Бабочка огня - Маша Ловыгина

к нему, затем повисла на его шее. Все это Илья заснял на телефон, потому что без специального разрешения не мог изъять видеозаписи из клуба.

– Я твой должник, – сказал он на выходе Руденко.

– Ты, главное, меня под монастырь не подведи, а остальное фигня, – усмехнулся тот. – Сам знаешь, мы народ подневольный, следуем букве закона и приказа. Но если что, звони, – подмигнул он.

– Спасибо, Коля!

Они пожали друг другу руки и разошлись. Илья посмотрел вслед отъезжающей машине. Он прекрасно знал, что Коля Руденко обязательно проверит по базам, кто был вместе с Ольгой Кречетовой. Без шума и пыли, и даже без приказа.

Глава 40

Рита

Еще накануне вечером из магазина пришла доставка: детские костюмы из темной ткани, белые рубашки и галстуки. Пакеты с одеждой принес Дмитрий, мне оставалось только погладить вещи и одеть мальчиков. Глядя на своих воспитанников, я не могла избавиться от странного впечатления, будто каким-то невероятным образом попала в фильм «Крестный отец». Слава богу, мне самой не пришлось выряжаться в черное платье и напяливать на нос огромные темные очки. Дети ныли, отказываясь облачаться в непривычные вещи и не понимая, зачем это нужно. Кое-как мы собрались и спустились вниз.

– После прощания вас отвезут домой, – сказал мне Дмитрий.

«И слава богу!» – Подумала я. Не хватало еще тащить детей на кладбище. Там сейчас грязно и вообще, вся эта атмосфера любого введет в депрессию.

Мы заняли заднее сидение автомобиля. Дмитрий был за рулем. Кречетов сел в другую машину, его высокую фигуру в темном я увидела лишь мельком.

Из Зыблово ехали минут сорок. Зал прощания оказался большим и был заставлен венками и корзинами с цветами. Народу прилично, но женщин мало, в основном, со спутниками. Мне пришлось взять Ваню на руки, чтобы он не убежал. Мы отошли в угол, подальше от гроба, я надеялась, что Кречетову хватит ума не заставлять мальчиков подходить ближе.

Время от времени он поглядывал в нашу сторону, и когда отдавал распоряжения, и когда разговаривал со служащим этого скорбного места. Затем появился толстый батюшка с кадилом. Открыв рот, Макар уставился на него и вздрагивал каждый раз, когда батюшка подкидывал кадило вверх.

Стало душно. Исподтишка я разглядывала присутствующих, подмечая роскошные шубы и украшения. Вся стоянка перед зданием была заставлена дорогими автомобилями, некоторые люди не задерживались, но обязательно подходили к Кречетову, чтобы пожать ему руку, обнять и перекреститься.

Никаких вспышек камер или фотоаппаратов, из чего я сделала вывод, что журналистов здесь не было. Охранники внимательно следили за происходящим, перемещаясь по залу.

Кречетов снова посмотрел на меня, но я сделала вид, что ничего не замечаю, и отвела глаза.

Вдруг в толпе мелькнуло знакомое лицо, и жар прилил ко моим щекам. Это был Илья с букетом гвоздик, обернутых в темную бумагу. В первую секунду я было решила, что ошиблась. Стала искать его, но снова наткнулась на взгляд Кречетова.

Не знаю, почему, но в этот миг я подумала, что должна быть осторожней. Странное чувство охватило меня, словно мы с Ильей – заговорщики. Но ведь это было не так! Мы всего лишь обменялись парой ничего не значащих фраз. И здесь он явно не из-за меня. Должно быть, знает Кречетова или его жену. От этой мысли мне стало трудно дышать, хотя вызвано это было, скорее, тем, что Ваня крепко обвил мою шею руками и прижался щекой к виску. Мои руки заныли под его весом. Я поискала стул и села, устроив мальчика на своих коленях.

– Я устал! – Дернул меня Ваня за косу. – Пойдем домой!

– Надо потерпеть, – прошептала я.

– Я не хочу терпеть! – Он выгнулся, намереваясь слезть.

Пришлось встать. Макара рядом уже не было. Меня охватило что-то вроде паники, от запаха ладана закружилась голова. Ваня вертелся юлой и вот-вот был готов разрыдаться. На нас стали оборачиваться. Нет, а чего они хотели?! Что трехлетка все время прощания просидит со скорбным лицом?

– Ванечка, я понимаю, ты устал, но потерпи, пожалуйста, еще немного!

– Я хочу домой! Пошли домой! – Он обхватил мое лицо ладошками.

Краем глаза я заметила движение сбоку, и затем снова увидела Илью. К нему подошел охранник и что-то спросил. Илья передал ему букет и коротко ответил. Охранник указал ему на дверь, и в эту самую минуту передо мной возникла фигура Дмитрия.

– Рита, у вас все в порядке?

– Не совсем, – честно призналась я. – Обычно в это время мы возвращаемся с прогулки и проводим время за чтением или занятиями. Я пытаюсь его удержать, но, сами видите, он устал, поэтому капризничает.

Дмитрий сделал знак Кречетову, тот кивнул. Все это время, стоя у гроба своей жены, он смотрел на нас.

– Я вас отправлю домой с водителем.

– Правда? Тогда нужно найти Макара.

– Он может остаться с отцом.

– Мне бы не хотелось разлучать детей. Ваня будет спрашивать, где брат.

– Хорошо, я уточню.

Дмитрий отправился к Кречетову, а я отошла к выходу. Я боялась поднять глаза, чтобы вновь встретиться взглядом с Ильей. Что-то происходило между нами, но я никак не могла понять, что именно. Я чувствовала, что он ищет возможность что-то сказать, но не могла поздороваться даже кивком. Любое мое движение заметно среди стоявших с серьезными и печальными лицами людей, а мы с Ваней и так вызывали всеобщее внимание.

Илья прошел мимо меня, чуть замедлив шаг, а так как мы с Ваней стояли у самой двери, то коснулся моего локтя, будто желая уберечь от столкновения. Но я вместо того, чтобы дать ему пройти, застыла словно от удара электрическим током.

Дмитрий уже возвращался и вел за руку Макара. Я обернулась. Ильи не было. Дмитрий кивнул, мы вышли из зала. В отличие от раскрасневшегося и возбужденного Вани, Макар выглядел бледным и вялым. Я испытывала сильное беспокойство за него, про себя ругая Кречетова за приказ присутствовать на панихиде.

– Дмитрий, присмотрите, пожалуйста, за детьми, – попросила я, когда мы вышли. – Мне надо отойти на пять минут.

Он недовольно поморщился, но, разумеется, спорить не стал. Я передала ему Ваню, а сама двинулась по коридору в поисках туалета. На самом деле, мне просто хотелось немного побыть одной, выдохнуть и собраться с мыслями. Но толкнув дверь, я вдруг услышала:

– Вас