Карен Робардс - Однажды летом

Они провели весь день вместе, по молчаливому взаимному согласию избегая говорить и даже думать о страшном событии, происшедшем прошлой ночью. Рейчел поднялась в квартиру к Джонни и хоть и неохотно, но все-таки разрешила представить себя Волку, который, впрочем, выказал расположения не больше чем при первой встрече. Под суровым и недоброжелательным взглядом собаки Рейчел терпеливо ждала, пока Джонни примет душ. Когда он вышел из ванной, обмотанный полотенцем, она кинулась в его объятия. Впервые они занимались любовью в постели и оба обнаженные.

— Я скучал по тебе, — признался он уже потом, когда после бурных ласк она лежала, положив голову ему на грудь, перебирая пальцами жесткие крутые завитки.

— Я тоже скучала. — Рейчел приподняла голову и улыбнулась ему. Их позы были ленивыми и раскрепощенными — ее нога лежала поверх его ног, а он обнимал ее за плечи, нежно поглаживая мягкую кожу. Одеяло затерялось где-то в углу кровати.

— Я много думал о том, что ты мне наговорила в ту ночь. Ну, что я вдрызг пьян и куртка у меня рваная…

— Я психовала.

— Я знаю, — Джонни едва заметно улыбнулся. — Ты прелесть, когда психуешь.

Рейчел туго намотала на палец завиток волос, так что Джонни вскрикнул. Убрав ее пальцы, он растер грудь и укоризненно посмотрел на нее.

— Больно же.

— Я и хотела, чтобы было больно. Ненавижу, когда меня называют прелестью.

— Но так оно и есть. Ты самое прелестное создание из всех, кого я встречал в своей жизни. Особенно прелестна твоя за…

Он уже готов был произнести слово «задница», но Рейчел мгновенно прикрыла ему рот ладонью.

— Не выражайся, — сказала она. Он повел бровью и убрал ее руку, положив обратно на грудь.

— Пытаешься перевоспитать меня?

— Да.

— Хорошо. Может, мне это и пойдет на пользу. И опять-таки я возвращаюсь к тому, что хотел сказать.

— Что именно?

— Ты была права. Прошлой ночью я был пьян. Но больше это не повторится.

— Ты это серьезно? — Рейчел не верила своим ушам. Джонни кивнул:

— Даю слово. Перед тобой новоиспеченный абсолютный трезвенник. — И, бросив взгляд на Волка, который из коридора ревниво наблюдал за хозяином, вновь посмотрел на Рейчел. — А то я уже сам себе стал напоминать моего старикана. Сколько я его помню, он пил с утра до вечера. Мне вовсе не улыбается перспектива загнуться так же, как и он.

— Рада это слышать.

— Жизнь слишком коротка.

— Да.

Оба, не сговариваясь, вдруг замолчали, вспомнив Гленду. Через некоторое время Джонни посмотрел на Рейчел.

— Ты действительно хочешь, чтобы я подстригся?

Она рассмеялась, обрадовавшись тому, что растаяли сгустившиеся было тучи мрачного настроения.

— Если только ты сам не против. У тебя красивые волосы.

— Что ж, спасибо, мэм. — Он поколебался, и лукавая улыбка тронула его губы. — Я специально отпустил волосы, чтобы еще больше шокировать публику.

— Я знаю.

— Так я их подстригу, если хочешь.

— Спасибо. Но я не вправе требовать от тебя столько жертв.

— Так, значит, ты не станешь настаивать, чтобы я отказался от мотоцикла?

Рейчел вдруг оживилась:

— А ты бы отказался, если бы я попросила?

Он взял ее руку и поднес к губам.

— Я готов выполнить почти все твои просьбы, Рейчел.

Зазвонил телефон, стоявший рядом, на тумбочке. Его пронзительный звонок был столь неожиданным, что Рейчел вздрогнула.

Джонни протянул руку и поднес к уху телефонную трубку.

— Алло?

По лицу его пробежала тень, и он перевел взгляд на Рейчел.

— Да, мэм, она здесь.

Рейчел, изумленно округлив глаза, послушно взяла протянутую ей трубку.

— Твоя мать, — одними губами вымолвил он. Рейчел поморщилась.

— Здравствуй, мама, — раздраженно произнесла она.

— Рейчел Элизабет Грант, что ты делаешь в квартире этого Харриса? — Рейчел уже хотела было сказать правду, но Элизабет опередила ее и настойчивым шепотом — видимо, опасаясь, что их разговор услышит Джонни, — продолжила: — Ты слышала об этой Уоткинс?

— Да.

— Знаешь, что ее убили? Так же, как Мэрибет Эдвардс? Прошлой ночью?

— Да, мама. Это действительно ужасная трагедия.

— И ты торчишь у него? — Судя по голосу, Элизабет никак не могла поверить в то, что ее дочь настолько глупа!

— Джонни не убивал ее, мама.

— Ради всего святого, Рейчел, он тебя слышит?

— Да, конечно.

— О Боже! Он держит тебя в заложницах? Мне позвонить в полицию?

— Нет, в заложницах он меня не держит. И в полицию звонить ни к чему. — Рейчел уже закипала от ярости, в то время как лицо Джонни расплывалось в широкой улыбке. — Он не убивал Гленду Уоткинс, мама. Я это точно знаю, поскольку прошлой ночью, в то время, когда произошло убийство, он был со мной.

— С тобой! Но ты была дома, в постели.

— Нет, дома меня не было. — Рейчел вздохнула. — Послушай, я все тебе объясню, когда вернусь, договорились? И пожалуйста, не беспокойся. Со мной все в порядке. Дома я буду скорее всего вечером. Сейчас мы собираемся пойти куда-нибудь пообедать. Или, может… — Она вопросительно посмотрела на Джонни и зажала трубку рукой так, чтобы мать ее не слышала. — Хочешь поехать ко мне на воскресный обед? Моя мама — бесподобный кулинар.

Джонни отчаянно замотал головой. Рейчел не сдержала улыбки.

— Мы пойдем пообедаем где-нибудь, — повторила она уже в трубку. И вдруг, бросив лукавый взгляд на Джонни, добавила: — Отгадай, кто приглашен к нам на обед в следующее воскресенье?

— Рейчел, ты не допустишь этого! — в ужасе воскликнула Элизабет.

— Да, мама, в следующее воскресенье. И не волнуйся, он настроен не менее агрессивно, чем ты. Но я хочу, чтобы вы все-таки познакомились поближе.

— О, Рейчел, но почему? — застонала Элизабет.

— Потому что я безумно люблю его, мама, — промолвила Рейчел, глядя Джонни в глаза. На другом конце провода раздался сдавленный крик Элизабет.

К удивлению Рейчел, Джонни потянулся к ней и взял у нее из рук телефонную трубку.

— Рейчел перезвонит вам, миссис Грант, — сказал он и аккуратно положил трубку на рычаг.

Рейчел лежала не двигаясь, ожидая его реакции.

Нахмурившись, закинув руки за голову, Джонни устроился на подушке, приподнявшись чуть повыше, чтобы видеть ее лицо.

— Ты это серьезно или просто хотела разозлить ее?

Рейчел твердо выдержала его взгляд.

— Серьезно.

— Да? — Легкая улыбка тронула его губы.

— Да.

— Да?

— Да.

Улыбка становилась все шире и уже откровенно выражала его полный восторг. Джонни притянул Рейчел к себе и прижал к груди, потом опять уложил на спину. Склонившись над ней, он произнес: