Чудо для Алисы - Елена Левашова

Ознакомительный фрагмент

Он кидает взгляд на девчонку, и она тут же меняется в лице, заметив жалость в его глазах. Мне хочется прибить Боголюбова за столь откровенное пренебрежение. Павлин надутый! Она гордо вскидывает подбородок и выпрямляется.

– Мне ничего не нужно. Тем более от вас!

«Богатеньких сыночков, мажоров и хамов», – домысливаю я за нее.

Я отправляю Мира на поиски Джесси. Из груди вырывается вздох облегчения, когда Боголюбов скрывается в темной арке. Девчонка замечает мой искренний восторг и тихонько хихикает.

– Вашему другу нельзя выпивать, – укоризненно произносит она, бросая взгляд в черную пасть арки.

– Согласен, – спешу ответить. – У него был чертовски тяжелый день.

Мы идем в сторону большого светящегося супермаркета поблизости. Заледенелая дорожка блестит в свете фонарей, и девчонка смотрит под ноги, боясь поскользнуться. Повисшее между нами молчание разбавляют звуки улицы: скрип снега, звонок трамвая и… лай!

– Хью, Вилли, Джесси! – кричит девушка и прибавляет шаг. Я едва поспеваю за ней: тонкая гладкая подошва моих кожаных ботинок не предназначена для зимних прогулок. Да, я передвигаюсь только за рулем, но объяснять это девчонке считаю неуместным. В голове до сих пор звучат ее слова: «Мне от вас ничего не нужно». Почему-то считаю, что она плохо думает обо мне. Хотя… Мне нет до этого дела. Она останавливается и замирает, прислушиваясь к окружающим звукам: совсем рядом скулит пес.

– Вилли… – выдыхает она. – Вилли, малыш, выходи! Черт, я ничего не вижу, включите, пожалуйста, фонарик, – обращается ко мне.

Тонкий лучик блуждает по детской площадке, расположенной совсем рядом со злополучной аркой. Карусель, горка и песочница плотно засыпаны снегом. В морозном тумане свет луча едва уловим, но его хватает, чтобы заметить два больших ярко-желтых глаза, глядящих из маленького деревянного домика.

– Вилли! – радостно кричит девушка, бросаясь к домику. Ее высокие черные сапоги по колено утопают в снегу. Девчонка подхватывает пса на руки, обнимает его, целует. Рыжий маленький Вилли скулит и виляет хвостом при виде хозяйки. Картина вызывает во мне умиление. Сейчас найти бы остальных мальцов, отвезти девчонку домой и забыть о происшествии, как о страшном сне!

В глубоких сугробах девушка с трудом переставляет ноги. Я забираю у нее пса и прижимаю к груди: несмотря на костюмчик, Вилли дрожит. Животные меня любят, и Вилли не стал исключением, он уютно устраивается под полами моей куртки и прекращает скулить.

– Куда идем? – спрашивает она.

– К супермаркету, – я жестом показываю направление. Я не спешу отдавать ей пса, и девчонка, с теплом взглянув на меня, спрашивает:

– У вас дома живет собака, так? Вилли не особо любит незнакомцев.

– К сожалению, нет, – вздыхаю я.

Синтепон вываливается из ее порванной куртки, и девчонка стыдливо закрывает дыру в ткани длинным грязным шарфом. Ее куртка действительно похожа на спецодежду дорожных работников, и я понимаю, почему Мир принял ее за дворничиху или гастарбайтершу.

Я пользуюсь моментом установившегося между нами перемирия (исключительно благодаря Вилли) и снова предлагаю:

– Я возмещу ущерб за порванную одежду и разбитый телефон.

– Послушайте, как вас там, Богдан… – пылко отвечает она.

– А вас как зовут? – спрашиваю я, намеренно не давая ей закончить пламенную речь отказом.

– Алиса.

– В стране чудес? – улыбаюсь я. Чувствую себя глупо. Выгляжу, пожалуй, тоже.

