Риша решает! - Алекс Хилл

я едва держусь, чтобы не рассмеяться.

– Ты прямо в восторге от своего положения, – с толикой обиды говорит он, но она больше наигранная, чем настоящая. – Даю время до завтра. После занятия Леси ты согласишься.

– Ты хотел сказать, дам ответ.

– Я сказал ровно то, что хотел, – понижает голос Стас, вплетая металл в интонацию. – Риша Мариновна, – мягко заканчивает он.

Отвожу взгляд первой, живот отчего-то напрягается, а в груди теплеет. Стас достойный соперник, признаю. И не меньше удовольствия приносит то, что ему самому нравятся наши словесные дуэли, иначе он бы здесь не сидел. Занятно. В общении со Стасом мне еще ни разу не пришлось всерьез задуматься о том, как лучше себя повести. Я оставалась собой, а он все еще не сбежал с дикими криками: «Помогите! Сумасшедшая!» И даже если все дело только в танце, Стас официально обладатель самой крепкой нервной системы за пределами моего близкого окружения, ведь внутри него – Ярослава уже никому не переплюнуть.

– Ты всегда был таким упрямым?

– Как-то раз я пел четыре идиотские строчки девять с половиной часов почти без остановки, чтобы отец разрешил мне разрисовать стену в спальне и купил баллончики.

– Значит, мне еще повезло? – пораженно выдыхаю я.

– Это значит, все впереди, если ты не согласишься по-хорошему.

Усмехаюсь, качая головой. А я-то думала, что моя мать натерпелась.

– А Влад? Он такой же?

– Ему достались гибкость ума и доброжелательность. Как по мне, стремный набор качеств.

– Только ты так думаешь, – хмыкаю я. – Что для него придумала ваша мама? Какой номер?

– Хочешь ему помочь? – дерзко спрашивает Стас.

– Если выбирать, то… лучше он, чем ты, – отвечаю ему в тон.

Стас облизывает губы, длинные густые ресницы тенью падают на его щеки:

– Его номер тоже парный, но, к твоему несчастью, уже сформированный. Влад поет, Леся танцует.

– Он поет?!

– А еще играет на гитаре, готовит восхитительный омлет и всегда и во всем поддается. Ну как, Риша? Передать ему твое сердечко? – Голос Стаса становится резким, а интонации колючими.

Он все еще не поднимает взгляд и отпивает чай. Один неторопливый глоток. Второй. Обхватываю руками свою чашку и подношу ее к лицу, чтобы запить непонятно откуда взявшееся напряжение, но, как только горячий обод касается губ, рану пронзает боль.

– Черт! – ядовито шиплю я, насылая мысленные проклятия на одногруппниц. Ну почему нельзя было пообсуждать меня так, чтобы я не слышала? Проблем бы не было! Никаких! Придется стать депутатом только ради того, чтобы ввести закон о запрете сплетен в радиусе десяти метров от объекта сплетен.

Со стуком возвращаю чашку на стол и бросаюсь к выдвижным кухонным ящикам. Нахожу коктейльную трубочку и, кинув ее в чай, словно дротик, возвращаюсь на место. Стас поглядывает на меня, мышцы его лица подергиваются, будто по ним пустили микроразряды.

– Хочешь что-то спросить – спроси. Хочешь ляпнуть какую-нибудь чушь – лучше не стоит, – говорю я и тяну чай через трубочку.

– Кто это был? Там, у подъезда?

– Поклонницы.

– Что-то цветов я не заметил.

Гоняю языком во рту пластиковый наконечник и сжимаю его зубами.

– Риша, если тебе…

– …нужна помощь? – усмехаюсь я. – Ты ж мой игрушечный герой. И как я жила без тебя раньше?

– Часто это происходит? – не обратив внимания на подколку, спрашивает Стас.

– Что именно?

– Ну-у-у… ты за ручку с неприятностями.

– Мы с ними обручены. – Пожимаю плечами, приторно улыбаясь. – Планируем провести вместе всю жизнь. Настоящее «долго и счастливо».

– Риша, ты, конечно, самая крутая и бесстрашная девчонка из всех, что я видел, но… здесь нет ничего веселого. Тебе нужно быть осторожнее.

– И что предлагаешь? Убиваться из-за того, что я им не нравлюсь? Может, мне еще и извиниться за то, что не вписываюсь в их восприятие мира?

– Нет, я не это…

– Ты меня не знаешь, Стас. Не смей лечить.

– Прости. Я просто… просто волнуюсь.

– За меня есть кому волноваться, – мигом пресекаю я.

Стас сдержанно кивает и допивает чай, высоко задрав чашку, а я болтаю в своей трубочкой, сдавив ее пальцами.

– Очень вкусный, – говорит он и тянется к пачке. – Никогда такого не видел.

– Маме привезли. Из Индии или Китая, уже не помню.

– А где она, кстати?

– На работе.

Не стоит Стасу знать, что я временно живу одна. Мало ли, все-таки я сильно его доставала.

– Значит… – Он крутит головой по сторонам, поигрывая бровями, и останавливает внимание на мне, заставляя щеки предательски вспыхнуть. – Взрослых дома нет?

– Я могу дотянуться до подставки с ножами за две секунды.

– Спокойно, Риша Мариновна. Всего лишь шутка. У нас с тобой чисто партнерские отношения. Деловой подход.

Формулировка хорошая, правильная, но чувства удовлетворения она не приносит. И я сама не могу понять… Почему?

– Время посещений окончено, – объявляю сухо, уставившись в столешницу.

– Да. Пора и честь знать. – Стас поднимается с места. – Спасибо за чай. В следующий раз принесу с собой вкусняшек. Что ты любишь?

Хочется вновь отшутиться, назвав какую-нибудь чушь: печень праведников, мозги кита или слезы умпа-лумпов, но я почему-то говорю скучную правду:

– Эклеры.

– Принято. А начинка?

– Вареная сгущенка.

– Будет сделано! – бодро говорит Стас.

Зависаю, глядя на широкую и открытую улыбку. Мои позвонки размягчаются, мешая выпрямить спину, но я все-таки встаю, опираясь на руки. Провожаю Стаса до двери и уже мечтаю закрыть ее, но второй близнец не торопится уходить.

– Ты правда меня очень выручишь, если согласишься, – говорит он. – Не заставляй выдумывать новое идиотское четверостишье для тебя.

– Тебе меня не напугать.

– Как и тебе меня, – подмигивает Стас и выходит за дверь.

Смятения туманят мысли и замедляют действия. Протягиваю руку к защелке и вдруг слышу:

– Запри дверь, Риша!

Слабая улыбка касается губ, под ребрами будто разливается солнечный свет. Закрываю все внутренние замки и прислоняюсь лбом к холодному полотну двери.

– Увидимся завтра! Я буду ждать твой положительный ответ!

* * *

После тренировки в раздевалке звучит уже обычное и даже милое сердцу кудахтанье. Новость о том, что Света отказалась от роли партнерши Стаса, уже перетерта и забыта, и теперь курочки весело обсуждают какое-то новое музыкальное реалити. Слушаю их вполуха, но не могу сосредоточиться, потому что меня мучает один раздражающий вопрос. Где, черт возьми, Стас? Я была уверена, что он, как обычно, заявится в середине занятия и будет надоедать мне, но он не пришел. Передумал? А может, это месть? Уговорил меня только ради того, чтобы самому отказаться?

Кручу в пальцах сложенные в клубок носки, Света и Маша хихикают, Эля напевает свежий хит, используя баллончик дезодоранта вместо микрофона. Еще через несколько