Мария Ветрова - Обретенный май

— Извини… — Это было невероятно, но на этот раз свекровь смутилась. — Я хотела тебе сказать, что они снова приехали.

— Менты? — догадалась Маша.

Нина Владимировна кивнула.

— Калинкина, Ребров и кто-то еще… Но у нас только следовательша, остальные на участке Любомира, по-моему, снова что-то ищут…

— Что им еще от меня надо? — вздохнула Маша.

— Пока Калинкина собирается разговаривать только со мной, я просто подумала, что на всякий случай должна тебя предупредить…

Маша настороженно посмотрела на свекровь: неужели вслед за Женей та начнет сейчас выпытывать, что да почему?.. Она представить себе не могла, что кто-то из следователей мог раскрыть перед домашними ее тайну.

Но Нина Владимировна ничего больше ей не сказала и никаких вопросов не задала. Извинившись еще раз, отправилась разговаривать со следователем, оставив Машу одну.

Спускаясь с лестницы, Нина Владимировна думала о том, до чего же Машин сын похож на свою маму… Те же русые, слегка вьющиеся волосы, те же удивительной величины ясные глаза. Даже овал лица… С того момента, как Нина Владимировна увидела мальчонку, он неотступно стоял перед ее глазами, чем бы она ни занималась, что бы ни делала. И она была вполне готова к вопросу, который задала ей Калинкина, едва они остались вдвоем — на этот раз в комнате Нины Владимировны.

— Может быть, вы скажете, с какой целью ездили в пансионат? — в голосе Анны Алексеевны звучали металлические нотки.

— Скажу. — Генеральша смотрела на следователя абсолютно спокойно. — Естественно, не из пустого любопытства. Вы, вероятно, понимаете, что это проблема, которую очень скоро нам всем придется решать.

— Вы уверены, что имеете право рассказывать обо всем? Вы ездили не одна! Кто, кстати, был с вами?

— Старший сын Володя сопровождал меня. Никто еще ни о чем не догадывается. Я же дала вам слово. Он подозревает, что я хочу помирить Марию с Евгением, предложив им усыновить чужого ребенка… А в общем-то, вы в чем-то правы: Володя с тех пор, как мы побывали в пансионате, постоянно возвращается в разговорах со мной к этой теме. Он с детства был таким, не терпел на дух задачек, не имеющих решения, потому и пошел в экономический вуз.

— Вот видите! — Аня уставилась на генеральшу с откровенной злостью. — Получается, что все это может всплыть в любой момент, стоит только вашему сыну в присутствии Марии Александровны вернуться к разговору о поездке в пансионат!

— Он этого не сделает, я его предупредила очень серьезно, заявив, что и у меня могут быть свои тайны… Кстати, я действительно могла узнать все сама…

— Каким образом?

— Понимаете, насколько можно предположить, содержание ребенка в таком месте должно стоить денег, и немалых.

— Это верно. И деньги действительно немалые.

— У Маши своих денег нет. Женя не в курсе ситуации, следовательно, ей и тут приходится постоянно лгать. Я долго думала и поняла, в чем дело…

— И в чем же?

— Я постоянно удивлялась, как это Мария еженедельно посещает салон красоты, а по ней этого не заметно. И это за такие-то деньги! Салон очень дорогой, рассчитанный на богатых женщин… В общем, я поняла, что ни в какой салон она не ездит, а ездит каждую среду к мальчику… к сыну…

— Ради бога, может, вы все-таки предоставите возможность производить следственные действия нам? — ядовито спросила Калинкина.

Генеральша почему-то покраснела.

— Нина Владимировна, я очень вас прошу: не вмешивайтесь пока в ситуацию, — голос Ани стал мягче. — Ведь вы можете помешать нам поймать убийцу!

Ответить Нина Владимировна не успела, потому что в комнату постучали и на пороге появился один из Соколовских оперативников.

— Простите, товарищ капитан, — он слегка запыхался, словно летел сюда со всех ног. — Но нам на секундочку, только у хозяйки спросить… Не найдется ли у вас молоточка?.. — И добавил очень виноватым голосом, обращаясь к Ане: — Опять этот проклятый багажник перекосило…

Только тут Калинкина вспомнила о своем вчерашнем задании операм и мысленно восхитилась актерскими способностями парня.

— Молоток? — брови Нины Владимировны поползли вверх. — Это не ко мне… Спросите у сыновей или у Нюси…

— Извините! — Оперативник моментально исчез, аккуратно прикрыв дверь.

Калинкина же уставилась на Нину Владимировну со всем возможным вниманием, ожидая ответа. Вопрос о молотке на генеральшу точно никакого впечатления не произвел, да она и не ожидала, что произведет: представить эту изящную слабосильную аристократку, стучащую кого-то молотком по голове, Аня при всем желании не могла.

— Хорошо, — вздохнула Нина Владимировна. — Я не буду вам мешать, если вы находите, что мешаю. Конечно, я не следователь, просто у каждого человека в той или иной мере есть логика и стремление свои логические выводы подтвердить… Но я потерплю, пока вы не поймаете убийцу.

Она посмотрела на Калинкину вопросительно, явно сомневаясь, что длинный путь на Беличью Гору следователь проделала, исключительно дабы устроить ей, Нине Владимировне, разнос за неправильное поведение.

— Скажите, вы хорошо помните тот день, когда всех вас вызывали в город?

— Конечно.

— А день, когда мы вызывали только Марию Александровну?

— Еще бы! — генеральша невесело усмехнулась. — Маша тогда еще не приехала ночевать, а в итоге они очень серьезно повздорили с Женей.

— Помирились?

— Нет… Нужно знать моего сына: ни малейшей лжи, тем более лжи, за которой, по его мнению, может стоять предательство, он не прощает. Просто не умеет этого делать… Кажется, он в этой связи допек вас звонками?.. Я очень надеюсь, что вы, во всяком случае пока, ничего ему не скажете…

Калинкина от удивления умолкла, воззрившись на свою собеседницу. По ее мнению, Нина Владимировна должна была, напротив, стремиться к тому, чтобы ее сын в первую очередь оказался в курсе того, как блестяще обвела его вокруг пальца неугодная самой генеральше невестка… Надо же, какое благородство! Аня вздохнула и, заверив, что не имеет права даже в соответствии с законом рассказывать Евгению Константиновичу о прошлом его супруги, продолжила допрос.

— Давайте вернемся к тому дню, когда Мария Александровна ночевала в городе. Она связывалась с вами в тот вечер?

— Да, — уверенно кивнула генеральша. — Если не ошибаюсь, она позвонила в начале десятого.

— Вы уверены?

— Уверена. Но можно уточнить. У самой Маши в конце концов…

— Все члены вашей семьи такие памятливые и слышали этот звонок?

— Не совсем… Трубку взяла я, после чего пошла наверх, к Эльвире с Владимиром. Маша просила им кое-что передать… У них там аппарат тоже есть, но он в тот вечер сломался, звонка они не слышали.