Елена Хорватова - Агент в кринолине

Может быть, со стороны так и казалось… Тем не менее маркиз Транкомб числился офицером Королевской гвардии (числился, а не служил с полной отдачей — гвардейская должность лишь прикрывала его службу в другом ведомстве) и часто рисковал жизнью во славу британской короны. Его основным занятием была политика, тонкая политическая игра, причем теневая.

Мало кто знал, что за блестящими дипломатическими победами Британской империи, за войнами, развязанными в разных концах света, за выгодными для англичан мирными договорами, за народными восстаниями, вспыхивающими в чрезвычайно подходящий момент, за свержением правителей и династическими браками маячит смутная тень маркиза, вкладывающего в дело свои труды и изощренный ум.

Сейчас маркиз торопился на Даунинг-стрит, где его ожидал премьер-министр Бенджамин Дизраэли, год назад получивший звание пэра и титул лорда Бриконсфилда.

Маркиз высоко ценил природный ум, дипломатические способности, хитрость и умение гнуть свою линию, присущие Дизраэли (эти качества не оспаривали даже те, кто недолюбливал премьер-министра). Без сомнения, это был именно тот политик, который требовался Британии на сегодняшний день, но… Признавать крещеного еврея Дизраэли английским лордом маркизу Транкомбу, гордившемуся своим длинным, разветвленным и уходящим в глубину веков родословным древом с именами знатных предков, было трудно. Если аристократическому титулу нет и трех сотен лет — грош ему цена.

Маркиза, прибывшего на Даунинг-стрит, к зданию парламента, в одном из крыльев которого находилась резиденция премьер-министра, немедленно пригласили в кабинет Дизраэли, где была назначена аудиенция.

— Я пригласил вас, милорд, чтобы обсудить ситуацию на Балканах, — прошелестел Дизраэли, приглашая Транкомба поближе к камину и устраиваясь в кресле у огня (было известно, что премьер-министр плохо переносит сквозняки, гуляющие по парламентскому зданию, поэтому камин в его кабинете был растоплен в любую погоду, даже в самую теплую). — Русские подошли к Андрианополю. Пока они остановились в своем продвижении, но… До Константинополя им осталось всего шестьдесят верст. Один решительный бросок…

Маркиз терпеливо слушал. В Англии мало кто вообще обращал внимание на эту войну — воевали чужие страны, на чужой территории; какое дело британцам до русских войн? Но если обыватели проявляли равнодушие, то о представителях высшей власти этого сказать было нельзя. А если интерес к чему-либо проявляли в высших сферах, то маркиз тут же начинал проявлять его вдвойне.

— Ее величество королева Виктория в ярости, — продолжил Дизраэли. — Уже в течение нескольких месяцев она настойчиво обращает внимание кабинета на эту опасность. Речь идет даже не о Турции и ее позорном проигрыше… Турция — наш союзник, но не из тех, с которыми нужно всерьез считаться. На самом деле война на Балканах — это вопрос о превосходстве России над Британией, и наоборот. Русские так и рвутся к Босфору и Дарданеллам, что даст им беспрепятственный выход в Средиземное море и, практически, контроль над всей Европой. Это не может не внушать тревоги. Вы ведь уже побывали на Балканах в начале военной кампании?

— Да, я помню, что творилась на болгарских землях, когда русские форсировали Дунай и взяли Систов и Тырново… Болгары намучились под турецким владычеством и встречали русских как своих освободителей на подступах к городам с цветами и венками. Солдаты и офицеры русской армии вскоре были увешаны цветочными гирляндами, словно языческие божки. Женщины несли им расшитые золотом платки, мужчины выкатывали бочки лучшего вина. Местные аборигены прямо на улицах накрывали столы и начиналось братание и пиры с пением и плясками…

На лице премьер-министра играла скептическая гримаса, без слов говорившая, что он прекрасно осведомлен об этих фактах, но его болгарско-русские сантименты трогают мало и углубляться в подобные темы ни к чему. Транкомб тут же скорректировал свой рассказ:

— Однако план русского генерального штаба — за четыре недели дойти до Стамбула, который в России и в Европе чаще называют Константинополем, не удался. Турки оказали отчаянное сопротивление. При первом штурме Плевны русские потеряли без малого две с половиной тысячи человек и отступили. Но вскоре собрались с силами и вновь кинулись на штурм, принесший еще больше жертв. «Третья Плевна» обошлась русским в тринадцать тысяч убитых… И все же они продолжали подтягивать резервы и в конце концов вынудили турецкий гарнизон Плевны сдаться в плен. Насколько я помню, сорок три тысячи турецких солдат и офицеров в один день оказались в руках русского командования.

— Эти русские всегда используют свое вечное превосходство в живой силе, чтобы задавить противника численностью, — отозвался Дизраэли. — В другой стране командующего, потерявшего в одном бою тринадцать тысяч солдат, уволили бы за некомпетентность и отдали под суд, а русские считают это героизмом. Впрочем, эти бои — уже история… А в настоящее время, когда война подошла к концу, задача Британии — не допустить подписания мирного договора, излишне, подчеркиваю — излишне выгодного России. Условия Сан-Стефанского мирного соглашения между Россией и Турцией, подписанного графом Игнатьевым, делают Болгарию прямо-таки великой державой, простирающейся от Черного до Эгейского моря, в то время как позиции Турции чрезвычайно ослабляются. Но сильная Турция нужна Британии, чтобы служить неким противовесом России.

Дизраэли вскочил на ноги и несколько раз прошелся по комнате взад-вперед, что означало высшую степень волнения. Несколько успокоившись, он продолжил:

— Остается уповать на то, что Сан-Стефанский договор — временный документ переходного периода, о котором позже можно будет и забыть. Наша задача — не дать ему превратиться в серьезный документ, действующий в течение десятилетий. Главное — добиться пересмотра всех неудобных для нас пунктов в тот момент, когда мирный договор будет заключаться всерьез и надолго при участии ведущих европейских держав. Под ведущими европейскими державами я подразумеваю прежде всего Британскую империю, интересы которой мы и призваны защищать. Вы, милорд, в ближайшие дни отправитесь туда, поближе к местам событий, с секретной миссией. Во-первых, нам нужна информация из первых рук, во-вторых, нужен человек, способный самостоятельно принимать решения и координировать деятельность наших агентов в интересах британской короны. В этих вопросах никто не может вас превзойти, мой дорогой маркиз. Так что королева наделяет вас особыми полномочиями и благословляет на труды.