Лариса Кузнецова - Долгая темная ночь...

  Спускаясь по лестнице я посмотрела в окно. Возле машины стоял одетый в белый костюм Чаки. Он был великолепен! Рядом с ним стояли два охранника. Прямо напротив Чаки стоял один довольно известный артист Зариб Залан, известный по роли полицейского в одном из популярных сериалов. Я уже хотела идти дальше, как что-то меня остановило. Я обратила внимание, что Зариб плачет. Затем он упал на колени и обхватил руками ноги Чаки. Один из охранников, ударил того по голове и он упал. Чаки что-то наклонившись говорил тому, но что слышно не было.

  Я застыла пораженная. Затем быстро пошла и спустилась по лестнице.

  На улице уже было не так жарко, но все же мне было почему-то было холодно. На меня удивленно повернулся Чаки и все остальные:

  - Дорогая, ты рано.

  Я смотрела на лежащего в пыли артиста:

  - Я вижу.

  Чаки крикнул охранникам:

  - Что стоите! Быстро поднимите его!

  Они кинулись выполнять поручение и даже отряхнули с того пыль. На актере лица не было.

  - Что здесь происходит? - услышала я собственный звенящий голос.

  Чаки приобнял Зариба:

  - Мы с моим другом немного поссорились. Теперь все нормально. Правда Зариб?

  Тот принялся кивать.

  Чаки крикнул охранникам:

  - Заведите его домой, чтобы он мог умыться, а затем проводите до машины. Также, скажите его шоферу, что он скоро выйдет.

  Затем он повернулся ко мне и подал руку:

  - Ты великолепна! - он открыл дверь и мне пришлось сесть в машины, он крикнул охранникам, - Едем!

  Наш лимузин медленно поплыл в сторону выезда. Сзади ехал большой джип с охранниками. Я отодвинулась подальше от Чаки и уставилась в окно. Он пододвинулся ближе и приобнял меня за плечи:

  - Ну, милая! Чего ты?

  - Как ты мог! - закричала я. - Ты вел себя с ним отвратительно!

  - Знала бы ты что он сделал, тогда бы так не говорила!

  - А что он сделал, - почти кричала я. - Убил Кеннеди? Или может быть начал Третью Мировую войну?

  Чаки покачал головой:

  - У нас с ним был небольшой общий бизнес, но он предал меня и украл деньги. А я за него поручился перед большими людьми. Теперь, когда я поймал его за хвост, он все отрицает и отказывается возвращать украденное.

  Я повернулась к Чаки:

  - Это правда?

  Он поднял руку:

  - Клянусь!

  Я пододвинулась и обняла его:

  - Прости меня! Ты вел себя с ним скверно, но я плохо подумала о тебе! Еще раз прости меня!

  Он благосклонно кивнул:

  - А теперь поцелуй меня!

  Я наклонилась и очень нежно поцеловала его в губы.

  - Твой поцелуй, Мария, слаще меда!

  Чаки протянул руку к бару:

  - Хочешь чего-нибудь?

  Я кивнула.

  Он достал бутылку виски и разлил его по широким плоским бокалам. Один бокал он протянул мне, второй поднял:

  - Я поднимаю этот тост за тебя, Мария! Ты лучшая женщина, которую я когда-либо видел!

  Мы чокнулись и я осторожно попробовала напиток. Он был очень крепким. К такому алкоголю я не привыкла, поэтому сначала у меня задержалось дыхание, но потом по телу разлилось приятное тепло. А еще у него был какой-то особый вкус, чем-то отдающий дубовым деревом и какими-то орехами. 'Оказывается, я совсем раньше ничего не понимала!' - улыбаясь про себя подумала я. Тем временем наша машина подъехала к зданию Дворца изящных искусств.

  Когда мы выходили из машины, был уже вечер и вокруг зажглись фонари. Возле здания дворца было много машин и несколько лимузинов. Водитель остановил машину чтобы мы вышли, сам же проехал чуть дальше, так как места на парковке не было.

  Здание театра я видела не первый раз, но как и каждый раз до этого, когда я проезжала мимо, здание поразило меня своей монументальностью и богатым пышным декором. Из-за большого полукруглого купола и высоким мраморных колон оно выглядело очень высоким и внушительным.

  Чаки подал мне руку и мы пошли к выходу. Сзади шли двое охранников.

  Когда мы зашли внутрь, но от увиденного я буквально остолбенела. Если снаружи здание производило внушительное впечатление, то внутри оно было просто роскошным. Пока мы шли, Чаки рассказывал мне историю этого здания. Кое-что я слышала раньше, но некоторые факты были для меня в диковинку.

  - А что мы будем смотреть? - спросила я.

  - Мы будем слушать оперу 'Тóска'. Сегодня дает выступление труппа итальянского театра. Билеты почти не достать, но у меня хорошие связи, - Чаки мне подмигнул. - Обещаю, тебе понравиться!

  - Думаешь? - я все еще разглядывала здание изнутри. - Я пару раз пыталась смотреть оперу по телевизору, но не смогла.

  - Почему?

  - Они орали как мартовские кошки!

  Чаки посмеялся:

  - Поверь мне, опера вживую и опера по телевизору - это разные вещи.

  Вокруг нас было много народу. Все были одеты очень нарядно. На женщинах были дорогие туалеты и бриллианты, мужчины в строгих костюмах и во фраках.

  Чаки многие знали. Поэтому с нами периодически кто-то здоровался. Я тоже кивала каждому на приветствие, в конце-концов у меня заболела шея.

  Мы взяли программки и пошли в большой зал. К моему счастью, охранники остались на входе. Меня они порядком нервировали, так как привлекали к нам лишнее внимание.

   Наши места оказались почти у сцены. Оркестранты настраивали свои инструменты, приходившая публика гудела как растревоженный улей.

  Сидя спиной к залу, я чувствовала на своем затылке любопытные взгляды. Чаки же вел себя непринужденно и постоянно о чем-то болтал. Он мне рассказывал про строительство Дворца, и про то какие знаменитости были на этой сцене. Я его почти не слышала, так как кругом стоял просто оглушительный шум. К тому же, раньше я никогда не бывала в таких местах, и теперь порядком нервничала. В голове я сто раз себе проговаривала, что выгляжу не хуже остальных женщин, но тем не менее, мне почему-то было неловко.

  Я начала читать программку. Опера была про любовь и вероломство. Интересно!

  Наконец, все уселись и опера началась. Буквально с первых звуков, я почувствовала себя завороженной. Никогда раньше я не слышала таких красивых и мощных голосов, которые пели бы вживую. И хоть, оперная певица, которая пела партию молоденькой девушки, была теткой в годах и с приличным весом, тем не менее, буквально через несколько минут, это уже не замечалось. У нее был просто неземной ангельский голос, от которого сильнее стучало сердце. Итальянский язык совсем не мешал восприятию. Мне казалось, что я понимаю буквально каждое слово.

  И когда первый акт подошел к концу, я разочарованно вздохнула. Чаки подмигнул мне: 'Не бойся! Продолжение следует! А сейчас идем немного разомнемся'.