Королева на всю голову - Ольга Дашкова

— Я боюсь за него, — шепчу. — Если папа узнает, что я все еще думаю о Богдане…

— Девочки! — голос мамы прерывает наш разговор. — Что вы так долго? Каро, примеряй уже второе платье!

— Сейчас, мама! — откликаюсь, торопливо вытирая слезы.

Алена помогает мне надеть второе платье — простое, элегантное, А-силуэта, как и хотела мама. Белый атлас облегает фигуру, подчеркивая талию.

— Каро, послушай меня, — шепчет подруга, застегивая молнию. — Ты не можешь просто сдаться. Не можешь покорно идти под венец с мужчиной, которого не любишь. Это же твоя жизнь!

— Но если я сбегу…

— Найдем способ его защитить. Морозов работает в полиции, у него есть связи. Мы что-нибудь придумаем.

Придумаем. Но что? Что можно придумать против папиной империи?

— Не знаю, Ален, — качаю головой. — Не знаю, получится ли…

— А ты попробуй! — она разворачивает меня к себе и смотрит прямо в глаза. — Ты же боец, Каро. Та самая девчонка, которая не сломалась в клубе, когда нас взяли в заложники. Та, которая потом помогла мне понять, что я достойна любви. Где она?

Выхожу из примерочной. Мама всплескивает руками:

— Вот оно! Вот то самое! Каро, ты в нем как принцесса!

Принцесса. Которую выдают замуж по расчету. Стою перед зеркалом, смотрю на свое отражение. В голове крутятся слова Алены.

«Где та Каролина, которая боролась за свою любовь?»

«Ты же боец, Каро».

Может, она права? Может, я действительно слишком быстро сдалась? Может, есть способ защитить и Богдана, и свое счастье?

— Ну что, берем? — спрашивает мама.

— Да, — киваю, но мыслями витаю далеко. — Берем.

Переодеваюсь обратно в свою одежду, выходим из салона. Охрана, как всегда, рядом — два здоровенных мужика в костюмах.

Мама садится в машину первой, Алена — рядом с ней. Я задерживаюсь, делая вид, что поправляю сумочку. Охранник терпеливо ждет, держа дверь открытой.

Сажусь на заднее сиденье, опускаю стекло — вдруг стало душно. Машина трогается с места, и я машинально поворачиваю голову, смотрю в окно.

И замираю. Нет. Это не может быть правдой.

На противоположной стороне улицы в тени подъезда стоит мужчина. Высокий, в темной футболке, знакомый силуэт…

Богдан.

Сердце делает кульбит. Это он. Точно он. Я бы узнала его из тысячи.

Что он здесь делает? Он следил за мной? Он приехал за мной?

Наши взгляды встречаются на долю секунды. Он смотрит на меня, и в его глазах такая боль, такая тоска, что у меня перехватывает дыхание.

Губы сами собой шевелятся, беззвучно произнося его имя:

«Богдан».

Машина набирает скорость, поворачивает за угол, и он исчезает из виду. Но этот взгляд, эта боль в его глазах…

Он здесь. Он приехал в Москву. Ради меня.

Кулаки сжимаются так, что ногти впиваются в ладони. Внутри что-то взрывается — не страх, не паника, а ярость. Ярость на себя, на папу, на весь этот проклятый мир, где нельзя просто любить человека.

Алена права. Я боец. Я не сдаюсь. И я не позволю папе указывать мне, с кем быть.

— Каро, ты чего такая бледная? — мама поворачивается ко мне. — Что-то не так?

— Все в порядке, — в моем голосе слышится сталь. — Просто… просто кое о чем подумала.

Алена бросает на меня быстрый взгляд и понимающе кивает. Она видит. Видит, что что-то изменилось.

Да, изменилось. Потому что я больше не буду покорной куклой. Потому что Богдан здесь. Он не бросил меня. Он приехал. И я найду способ быть с ним.

Любой способ.

Машина мчится по вечерней Москве, мимо мелькают огни витрин и фонарей. А я сижу на заднем сиденье, сжимаю кулаки и лихорадочно думаю.

План. Мне нужен план. Способ сбежать. Способ защитить Богдана от папиного гнева. Способ быть вместе.

Смотрю в окно на проносящиеся мимо улицы и чувствую, как внутри разгорается огонь. Тот самый огонь, который горел, когда я была свободна. Когда я была собой.

Свадьба через три дня. У меня есть три дня, чтобы все изменить. Три дня, чтобы вернуть свою жизнь. И я не собираюсь их терять.

Глава 36 Каролина

Два дня. Всего два дня до того, как я стану Аваковой. Ну уж нет. Этого не будет. Никогда.

Сижу на краю кровати в своей комнате и смотрю на часы. Три часа ночи. Особняк спит. Охрана дремлет на первом этаже. Самое время.

План до безобразия прост. Настолько прост, что даже страшно — а вдруг сработает?

Открываю тумбочку, достаю пузырек с сиропом от рвоты, который вчера принесла Алена. Лекарственное средство, безопасное, но эффект — как после сильного отравления. Рвота, бледность, слабость. Идеальная картина для вызова скорой.

А дальше — больница, суета, паника. И в этой суете я исчезаю.

Мы с Аленой обсудили план до мелочей. Она будет ждать у служебного выхода больницы на своей машине. У нее есть деньги, документы на чужое имя, билеты на поезд до Питера. Оттуда — самолет до Сочи. А из Сочи…

Возвращаемся к Богдану. К моему дому у озера, к Валере, к жизни, в которой я была собой.

Сердце колотится так громко, что кажется, весь дом слышит. Руки дрожат, когда я откручиваю крышку пузырька.

Это безумие, Каро. Чистое безумие. Но я уже сбегала один раз. Получится и во второй.

Вспоминаю, как тогда села не в тот автобус. Как стояла на пыльной площади с розовым чемоданом и думала, что жизнь кончена. А она только начиналась.

Вспоминаю Богдана — как он смотрел на меня в тот день у свадебного салона. Боль в его глазах. Он приехал. Из своего леса, из своей тишины он приехал в этот сумасшедший город. Ради меня.

И я не подведу его. Не стану женой другого. Лучше умру.

Подношу пузырек к губам. Сироп