Дороти Иден - Леди Маллоу

— Мне кажется, он до некоторой степени жестокий человек.

— Вы имеете в виду его отношение к жене? Она полное ничтожество. Я никогда не смогу понять, зачем он женился на ней.

— Он унижает ее и из-за кого? Из-за меня, прислуги.

— Я не думаю, что мой сын считает вас прислугой, мисс Милдмей, — пробормотала старуха с хитрой улыбкой.

Тайтус задвигался и проговорил что-то во сне. Сара потрогала его горячий лоб. По крайней мере, слова о болезни ребенка не были ложью.

— Но ведет он себя, по-моему, несносно.

— Он всегда был несносным. Но в глубине души он добрый.

— Вы в самом деле верите в это, леди Мальвина?

— Теперь верю. Было время, когда я, должна признаться, очень тревожилась. Мой муж тоже. Блейн не был дурным ребенком; просто ужасно своевольным. Но с тех пор он сильно изменился. В своей основе он совсем не плохой. Для меня это большое облегчение.

— Если предположить, — сказала Сара, — что мы говорим об одном и том же человеке.

Леди Мальвина коротко взглянула на девушку и затряслась в своем беззвучном смехе.

— У вас, мисс Милдмей, это превратилось в навязчивую идею. А как же быть с Тайтусом, как две капли воды похожим на моего сына в этом же возрасте? Внешние признаки не в состоянии обмануть. А, наблюдая за вашим лицом, я могу с уверенностью сказать, что и манеры моего сына остались прежними. Поездка в Ярби длилась слишком долго?

Сара ничего не ответила, и леди Мальвина продолжала:

— Достойно сожаления, но подобных осложнений трудно избежать женщине в вашем положении. Советую вам рассматривать это как комплимент.

— Как комплимент?

— Моя дорогая, не надо лицемерить. Вам, как и всякой нормальной женщине, должно нравиться настойчивое мужское внимание.

— Но почему же он тогда не обращается более великодушно со своей женой? — спросила Сара с горячностью. — Почему он заставляет ее так страдать? Ее нельзя упрекнуть за то, что она ревнует. Почему он запирает от нее дверь спальни?

Поняв, что проговорилась, Сара в испуге зажала ладонью рот, но было уже поздно. На лице леди Мальвины появилась кривая усмешка.

— Значит, вы и это выведали, мисс Милдмей. Как вам это удалось?

— Совершенно случайно…

— О, разумеется. Я не стану расспрашивать вас о причинах вашего странного любопытства, касающегося моего сына. Думаю, что ваш вывих, задержавший вас в Лондоне, тоже был случайным. Милая моя, у вас прелестный цвет лица, когда вы сердитесь. Мне нравятся девушки с характером. Оставайтесь у нас и доставляйте радость моему внуку, и мы больше не станем затрагивать эту тему.

Леди Мальвина быстро вышла из комнаты, не дав Саре ответить. Да и что можно было сказать в ответ?

Ведь леди Мальвина не питала к ней вражды. Это была немного вульгарная, но добродушная старая дама с известной практической сметкой.

Через некоторое время вернулся Блейн справиться о Тайтусе.

— Он крепко спит, и жар, как видно, спал, — сообщила Сара.

— Превосходно. Теперь вам тоже нужно немного вздремнуть, мисс Милдмей, — проговорил он вежливо и серьезно.

В его голосе не было и следа от той задушевности, которая звучала по дороге из Ярби. Она принадлежала к продуваемому ветрами ночному мраку и зимнему пустынному деревенскому пейзажу и явилась лишь результатом игры воображения.

— Спасибо, я в самом деле прилягу, — ответила Сара тоже серьезно. — Надеюсь, что и леди Мальвина сможет отдохнуть.

— Она уже отдыхает. Я уговорил ее принять снотворное. Позвольте пожелать вам спокойной ночи, мисс Милдмей. Присылайте, не стесняясь, сразу за мной, если мальчику ночью станет хуже.

— Ночь уже почти кончилась, лорд Маллоу.

— Вы правы. И вы, должно быть, очень утомились. Поспите, сколько сможете.

Сара оставила дверь открытой, чтобы своевременно услышать малейший звук из комнаты Тайтуса. Она намеревалась лишь слегка вздремнуть, но усталость взяла свое, и она с трудом разомкнула веки, когда у окна раздался шелест отодвигаемой шторы. В комнату хлынул бледный свет холодного раннего утра, и Сара различила Амалию в халате с ниспадающими до плеч темными волосами.

— Доброе утро, мисс Милдмей, — сказала она дружелюбно. — Уже рассвело. Посмотрите, отсюда хорошо видно озеро сквозь голые ветви деревьев.

— Тайтус… — резко села Сара.

— Тайтусу как будто лучше, чему я весьма рада. Он все еще спит. Мне очень жаль, что он так разволновался вчера вечером. Мой муж попросил меня сказать вам об этом.

— Он чрезвычайно нервный, легко возбудимый мальчик.

— Все говорят мне то же самое. Я не умею обращаться с детьми, даже с собственным сыном.

Стоя при тусклом свете зарождающегося утра, она казалась такой несчастной и беспомощной, почти призраком.

— Полагаю, вам известно, что я предпочла бы больше у вас не работать, леди Маллоу.

— Я понимаю. По-моему, я дурно обошлась с вами. Действовала чересчур импульсивно. Рада, что вы согласились вернуться. Мой муж говорит, я больше не должна поступать подобным образом — нанимать и увольнять людей без серьезной причины. Он не возражал против ухода миссис Стоун, но в вашем случае он не видит достаточно веского основания. — Амалия коротко рассмеялась. — Мой муж очень властный человек.

Она повернулась, чтобы уйти, но затем, словно влекомая неведомой силой, снова подошла к окну.

— Я не знала, что отсюда открывается такой вид. Мне кажется, ваша комната более приятная, чем моя. Я сейчас вижу почти все озеро. Летом нам нужно устрашить там на берегу пикники. Если, — она приблизилась к кровати, — к тому времени вы еще будете с нами.

Голос Амалии звучал абсолютно дружелюбно и приятно. И было тем более страшно видеть ее глаза, сверкающие жгучей ненавистью.

ГЛАВА 16

Но, наверное, сумеречный свет раннего утра способен ввести в заблуждение. Полный ненависти взгляд, видимо, Саре лишь померещился. В последующие дни Амалия вела себя вполне дружественно. Она много времени проводила с Тайтусом поправлявшимся от болезни, которую доктор определил как острую простуду в сочетании с последствиями падения с лошади. Амалия также усердно рассылала приглашения на бал и деятельно занималась подготовкой, улаживая бесчисленные детали. К Саре, когда они оставались одни, она относилась почти заискивающе.

— Мисс Милдмей, вы выглядите чересчур бледной. Вам нужно больше двигаться на свежем воздухе. Вы должны как-нибудь погулять со мной.

— Благодарю вас, леди Маллоу. Когда Тайтусу станет лучше.

— Он уже практически здоров. Еще день или два, и, как утверждает доктор, ему можно будет выходить из дома. Все беды от сурового английского климата, который трудно переносить после тропиков. Но у вас нет оснований из-за этого портить свой цвет лица, мисс Милдмей.