Любимый злодей - Д. С. Одесса

ногам и хнычет, как младенец. Я ставлю правую ногу ему между лопаток, опускаю верхнюю часть тела вниз и тянусь к его лохматым волосам.

– Отправляйся в ад, номер тридцать три! –  А потом стреляю в голову этому завывающему от боли старику.

Тридцать третий убитый мною человек –  число, которое растет быстрее, чем я когда-то мог предположить. Женщины, на которых мне глубоко наплевать, в ужасе вздрагивают от выстрела.

– Дамы, вас скоро заберут. Надеюсь, второй раз мы не увидимся. –  С этими словами я толкаю дверь слева, ведущую к запасному выходу из клуба в приватную зону, и отодвигаю в сторону распростертый перед ней труп.

– Полиция Квинсленда! –  слышу я крики полицейских, прежде чем поспешить по коридору, а затем подняться по лестнице. Впереди расположено окно, которое я быстро отпираю и толкаю вверх. Прямо подо мной Кэмерон стоит около нашей тачки и смотрит куда угодно, только не вверх. Когда я бросаю ему в голову пустую банку, валявшуюся на решетке пожарной лестницы, он наконец-то вскидывает голову.

Где, черт возьми, у него глаза?

Я бросаю ему пушки, чтобы у меня не было при себе оружия, на случай если копы схватят меня и проверят.

– Спрячь их. –  После того как я скидываю второй пистолет, Кэмерон кричит:

– Сзади!

Но слишком поздно –  кто-то хватает меня сзади за шею и сильно бьет лицом о железные перила, заставляя услышать пение ангелов.

– Гнусный червяк. Думаешь, что можешь ввалиться в бар, перестрелять моих людей и просто слинять, а?!

Прежде чем мой череп во второй раз протаранил перила, я хватаюсь за поручень обеими руками, улавливаю импульс и смотрю на Кэмерона, который уже движется ко мне по пожарной лестнице. Твою мать! Оставайся внизу.

– Говори, кто ты такой? –  бросает парень сзади, подталкивая меня еще дальше вперед.

Я резко сгибаю руки в локтях, чтобы неожиданным рывком освободиться от его хватки и врезать кулаком ему в лицо. Башка болит просто адски. Тип из «Зетос» с завязанными на затылке волосами и в майке сужает глаза, увидев меня.

– «Дюкат»!

– А у тебя все-таки есть мозги! –  тяжело дыша, замечаю я, выдергиваю свой клинок из голенища ботинка и бросаю в него. Нож пролетает буквально в миллиметре от его горла, так как он уклоняется в правильную сторону. Проклятье! У меня двоится в глазах… Поле зрения затуманивается со все более короткими интервалами.

В следующую секунду противник набрасывается на меня, тянет руки к моей шее и получает удар кулаком в ребра, который, похоже, его ничуть не волнует. Через долю секунды я уже опасно нависаю над перилами. Если все пойдет не по плану, тут, на хрен, высота четыре метра.

Пытаясь оттолкнуть его, потому что эти чертовы перила слегка проседают, я чувствую клинок у него на поясе. Кэмерон прыжками преодолевает последние несколько ступенек до меня, направив пистолет на «Зетоса».

Стреляй же!

Но прежде чем он успевает нажать на курок, перила вырываются из креплений, и я лечу вниз, держа ублюдка за шею.

Во время падения я быстро выдергиваю клинок у него из-за пояса и вонзаю его в боковую часть шеи, перед тем как сильно удариться об асфальт. От мощного толчка у меня будто блокируются легкие, а череп, кажется, раскалывается на сотню осколков. Все вокруг чернеет. Тело захлестывает волна боли. Впрочем, боль –  это признак того, что я все еще жив, хотя наверняка сломал несколько костей.

Вдруг с меня скатывается балласт.

– Лекс! Лекс! Ты еще жив?

Я измученно хмыкаю. Дышать все еще трудно, даже несмотря на то, что парня с меня скинули.

– Лекс!

– Пожалуйста… потише. Голова… гудит адски.

В следующее мгновение раздаются шаги.

– Полиция Квинсленда, руки вверх!

С моих губ срывается стон.

– Я хочу видеть ваши руки! –  рявкает агрессивный коп, прежде чем я немного приоткрываю глаза.

Кэмерон с окровавленными руками стоит на коленях рядом со мной и сверлит яростным взглядом полицейского, пока тот судорожно ищет свой пистолет.

– Делай, что он говорит, –  напряженно шепчу я. Не хочу, чтобы он играл в героя и получил пулю в процессе. –  Кэм!

Тот пронзает меня взглядом.

– Черт. Это…

Тем не менее Кэмерон подчиняется приказу, встает и поднимает руки.

– И ты, на земле.

– Мне тоже вытянуть сломанные руки? –  спрашиваю я двух приближающихся полицейских, не в силах даже ухмыльнуться.

Глава 23

Нурия

Стоит ли впускать в свое сердце Демона только потому, что вместо пугающих взглядов он дарит тебе невинную улыбку?

– Где ты научился готовить? –  спрашиваю я его, подтягивая правую ногу на сиденье стула и рассматривая обнаженный атлетический торс Демона. Повернувшись ко мне спиной, он стоит у плиты в темной кухне в деревенском стиле и жарит яичницу, французские тосты и картофельные дольки.

– У своих сестер.

У него есть сестры? Мышцы его рук и спины бугрятся при каждом движении, ведь на нем только черные спортивные штаны с чертовски низкой посадкой, открывающие две ямочки на спине над бедрами. Он постоянно поглядывает то на мобильный телефон, то на часы.

– Как зовут твоих сестер?

– Их звали… Иден и Саммер, и… они исчезли.

Исчезли? Я нервно складываю салфетку, не зная, как отнестись к этой информации.

– Что ты имеешь в виду, говоря, что они исчезли?

– Их похитили пять лет назад во время налета на наш дом.

– Это… Извини.

– Не стоит. Ты не могла знать.

Он поворачивается ко мне со сковородкой в руках. Незнакомец в маске, который топлес готовит завтрак чуть раньше шести утра, после того как я почти не сомкнула глаз.

– Я научился сам о себе заботиться, когда переехал. Не хотел постоянно питаться дерьмом из фастфуда, поэтому готовил блюда, которые делали сестры, а позже попробовал и другие.

Лопаткой он сталкивает на мою тарелку французский тост, два жареных яйца и картофельные дольки. В центр стола ставит сметану и соус из лесных ягод.

– Тут ты меня откармливаешь, а в постели мне нельзя есть чипсы? –  пытаюсь сменить тему я.

Демон склоняет голову набок. Мне нравится этот жест, потому что я представляю, что он щурится и в этих прекрасных темно-синих глазах отражаются знаки вопроса.

– Ешь чипсы сколько влезет, пока слушаешься меня во всем остальном, –  отвечает мой сталкер с самодовольной ноткой, ставит сковороду на плиту, ничего не положив себе, и хватает свой телефон. В очередной раз снимает блокировку экрана.

– А ты не хочешь есть? –  спрашиваю я, когда он садится рядом со мной, хотя уже знаю ответ.

– Я поем позже. Приятного аппетита.

Откуда он