Нора Робертс - Ореол смерти («Последняя жертва»)

— Признаться, не слишком приятно наблюдать, как страж порядка, работник муниципальных служб завоевывает себе дешевую популярность на несчастье других.

— Похоже, это вас не на шутку разозлило, — заметила Ева, пожав плечами. — Но, согласитесь, часть этой популярности перепала и на долю мисс Ферст.

— Люди ее профессии, как правило, завоевывают известность, эксплуатируя чужую боль.

— Вам не понравились репортажи?

— Лейтенант, — вмешалась Мо, чье терпение было явно на исходе, — в чем суть этих расспросов?

— Мы пока что не на судебном разбирательстве, где нужно строго придерживаться темы. Может быть, вы сочли оскорбительным повышенное внимание к вашим близким?

— Я… — начал Дэвид и запнулся, поймав взгляд Мо. — Я вырос в достаточно известной семье, — сказал он осторожно. — Мы привыкли к подобного рода вещам.

— Не могли бы вы, лейтенант, задавать более конкретные вопросы? — снова вмешалась Мо.

— Это вполне конкретный вопрос. На Луизе Кирски в момент убийства был плащ Надин Ферст. И знаете, каково мое мнение, мистер Анжелини? Я считаю, что убийца принял жертву за другого человека. По-видимому, он ждал Надин, а Луиза просто не вовремя вышла за сигаретами.

— Ко мне это в любом случае не имеет никакого отношения. — Он обернулся к своим адвокатам. — Ни малейшего! Я просто оказался свидетелем, вот и все!

— Хорошо, пока оставим это. Вы сказали, что видели убийцу. Как он выглядел?

— Не знаю. Он все время находился спиной ко мне, и я его не разглядел.

— Но вы поняли, что это мужчина?

— Я это предположил. — Дэвид замолчал, переводя дыхание, и Мо что-то зашептала ему на ухо. — Шел дождь, — добавил он. — Кроме того, я был в нескольких метрах от места трагедии, в машине.

— Но вы сказали, что видели лицо жертвы.

— Она оказалась в свете фонаря, когда он — то есть убийца — направился к ней.

— Ну ладно, а этот убийца, который мог быть и мужчиной, и женщиной, и который появился ниоткуда, — он был высокого роста или маленького? Молодой, старый?

— Не знаю. Было темно.

— Вы же сказали, что горел фонарь!

— Он освещал только один участок, а убийца оставался в тени. Он был в черном! — внезапно осенило Дэвида. — В длинном черном пальто и шляпе, надвинутой на глаза.

— Как удобно получилось! И как оригинально; он был в черном…

— Лейтенант, если вы будете отпускать саркастические замечания, я буду вынуждена советовать моему клиенту не отвечать на вопросы.

— Ваш клиент завяз по шею! На мой сарказм можно не обращать внимания. Есть три веши поважнее: средства, мотив и возможность.

— Вы располагаете только показаниями моего клиента о том, что он был свидетелем преступления, — заявила Мо, барабаня наманикюренными ногтями по столу. — У вас нет никаких оснований подозревать его в том, что он замешан в двух предыдущих убийствах. Я вас прекрасно понимаю, лейтенант. По городу разгуливает опасный маньяк, и вам необходимо срочно утихомирить начальство и общественность, арестовав хоть кого-нибудь. Но я не допущу, чтобы этим «кем-то» оказался мой клиент!

— Ну, это мы еще посмотрим.

Ева сознавала, что доказательств у нее действительно нет, и поэтому очень обрадовалась, когда ее сотовый телефон пропищал дважды — это был условный сигнал Фини. Она почувствовала мгновенный приток адреналина и сказала, стараясь ничем не выдать свою радость:

— Извините, я покину вас на минуту.

Она вышла в коридор. От комнаты для допросов ее теперь отделяла стеклянная стена, прозрачная лишь с одной стороны. Еву оставшиеся там не видели, а она могла сколько угодно наблюдать за беседой клиента с адвокатами.

— Ну, давай, Фини! — воскликнула она, сняв трубку. — Я мечтаю загнать этого сукина сына в угол!

— Я в самом деле кое-что откопал. Надеюсь, тебе понравится. Ивонна Меткальф вела с ним тайные переговоры.

— По поводу?

— По поводу участия в его проекте. Я наконец отловил ее агента. Оказывается, Анжелини предложил ей сняться в главной роли в фильме по его сценарию. Об этом не распространялись, потому что она собиралась в тот момент сниматься в каком-то комедийном сериале. Она предложила Анжелини подписать контракт на ее условиях, в которые входил процент от прибыли и двадцать часов промоушена.

— Кажется, аппетит у нее был хороший!

— Что и говорить, она его немного прижала. Из слов агента я понял, что Меткальф была ему необходима, потому что деньги давали под нее. А Анжелини изо всех сил старался вытянуть свой проект.

— Значит, они были знакомы. И в знакомстве был заинтересован он…

— Агент сказал, что Анжелини несколько раз встречался с ней. Причем дважды — в ее квартире. Судя по всему, она вертела им как хотела — знала, что он никуда не денется.

— Обожаю, когда все встает на свои места! — Ева взглянула через стекло на Анжелини. — Вот и ниточка нашлась, Фини. Он знал их всех!

— Но когда убили Меткальф, он был на побережье.

— Спорим на что хочешь, что у него есть личный самолет! Знаешь, что я уяснила, познакомившись поближе с Рорком? Если у тебя есть деньги и личный транспорт, то проблем с передвижением не существует. Анжелини, конечно, может привести дюжину свидетелей, которые признаются, что лизали ему задницу как раз в тот момент, когда зарезали Меткальф. Но он — мой! Вот увидишь, сейчас ему станет жарко!

Вернувшись в комнату для допросов, Ева села, положила ногу на ногу, взглянула Анжелини прямо в глаза и спросила:

— Вы знали Ивонну Меткальф?

— Я… — Дэвид нервно рванул ворот рубашки. — Конечно… Ее все знали!

— Но вы вели с ней переговоры, общались лично, бывали у нее дома.

Казалось, Мо была искренне удивлена.

— Одну минутку, лейтенант, — вмешалась она. — Я бы хотела переговорить со своим клиентом.

— Хорошо.

Ева поднялась и вышла. Наблюдая за происходящим через стекло, она жалела только о том, что закон запрещает ей подслушивать. Но она отлично видела, как Мо забросала Дэвида вопросами, на которые он, запинаясь, отвечал. Ларри и Керли с мрачным видом строчили что-то в блокнотах.

После одного из ответов Дэвида Мо покачала головой и вцепилась ему в руку своими оранжевыми ногтями. Наконец она подала Еве знак, что можно возвращаться.

— Мой клиент готов признать, что общался с Ивонной Меткальф, и общение это было сугубо профессиональным.

— Угу. — На сей раз Ева уселась прямо на стол. — Ивонна Меткальф доставила вам немало неприятностей, не так ли, мистер Анжелини?

— Мы вели переговоры. — Он нервно сплел пальцы. — Звезды обожают требовать луну с неба. Мы… искали компромисс.

— Вы приходили к ней домой? Были ли между вами ссоры?