Дина Маккол - Талисман любви

Дэвид пробирался сквозь густой лес, неизменно держа курс вверх, туда, откуда в последний раз донеслись звуки, свидетельствовавшие о передвижениях Аманды. И хотя никто ее там не видел, он не сомневался, что человек, по следу которого шли собаки, — его жена. То, что ей удалось ускользнуть, сводило его с ума. Она снова была причиной крушения всех его планов.

Охотник бросил его, погнавшись за своими проклятыми тупыми собаками, а за ним и Серж, предав его, человека, который ему платил. Разумнее было бы последовать за ними, но Дэвид Поттер не отличался большим умом. Он был только богат.

- Я найду тебя, - бормотал он, сражаясь с ветками, хлещущими по лицу и шее. — А когда я тебя найду, ты пожалеешь. Очень пожалеешь.

Шло время. Вечер в горах так недолог. Ночь спустилась, прежде чем Дэвид успел подготовиться к ее приходу. Фонарик теперь служил ему глазами, а он все продолжал двигаться вверх, не разбирая дороги.

Холодный ночной ветер разгуливал меж деревьев, шелестя в листве и кустах. Дэвид старался отогнать страх.

— Большие мальчики не боятся темноты, — бормотал он.

И вдруг… Если бы какой-то зверек не шмыгнул в расщелину, Дэвид никогда бы не заметил пещеру, тщательно скрытую за большими валунами.

— Так вот ты где, — захихикал он и ринулся вперед.

Что-то маленькое, покрытое шерстью пролетело мимо него, мягко шлепая крыльями, будто ребенок хлопал в темноте в ладоши. Дэвид ойкнул и, как дубинкой, стал размахивать фонарем. И тут он увидел спортивную сумку, лежащую в пыли у стены. Он расплылся в улыбке и упал на четвереньки. Замок взвизгнул, открыв запасы еды и скудные пожитки Аманды.

— Еда. Спасибо, моя дорогая, за эту скромную трапезу. Как предусмотрительно с твоей стороны.

Дэвид улыбнулся своей остроте. Надкусив яблоко, он прислонился к стене и стал считать деньги. Его брови удивленно поползли вверх — он не мог поверить, что она хранила от него такие тайны.

Он еще раз откусил яблоко, и сок потек из уголков его рта. Жуя, Дэвид мысленно радовался тому, как ему удалось обойти правосудие. Он отплатит Аманде и тут же покинет страну. Нет человека умнее его. Он нашел ее сумку. Надо думать, она должна вернуться за ней. Как еще она сможет убежать?

Чувствуя удовлетворение в первый раз за все эти дни, он лег на бок и заснул.

Более чем два века назад его жена пребывала в таком же состоянии.

Легкий трепет и случайный стон — все, что осталось от нервного стресса Аманды. Она лежала в объятиях Нокосе, ее тело мягко огибало каждый его изгиб. Этот доверчивый жест не укрылся от него. И тем ценнее он был, что явился для него нежданным.

— Я вижу сон. Ты не можешь быть реальным.

Нокосе улыбнулся и уткнулся в ее густые кудри. Они пахли сосной и дымом костра.

— Ты меня чувствуешь? — спросил он, беря ее руки и прикладывая их к груди.

Пальцы Аманды инстинктивно сжались — невольная реакция после всего, что она натерпелась от рук мужа. Нокосе почувствовал ее испуг, но не знал, как ему быть. Было мучительно сознавать, что из-за поступков другого он тоже может быть отвергнут. Но он не торопил события, не требовал от Аманды благосклонности, и мало-помалу ее пальцы распрямились.

Его сердце бешено колотилось. Его дыхание мягко касалось ее лица. Медленно, очень медленно промежуток между их телами расширился, и она повернула голову, чтобы получше его рассмотреть.

Такой сильный.

Она чувствовала под руками напряжение его мышц, но он молчал и не двигался, давая ей самой вдоволь изучить его. Только слабый трепет его ноздрей и яркий блеск янтарных глаз говорили ей, что он возбужден.

Такой большой.

Они лежали рядом на шкурах, лицом к лицу. Она и не представляла себе, как широки его плечи, как длинны ноги. Уже одних его размеров было достаточно, чтобы повергнуть ее в панику. Но этого не произошло. Наоборот, ей приносило какое-то странное утешение сознание того, что такой большой мужчина стоит между ней и нависшей опасностью.

Такой темный.

Оттенок его кожи был чем-то средним между желтовато-коричневым и цветом тикового дерева. Отсвечивая теплым кофейным блеском от огня, горящего в другом конце комнаты, его кожа завораживала, манила дотронуться. И она дотронулась и закусила нижнюю губу, когда вдруг почувствовала, как под его кожей дрогнул мускул. Не потеряет ли он из-за этого прикосновения контроля над собой? Неужели на этот раз ее сон превратится в кошмар? Она в панике взглянула на его лицо. Такой дикий.

В его глазах отражалось внутреннее смятение. Он чувствовал ее страх и знал его причину. И ужасно обижался и негодовал на себя и на нее за недоверие.

Он пошевелился, и она затаила дыхание. Он погладил ее по волосам и привлек к себе.

Когда его губы коснулись ее лба, она положила голову ему на грудь, и непрошеные слезы полились из ее глаз. Она не ожидала нежности. Это было его спасение. Она сдалась.

— Мне все равно, настоящий ты или нет, — сказала она и позволила притянуть себя поближе. — Теперь я могу проснуться в любую минуту, и когда проснусь, потеряю тебя, как и прежде. Я не хочу, чтобы это произошло. Я лучше буду спать вечно.

Нокосе вздохнул. Если бы это было возможно!..

— Ты не спишь, моя Аманда. Я больше не видение. Ты никогда не сможешь потерять меня. Я здесь, внутри.

Он распластал ладонь на ее труди, дотронувшись до того места, где билось сердце, и почувствовал, как она вздрогнула.

— Я бы никогда не ударил тебя, — сказал он тихо. — Это все равно что умертвить часть себя.

Аманду бросило в дрожь. Больше не видение? О чем говорит этот человек? Если все это происходит наяву, то ей нужны объяснения. Объяснения, которых не было в ее снах и фантазиях.

— Если ты настоящий, тогда ты не тот, за кого я тебя принимаю. Ты не понимаешь… Я не могу навсегда остаться в этой хижине. Дэвид найдет меня.

Нокосе выпустил Аманду, подошел к двери и широко распахнул ее.

— Ты в горах. Ближайшее поселение — Форт-Дюкен. Мой отец был… francais. Охотник. — Он нахмурился, досадуя, что делает запинки в словах, а когда он прибег к французскому, Аманда еще больше растерялась.

— Француз?

— Да. — Нокосе облегченно улыбнулся, видя, что она поняла родной язык его отца. — И твой мужчина не найдет тебя здесь, — добавил он.

Аманда не была в этом убеждена, но решила сейчас оставить эту тему. Слишком ее поразили другие его слова.

— Был? Значит, твой отец умер? — От нее не укрылась печаль в голосе великана. Она старалась не обращать внимания на его странную манеру одеваться и на то, что его волосы, иссиня-черные и абсолютно прямые, были длиннее ее собственных.

Нокосе кивнул: