Квартира №16 - Татьяна Ларина

встреча с важным клиентом, перенести которую он не мог. Дело о многомиллионном наследстве, за которое боролся сын покойного и его молодая жена. Мой жених представлял интересы сына, который уже десять лет вел отцовский бизнес и сейчас мог потерять все, только потому, что отец не оставил завещания, а наследницей первой степени являлась молодая вдова. Мне нравился Павел Роднянский — человек дела, трудоголик, отличный бизнесмен, и я поддерживала жениха в его рвении помочь мужчине. К сожалению, о своей клиентке я не могла сказать ничего хорошего.

На нашем знакомстве с Вероникой присутствовал Кирилл Олегович, который представил меня как молодого, но очень ловкого адвоката. Окинув меня критическим взглядом, госпожа Акулова выразила сомнения на мой счет, но будущий свекор уверил клиентку, что волноваться не о чем. Он представил мое участие в деле, как обманный маневр: супруг Вероники не станет переживать из-за неопытного адвоката, не зная, что делом будет заниматься совсем другой человек.

— Так моим разводом займетесь вы? — игнорируя мое присутствие, она обратилась к Воронову-старшему.

— Конечно, Вероника. А Алиса Павловна станет моим голосом, — учтиво ответил адвокат.

— В таком случае, я спокойна.

Гордый Кирилл Олегович сам опросил клиентку, задал наводящие вопросы и договорился о следующей встрече. Я же все это время чувствовала себя лишней. Прощаясь с нами, Вероника лишь кивнула в мою сторону, когда с Вороновым раскланялась, как с хорошим другом.

— Видишь, дорогая, все отлично прошло, — гордо заявил мужчина, как только мы остались вдвоем.

— Не понимаю, для чего вам я, если делом занимаетесь вы. Ах, да! Я же отвлекающий маневр для Акулова! — не выдержала я.

— Алиса, что тебя так задевает? Ты еще слишком неопытна, и волнение Вероники оправдано. Тем более, мы с твоей мамой договорились помочь.

— Но как-то не упомянули, что я буду не адвокатом, а пылью, которую вы пустите в глаза Акулову.

— Послушай, девочка. В этом деле в выигрыше все: я принесу прибыль нашему бюро, ты получишь шикарную пометку в личное дело, а Вероника обдерет своего муженька, — усмехнулся Кирилл Олегович, усаживаясь на край стола. — Я вообще не понимаю, чем ты недовольна. Тебе самой не нравилось ни это дело, ни наша профессия. Мы все сделаем сами, а ты, как говорится, расслабься и получай удовольствие.

Мне стало невыносимо противно находиться с этим человеком в одном кабинете. Я на дух не переносила будущего свекра и терпела его только из-за Кости. Удивительно, насколько разными они были. Никогда бы не подумала, что у такого замечательного человека мог быть алчный и беспринципный отец. А именно таким и был Воронов-старший.

Ничего не ответив, оставив последнее слово за довольным собой мужчиной, я ушла из зала совещаний. Очень хотелось найти Костика и выговориться, но жаловаться на его же отца — не лучшая идея. Я решила немного остыть и успокоиться. До обеда было два часа, а там я бы сориентировалась, что рассказать жениху, а о чем умолчать.

Закрывшись в своем еще не обжитом кабинете, я снова погрузилась в мысли о прошлом. Даже встряска со старшим Вороновым не помогла отвлечься. Черт возьми, кто бы мог подумать, что спустя шесть лет мне снова будет так же больно, как тогда. Не ожидая от себя, я взяла со стола подставку для канцтоваров и со всей силы запустила ее в стену. Пластмассовая конструкция рассыпалась на осколки, а я, схватив пачку «Винстона», направилась к курилке.

Мне повезло. В небольшом прокуренном помещении никого не было, и я, затянувшись сигаретой, опустилась на старый кожаный диванчик. Никотин не успокаивает. Это миф. Самовнушение, но такое действенное. После первой сигареты сразу взяла вторую. Обычно я не курила много, но сейчас не могла иначе. Катастрофически требовалось мифическое успокоение.

— Элис, вот ты где! — зашел в курилку Костя и сел рядом со мной. — Переживаешь?

Сердце пропустило удар. Меньше всего на свете я хотела показывать Косте, что мне все еще больно из-за Дениса, но ему врать не умела. Мужчина взял мою ладошку и переплел наши пальцы.

— Знаю, отец рассказал. Не думай об этом. Пусть разводом занимается он, у тебя еще будут настоящие дела, — улыбнулся Костя, и я с облегчением поняла, что он ошибся в причине моих терзаний.

— Хорошо, — улыбнулась я.

— Элис, у меня возникли некоторые сложности из-за Роднянского. Мне нужно ехать в Питер, — серьезно сказал он.

— В Питер? Когда? Надолго?

— Поеду сегодня на машине, а вернусь в воскресенье рано утром.

— Я бы с радостью поехала с тобой…

— Тебя никто не отпустит в твой первый рабочий день, — вытаскивая у меня из пачки сигарету и прикуривая, проговорил Костя. — Но потом как-нибудь махнем на выходные.

— Договорились, — я опустила голову ему на плечо и прикрыла глаза, чувствуя неприятное беспокойство из-за того, что останусь одна до воскресенья. Это будет слишком сложно.

— Родная, я так и не забрал твою машину от того чертова ресторана, но пригоню ее в воскресенье, — виновато произнес Костя.

— Я сама могу…

— Нет, — резко перебил он. — Не надо тебе там показываться. Не хочу, чтобы произошла случайная встреча, когда меня не будет рядом.

— Я буду скучать по тебе…

— Я тоже.

После обеда Костя уехал домой за вещами и оттуда сразу в Петербург. А у меня потянулась скучная однообразная неделя, пережить которую смогла только мыслями о выходных. По делу Акуловых я занималась только бумажками и прочей ненужной бюрократией. Справляясь за пару часов, все остальное время я выискивала в Интернете информацию о ресторане «Фьюжн» и его владельце. Я дала Косте слово, что не стану искать встреч с Денисом, и не нарушала обещание, читая о нем в сети. К сожалению, а может быть, к счастью, про хозяина ресторана не было никаких статей, только пара интервью, в которых моя старая любовь рассказывал о своем заведении. Оказалось, он все так же любил музыку и в выходные сам устраивал дискотеки, превращая ресторан в ночной клуб. Такой формат заведений вовсю набирал популярность в Москве, и проект Дениса, судя по всему, был успешным.

Как глупая влюбленная девочка, я распечатала Денисову фотографию из статьи и каждый день подолгу смотрела, пытаясь разгадать в его взгляде причину, по которой шесть лет назад мы расстались. От хандры спасали лишь редкие звонки Кости, у которого дело о наследстве шло как нельзя лучше.

В субботу утром я проснулась на рассвете, словно мне что-то не давало спать. В комнате было душно, хотя с вечера балконную дверь оставила нараспашку. Из-за холодного лета ночью воздух успевал сильно остыть, поэтому на улице было