Губы Алисы раскрываются, но ответ так и остается невысказанным: мы вздрагиваем от пронзительного крика Боголюбова.

– Рябина-а-а! Я нашел их, черт! Испачкался, порвал куртку, но, по-моему, это они…

Он выплывает из темноты арки на освещенный участок, пряча под мышками испуганных маленьких псов. Алиса вскрикивает от радости и хлопает в ладоши.

– Хью, маленький мой… Джесси… Я так переживала! Сейчас поедем домой, сейчас… Мои маленькие, мои малыши… – Лицо девчонки озаряется неподдельной радостью.

Мы с Мирославом застываем с глупыми улыбками на лице. Ее мелодичный голос звучит так ласково, что не хочется его прерывать.

– Где вы их нашли? – спрашивает она, возвращая в реальность разомлевшего от милоты Боголюбова.

– Их поводки спутались между собой, представляете? Собаки прятались под крыльцом пивнушки в одной из пятиэтажек. Хорошо, что оно освещается, иначе не заметил бы… – возбужденно отвечает он. Я мысленно хвалю себя за удачную идею отправить Мира на поиски псов – Боголюбов выглядит счастливым и трезвым.

Я приглашаю Алису и Мира в машину. Крыша старины Бэна за время вынужденной стоянки на чужом палисаднике покрылась слоем влажного пушистого снега. Мир предлагает Алисе подождать на тротуаре, пока я почищу Бэна от снега и съеду с газона.

– Я Мирослав, для своих Мир…

– Алиса, очень приятно.

– Извини меня за инцидент, вел себя как идиот…

Открываю водительскую дверь и запускаю двигатель. Он мягко урчит под сиденьем на низких оборотах. Достаю щетку из багажника и слегка прохожусь по крыше, смахивая пушистый снег. Кадрит он ее там, что ли?

Алиса стесняется. Отвечает Боголюбову вежливо, но односложно, продолжая смотреть на него с недоверием. На город мягко опускается ночь, и голос Мира эхом отражается от стен высоток. Прохожих на улице почти нет, те, кто появляется, идут пошатываясь, – возвращаются домой из ближайших пивнушек.

Сажусь за руль и сдаю задом, съезжая с газона. Металлический заборчик царапает автомобиль снизу. Займусь машиной завтра – я слишком возбужден, чтобы думать об этом сейчас. На часах 22:20, и единственное, что я хочу, развезти своих спутников по домам и поехать к Алле.

Мир открывает перед Алисой переднюю пассажирскую дверь. Под мышками у него Хью и Джесси. Девчонка садится, восхищенно оглядывая салон старины Бэна: сиденья, обтянутые темно-красной рифленой кожей, хром и гладкое блестящее дерево передней панели. Я точно знаю, что Алиса чувствует себя в моем авто неловко. Она прижимает малыша Вилли к груди и нервно теребит перекинутый через плечо ремешок сумки.

Я молюсь про себя, чтобы Боголюбов не высказал очередную глупость или бестактность, но, к моему удивлению, он проявляет галантность.

– Алиса, хотите сок? – Мирослав выуживает из недр рюкзака маленькую стеклянную бутылочку и протягивает растерянной девчонке.

Льдинки в ее глазах тают, Алиса улыбается и принимает угощение из рук Мира.

– М-м-м, как вкусно! – произносит она, делая жадный глоток. – Никогда не пробовала такого сока. Это детское питание? – Она пытается разглядеть изображения фруктов на упаковке.

Вдруг Алиса глубоко вздыхает и закрывает глаза. Ее голова глухо ударяется о пассажирское стекло, пустая баночка из-под сока выскальзывает из безвольных рук.

– Че-е-е-ерт! Что же я наделал… – неожиданно шипит Мир.

Я оглядываюсь, встречаясь с его испуганным, подавленным взглядом. Мир мотает головой из стороны в сторону и повторяет: «Нет… нет, черт…»

– Прости, Рябина! Я олух, я не хотел… – молит Боголюбов и