Патрик Александер - Смерть зверя с тонкой кожей

Клиффорд прицелился получше и замер. Продолжая молиться.

В это время вызванный Контролером вертолёт шёл на посадку мимо окон спальни, где спала Дорис.

Рёв винта разбудил её.

– Ну ради бога, – пробормотала она. Потом услышала голоса из соседней комнаты и встала.

Зевнула, обернулась полотенцем и и вышла в гостинную. Дверь оказалась наполовину приоткрытой.

Один из этих голосов показался ей смутно знакомым, и это не был рокочущий бас Нджалы.

Дверь находилась точно за спиной Эбботта, так что Дорис он видеть не мог.

– Джордж, – сказала она, – что это…

Эбботт обернулся. Нджала вскочил на ноги, выхватил из ящика пистолет и выстрелил.

Всё, что увидел Клиффорд – возникший на фоне освещённой шторы силуэт человека с пистолетом. Не колебаясь ни секунды, он нажал на курок. Оба выстрела ударили почти одновременно.

Девятимиллиметровая пуля «Вальтера P-38» Нджалы попала Эбботту в грудь, пуля Клиффорда снесла Нджале пол-черепа и разбрызгала мозги по противоположной стене.

В комнату ворвались бойцы Спецотдела, но не обнаружили никого, кто нуждался бы в помощи. Кроме Дорис, бьющейся в истерике. Её отвели вниз и передали заботливой женщине-полицейскому.

Смит, Шеппард и Контролер оказались в комнате секундами позже. Через несколько мгновений к ним присоединился Клиффорд.

Эбботт был ещё жив, но истекал кровью. Пуля прошла сквозь правое лёгкое. Смит наклонился над ним, приподнял.

Эбботт заговорил:

– Девушка…отвлекла меня…он выстрелил… – он показал на Нджалу, – у него был пистолет в столе.

Он помолчал, потом повернулся к Клиффорду.

– А он застрелил Нджалу.

– Я видел только силуэт человека с пистолетом, – начал Клиффорд, – Это должен был быть Эббот.

– Застрелил, – пробормотал Эбботт, – из винтовки, сделанной специально для этой работы… Отлично…

Он попытался рассмеяться, но у него пошла горлом кровь и он потерял сознание. Смиту показалось, что он умер.

Потом он опять открыл глаза и посмотрел вокруг невидящим взглядом.

– Скажите ей… Я поведу её… – его голос слабел, – Мы ещё погуляем под пальмами на Шаар-а-Голан.

– Что?

Смит держал его на руках.

– Что ты сказал, Ричард?

Дыхание раненого стало шумным и неровным. Потом он посмотрел на Клиффорда, снова улыбнулся, поперхнулся своей кровью и умер. Час был – девять тридцать.

24.

Весь день Элис не включала ни радио, ни телевизора.

Она вернулась домой в восемь вечера и не могла заставить себя ни есть, ни заниматься чем-нибудь ещё – выпила только чашечку чая и ходила по дому.

Она ждала чего-то. Телефонного звонка. Звонка в дверь. Знака. Знамения.

И она получила его. В половине десятого. Теперь она знала, что всё будет хорошо.

Соломон запел. Он пел красиво. Светлее, радостнее, ярче, чем когда-либо.

Она сидела на своей крохотной кухонке, утирала слёзы счастья, слушала песню Соломона и ждала Эбботта – когда он вернётся, поцелует её и будет любить любовью, которую не потушат большие воды и не зальют реки.