Лиза Джексон - Если бы знать

– Я думал, ты захочешь об этом узнать.

– И только-то? Ради того, чтобы поведать мне эту новость, ты не потащился бы в Орегон, да еще выждав перед этим полтора месяца.

Алекс не стал возражать. Уголки рта его угрюмо опустились.

– Она... она не приходит в себя и говорить не может, потому что челюсти скреплены проволочными скобами. Но во сне она стонала и пыталась выговорить несколько слов. – Он судорожно вздохнул. – Одно слово мы разобрали. «Николас».

– Как трогательно! – буркнул Ник и повернулся лицом к свирепому ветру.

– Ты ей нужен.

– Марла никогда ни в ком не нуждалась.

– Мы подумали...

– Кто это «мы»?

– Мама и я. И посоветовались с докторами. Мы думаем, что, возможно, тебе удастся установить с ней контакт. По-моему, попробовать стоит.

Волны уже перекатывались через мол. Рыбацкие лодчонки подпрыгивали на волнах, указывая костлявыми мачтами в небеса, словно воздевали иссохшие руки в тщетной мольбе к неумолимому богу.

Увидеть Марлу. Эта мысль все глубже вгрызалась в мозг. Ник знал, что от нее уже не избавиться.

Алекс бросил окурок в грязь возле лысой шины «Бьюика». Окурок подымил немного и погас.

– Но это не все.

– Что-то еще?

«Ну вот, началось!» – поежившись, подумал Ник. Снова он, раскиснув, позволил милым родственничкам накинуть петлю себе на шею.

– Хочу попросить тебя об одолжении.

– Еще одном? Кроме встречи с Марлой?

– Это не одолжение. Это твой долг.

Ник пожал плечами. Сейчас он был не в настроении спорить.

– Ладно, выкладывай.

– Это касается нашего бизнеса. После катастрофы я совсем отошел от дел. Просто нет времени: целыми днями торчу в больнице, а когда удается вырваться домой, все силы уходят на детей.

– Детей? Мне казалось, у тебя одна...

– Ах да, ты не знаешь. За несколько дней до катастрофы Марла родила. Собственно говоря, авария произошла в тот самый день, когда она вышла из больницы. – Алекс достал носовой платок и вытер лицо. – Слава богу, у маленького Джеймса все в порядке. Насколько может быть «в порядке» такой кроха без матери.

В голосе Алекса послышались нотки гордости и чего-то еще... тревоги? Но почему?

Ник поскреб щетину на подбородке, наткнувшись на старый шрам – боевую отметину, полученную в детстве по вине старшего брата. Он чувствовал, что Алекс многое рассказал, но еще больше оставил за кадром.

– Так ребенок был не с ней?

– Благодарение богу, нет! Сейчас он дома, с няней. Что же до Сисси – трудный возраст, сам знаешь. У подростков собственные проблемы всегда на первом месте. Разумеется, она расстраивается из-за того, что ее мать в больнице, беспокоится. – поспешно добавил Алекс. – Но... – Он пожал плечами, и на лице его с тонкими аристократическими чертами выразилось стоическое смирение. – Порой мне кажется, что успех на предстоящем рождественском балу ей важнее того, выживет ли мать. Но, разумеется, это все притворство. На самом деле Сисси очень переживает. Просто у нее с Марлой всегда были непростые отношения.

– Все одно к одному, – пробормотал Ник.

– Точно, – кивнул Алекс и отбросил с лица мокрую прядь.

– Странно, что Марла родила второго – помнится, никогда она особенно не любила детей.

– Она стала старше.

И все же Нику казалось странным, что через столько лет после первых родов Марла решилась на второго ребенка. Она же всегда была эгоисткой. Упрямая. Избалованная. Не способная считаться ни с кем, кроме себя. Принцесса чертова. Ник устремил угрюмый взгляд на лодку, что покачивалась на волнах далеко внизу. Подумать только, что полчаса назад единственной его проблемой была головная боль – следствие вчерашнего тесного общения с бутылочкой «Катти Сарк».

На горизонте ворочались тяжелые тучи. Свинцовые небеса плевались дождем.

– Так вот, Ник, мне нужна твоя помощь, и немедленно.

– В чем? – подозрительно спросил Ник. Петля, сплетенная его семейством, все туже затягивалась на горле.

– Ты ведь спец по спасению гибнущих предприятий.

– Был им когда-то.

– И остался!

– Нет, Алекс. Это было давным-давно. С тех пор многое изменилось. Теперь я рыбак. По крайней мере, пытаюсь рыбачить по мере сил.

Алекс бросил хмурый взгляд на вспененное море, затем – на ведерко с крабами в багажнике. Как видно, Ник его не убедил.

– Несколько лет назад ты спас несколько компаний от неминуемого банкротства. Веришь или нет, но мне нужны твои профессиональные навыки. У нас проблемы. Опять возникли Чериз и Монти: недовольны, что их отлучили от корпорации. Думают, раз и они Кейхиллы, то должны получить свой кусок пожирнее.

– Чериз и Монти? Этого еще не хватало!

Пришла беда – другую привела; эта поговорка особенно верна, когда имеешь дело с Кейхиллами. Ник привалился к своему пикапу. Крутой сел у его ног и задрал морду, ожидая, что его потреплют по голове. Так Ник и сделал.

– Ну да. Черт побери, вот не думал, что мне придется иметь дело с этой древней историей! Папа с дядей Фентоном раз навсегда обо всем договорился, но Фентоновы детки, похоже, об этом и знать не хотят. Особенно Чериз. Все претензии идут от нее. А вернее, от ее гребаного муженька-проповедника, чтоб его.

– Отец поступил с Фентоном так же, как поступал со всеми. По-своему, – ответил Ник, добавив мысленно, что, если какой-то человек на свете заслуживает звания бездушной сволочи, это, несомненно, покойный Сэмюэл Джонатан Кейхилл.

– Неважно. Важно то, что много лет назад Фентон продал ему свою долю. И сказке конец. А Чериз и Монти, черт бы их драл, пусть сами о себе заботятся. У меня своих проблем по горло.

Этот спор Ник слышал всю жизнь и устал от него смертельно, однако не мог отказать себе в удовольствии поработать адвокатом дьявола – особенно когда на противоположной стороне выступал старший братец.

– Они чувствуют себя обделенными, и их нельзя винить. Не прохлопай дядя Фентон свое счастье, быть бы им сейчас миллионерами.

– Да я ни в чем их не виню, черт побери, мне на них просто плевать! Монти ни дня в своей жизни не проработал. Чериз только и делает, что меняет мужей. Теперь вот в религию ударилась – тьфу! Я ведь пытался ей помочь. Дал работу ее муженьку-проповеднику – господи, ты бы видел, что из этого вышло! – Алекс рубанул ладонью воздух. – Ладно, неважно. Я хочу одного: чтобы Чериз и Монтгомери исчезли с моего горизонта. Навсегда. – Тяжело морщась, прикончил пиво, утер рот платком. – Парочка вампиров, мать их... Кровососы чертовы. А что они, понимаете ли, чувствуют себя униженными и оскорбленными – это их проблемы и ничьи больше. – В голосе его не слышалось ни грана сочувствия. – Ладно, хватит. Не хватало еще стоять под этим проклятым дождем и обсуждать разлюбезных родичей! Главная наша загвоздка – не в них.