспоминаний, не говоря уж о ночных кошмарах.

Аби вздохнула, ругая себя за слабость. Разве она не деловая женщина? Разве она не ладит с людьми? Наверное, все-таки надо принять приглашение спортивного комментатора или кого-нибудь из книготорговцев. В самом деле, почему бы ей не разделить с кем-нибудь из них ленч? Ничего в этом нет страшного. Пора наконец возвращаться к нормальной жизни.

— Пора, — повторила она вслух.

Аби встала, стряхнула с себя песок и направилась к дому.

— Хорошая погода для прогулки, — услышала она приятный мужской голос.

— Хорошая, — согласилась Аби.

Ник загородил ей дорогу. Аби стояла, смотрела на него и думала, почему каждый раз, когда они встречаются, она смущается и грубит, словно защищаясь от него.

— Мне хотелось с вами встретиться, — продолжал он, зорко вглядываясь в нее.

— Да?

— Я должен извиниться перед вами. У меня вовсе не было намерения сердить вас.

— Понимаю, — проговорила Аби, совершенно обезоруженная его словами и улыбкой. — Но когда я голодна, я становлюсь раздражительной.

Ник расхохотался, и Аби улыбнулась ему в ответ давно забытой улыбкой.

— Можно мне взглянуть на ваши картины? Во сколько вы завтра открываете магазин?

— Обычно у нас по понедельникам закрыто. Я там все привожу в порядок.

— Если вы меня пустите, обещаю вести себя очень тихо. Хотите, я принесу вам ленч? А? — Ник с затаенным дыханием ждал ответа.

— Это зависит от того, что вы мне предложите, — Аби самой понравилось, как непринужденно она это сказала.

— Тогда говорите "да" и будьте уверены, разочарованной не останетесь.

— Я приду к десяти. Дверь будет открыта, так что…

— Договорились, — сказал Ник. — Значит, до завтра.

Аби кивнула и, торопливо пожелав ему спокойной ночи, направилась к дому. Надо же, завтра у нее свидание — первое за четыре года. Ди просто в обморок упадет!

4

Ник толкнул дверь и едва не споткнулся о бутыль с краской; рядом валялся большой нож. Когда он нагнулся, чтобы убрать их с дороги, мороз пробежал у него по коже: на ноже были следы запекшейся крови.

— Аби! — крикнул он, выпуская из рук корзинку с ленчем.

Аби стояла, прислонившись к стене и прижимая к груди левую руку. Она была вся в крови. У него защемило сердце, когда он увидел ее посеревшее лицо.

— Почему бинт всегда невозможно найти, когда… он так необходим? — она попыталась изобразить улыбку. — Глупо получилось.

Ник ухватил ее за руку и крепко выругался. Ничего себе порез! Кровь хлестала — фонтаном. Он не стал терять времени, мгновенно вытащил чистый носовой платок и пережал артерию.

— Вы умудрились порезать артерию, мадемуазель, — мрачно сказал он. Свободной рукой он расстегнул и вытащил из брюк ремень, перетянул им руку поверх платка.

Аби побелела словно мел:

— Я не хотела…

В ушах у нее стоял звон, и она, замолчав, покачала головой. У нее все плыло перед глазами, потом стало темно, и она привалилась к плечу Ника.

— Только, ради Бога, не теряйте сознания, — Ник обнял ее за талию. — Держите руку повыше. Сейчас поедем в больницу, — спокойно и твердо говорил он, почти неся ее к двери, а потом усаживая в "мерседес".