Гарольд Роббинс - Плоть и кровь

ГЛАВА XII

Джордана не могла уснуть. Она лежала с широко открытыми глазами, глядя в темноту и прислушиваясь к ровному, глубокому дыханию мужа на другой стороне их королевского ложа. Ничего не изменилось. Даже чудесная трава Джабира не смогла устранить возникшее между ними отчуждение.

До свадьбы секс был исполнен нежности и согревал обоих, несмотря на то, что в любви для Бейдра всегда существовали кое-какие неприемлемые моменты. Он любил целовать ее грудь и живот, но, как ни старалась она подвести его к этому, не допускал для себя орального секса. Ему доставляло удовольствие, когда она ласкала его губами, однако он никогда не позволял ей доминировать в любви. Не облекая этого в слова, он дал понять: то, чего она хочет, несовместимо с его мужским достоинством. Мужчина не должен ни в чем подчиняться женщине.

Все это не имело значения, он и без того был восхитительным любовником. Но вскоре после свадьбы она заметила перемену. Секс приобрел оттенок небрежности. Бейдр овладевал ею без подготовки и быстро кончал. Сначала она относила это за счет его занятости: принц предъявлял к нему все новые и новые требования. Их бизнес стремительно разрастался, становясь все сложнее; его щупальца проникли во все ведущие страны западного мира. Постепенно Бейдр сколотил костяк из молодых людей, которые, так же, как он, родились на Востоке и получили западное воспитание. Он наводнил ими развитые государства; они следили за ходом дел. Но Бейдр и сам постоянно курсировал из страны в страну, так что его фирма являла собой одно процветающее целое.

Подчиняясь велениям времени, на смену «LearTet» пришел «MystereTwenty», а затем «Супер-каравелла» и, наконец, трансконтинентальный «Боинг—707». Теперь Бейдр мог безостановочно преодолевать любые расстояния, но все равно его отлучки отдаляли их друг от друга. Вечно ему требовалось куда-то лететь, решать срочные вопросы. Совместный отдых на юге Франции постепенно сошел на нет, а гигантская яхта, которую они приобрели для увеселений, частенько болталась на приколе в гавани.

Вскоре после рождения их младшего сына Шамира интимные отношения почти полностью прекратились. Однажды ночью, когда она потянулась к нему, Бейдр решительно отвел ее руку и холодно произнес:

— Жене не подобает делать авансы.

Обиженная таким приемом, Джордана заплакала, а потом рассердилась. Она включила свет и закурила сигарету, Делая глубокие затяжки, чтобы успокоиться.

— В чем дело, Бейдр? Я больше ничего для тебя не значу?

Он не ответил.

— У тебя кто-то есть?

Бейдр открыл глаза и пристально посмотрел на жену.

— Тогда что с тобой?

Он немного помолчал и наконец поднялся с постели.

— Я устал и хочу спать.

— А я хочу трахаться, — храбро заявила Джордана. — Что в этом плохого?

— Мало того, что ты ведешь себя как последняя шлюха, — сказал муж, — так еще и выражаешься соответственно.

— Тебе виднее, — усмехнулась она. — Привык иметь с ними дело.

— Тебя это не касается.

— Я твоя жена, мы не были вместе несколько месяцев. Как это может не касаться меня?

— Жена должна подчиняться мужу.

— Выйдя за тебя замуж, я не стала человеком второго сорта, — выпалила она. — У меня тоже есть права и потребности.

— Ты забыла, что написано в Священной Книге. Ты моя жена, моя собственность и можешь иметь только те права и потребности, которые я разрешу.

Джордана уставилась на него.

— Тогда я прошу у тебя развод. Я не могу так жить.

— Отклоняю твою просьбу. Будешь жить так, как я велю.

— Сейчас не средневековье. И мы не на Ближнем Востоке, где ты мог бы запереть меня в гареме. Завтра же я уезжаю к родителям и начинаю дело о разводе.

В глазах Бейдра мерцал лед.

— В таком случае ты больше никогда не увидишь детей. Это в моей власти.

Джордана была потрясена.

— Ты не можешь так поступить!

— Могу и поступлю, — ровным голосом сказал он.

Слезы заволокли ей глаза, и она на какое-то время утратила дар речи. Бейдр с минуту смотрел на нее, а когда заговорил, в его голосе не было ни капли сочувствия.

— Никакого развода. Слишком многое поставлено на карту. Я не могу допустить, чтобы провозглашение моего сына наследником престола было омрачено скандалом. После всех жертв, которые я принес!

Джордана недоверчиво воззрилась на него.

— Каких еще жертв?

— Я проглотил свою гордость и просил позволения жениться на неверной, хотя меня и отговаривали. Но мне был обещан трон для моего сына.

— Я же перешла в мусульманскую веру! — крикнула она.

— Только на словах. Если бы ты действительно, сердцем, восприняла веру, то знала бы свое место и не подвергала сомнению мои поступки.

Она в отчаянии закрыла лицо руками.

— О, Боже!

— К какому Богу ты взываешь — твоему или моему?

Она отняла руки.

— Нет Бога, кроме Аллаха.

— Дальше!

Джордана опустила глаза и чуть слышно пробормотала:

— И Магомет — пророк Его.

Он сделал глубокий вдох и направился к двери.

— Бейдр! — крикнула она вслед. — Чего ты от меня хочешь?

Муж оглянулся и смерил ее тяжелым взглядом.

— Тебе предоставляется свобода делать все, что заблагорассудится, — пока мы остаемся мужем и женой. Но я ставлю два условия. Первое — осмотрительность. Ты не должна делать ничего такого, что навлекло бы позор на наш род. Для всех наш брак должен оставаться таким, как прежде.

— А второе?

— Не связываться с евреями. Этого я не потерплю.

Она немного помолчала и кивнула.

— Все будет так, как ты хочешь.

Бейдр вышел в соседнюю комнату, оставив дверь открытой. Вскоре он возвратился с желтой коробочкой в руке. Он запер дверь, приблизился к кровати и сверху вниз посмотрел на жену. Потом открыл коробочку и поместил на ночную тумбочку. Джордана увидела знакомые капсулы в желтой оболочке.

— Ты же знаешь, что я не люблю амилнитрит.

— Мне нет дела до того, что ты любишь или не любишь, — рявкнул он. — Ведешь себя как проститутка — такое с тобой будет и обращение.

Он сбросил верхнюю часть пижамы и потянул за шнур на котором держались брюки. Они упали на пол, и Бейдр перешагнул через них.

— Сними рубашку!

Джордана не шелохнулась. Тогда он резко наклонился и, рванув тонкую материю, стащил с нее ночную рубашку, оголив груди. Бейдр взял каждую в ладонь и больно стиснул.

— Ты этого хочешь? — прохрипел он.

Джордана молчала. Резкая боль заставила ее непроизвольно ахнуть. Она некоторое время смотрела ему прямо в глаза, потом перевела взгляд на его дрожащий от возбуждения член.