Саша Суздаль - Мушкетёр Её Высочества

Миша и Даша, уже порядочно послужившие на благо молодожёнов, поднялись из-за стола и принялись кружить не в такт музыки, чтобы немного развеяться.

— Миша, у вас нет музыкального слуха, — смеясь, заметила Даша, когда её партнёр чуть не наступил ей на ногу.

— Даша, когда вы рядом, я не слышу музыки, — ответил Миша и тут грохнул выстрел. Даша почувствовала, как что-то пронзило её грудь, услышала крик Миши, поддерживающего её: «Кто посмел?» — а дальше на неё опустилась темнота.

— Ламбре, зайдите ко мне, — раздалось из капа, и Ламбре вздрогнул от неожиданности.

— Я не могу, — сказал он в воздух.

— Это почему же? — спросил Броннер из капа.

— Я пристёгнутый, — ответил Ламбре, поднимая руку с защёлкнутым наручником, как будто начальник его видел.

— Тогда мы идём к тебе, — сообщил Броннер, и в капе щёлкнуло, отключая звук.

Броннер, появившийся вместе с Муриком, снисходительно рассматривал Ламбре, не спеша его отстёгивать. Они сели на стулья и уставились с Муриком на него.

— Ты хотя бы понимаешь, на что свою подругу подписал? — спросил Броннер, положив ногу на ногу и подперев рукой подбородок.

— На что? — не понял Ламбре.

— На то, что её убьют, — ответил за шефа Мурик.

— Как это? — оторопел Ламбре.

— Вот так это, — развёл руками Мурик, — она ведь что-то знает об этой женщине, похожей на неё, а скрывает. Преступники её уберут, как свидетеля.

Ламбре на минуту задумался, а потом сообщил:

— Я об этой женщине ничего не знаю.

— И мы не знаем, — сказал Броннер и включил свой кап.

Перед ними возникла полупрозрачная Шанталь, которая разговаривала через свой кап с неизвестной особой, облик которой возник перед ней. Неизвестная женщина походила на полупрозрачную Шанталь, как зеркальное отражение.

— Керолайн, ты должна вернуть этот перстень, — сказала Шанталь, обращаясь к женщине.

— Хорошо, Шанталь, — улыбнувшись, сказала Керолайн.

— Что-то ты легко согласилась, — подозрительно сказала Шанталь, — я тебе не верю.

— Твоё право, — ответила Керолайн, — хочешь получить свой перстень, приходи на приморский бульвар в восемь вечера.

— Почему так поздно? — спросила Шанталь.

— Чтобы тебя напугать, — засмеялась Керолайн и отключила свой кап.

Рене де Моризо ещё вчера попрощался с экипажем и теперь болтался на спущенном катере, ожидая, когда погрузятся остальные. Вид на Одессу с моря не поражал воображение, к тому же с неба сыпался мокрый снег, так что знакомство с городом не возбуждало тёплых чувств. А ещё тревожило то, как его примут в госпитале, куда его назначили начальником.

Наконец боцман направил катер на порт и величественный «Мирабо» остался за спиной. Ненужная ностальгия, шевельнула сердце, но трезвая голова говорила о том, что на суше, всё-таки, лучше.

Не успели они отплыть несколько кабельтов, как сзади раздался грохот и «Мирабо» выплюнул из пушки свой огромный снаряд, с воем устремившийся в город.

«Куда они стреляют, там же город?» — подумал Моризо, но разрыв снаряда ухнул где-то за городской чертой. Вероятно, наводчики пристреливались или противник находился за городом. Как бы там ни было, выстрелы с настырной методичностью грохотали сзади и откликались разрывами впереди.

— Вам не холодно, мсье Моризо? — прокричал на ухо Себастьян и накинул на плечи доктора плащ. Моризо улыбнулся. Себастьян и вновь назначенный врач на «Мирабо» оказались непримиримыми антагонисты, так как Себастьян при малейшем случае напоминал новому врачу, что доктор Моризо «так не делает». Дело дошло даже до командующего Абеля Жюля, и тот решил строптивого санитара отправить вместе с Моризо.

Лазарет они нашли не сразу, хорошо, что встретился русский офицер, который говорил на французском языке и любезно провел их к неказистому одноэтажному зданию, больше напоминающему казарму, чем медицинское учреждение. В ординаторской помощник военврача Бертран Орси сообщил ему, что при госпитале есть комнаты для проживания персонала, а можно снять комнату в городе, так как в Одессе это не дорого.

Оставив Себастьяна в первой попавшей комнате разбираться с бытом, Моризо обошёл весь госпиталь, чтобы иметь представление о характере болезней.

В основном преобладали лёгкие ранения, так как французские войска не принимали действенного участия в непонятной войне этой славянской страны, разодранной на куски противоборствующими силами.

Персонал состоял из трёх врачей и пяти санитаров, так что вливание в коллектив Моризо и Себастьяна оказалось существенным для медицинского персонала. Кроме того военное командование нанимало вольнонаёмных из местного населения, в основном женщин, для помощи французским врачам.

Они, вдвоём с Бертраном, провозились до самого вечера, и только тогда Моризо вспомнил, что с самого утра ничего не ел. Бертран Орси предложил зайти в харчевню, в которой он сам столовался, пообещав вкусный ужин.

Сев на трамвай, они проехали несколько остановок, и вышли перед освещённым входом в заведение, из которого неслась музыка. Возле входа стояла карета с сидящим извозчиком, украшенная красными лентами и бумажными розами.

Оказалось, что вся харчевня на вечер занята свадьбой, но хозяин, хитрый грек, пообещал для Бертрана, как постоянного клиента, отдельный столик в углу, где они тихо смогут поужинать. Свадьба находилась в самом разгаре. Моризо кинул взор на поглупевшую невесту, собранного жениха и неожиданно остановил свой взгляд на подружке невесты в черном, блестящем платье, которое оттеняло её лицо, как серебро оклада иконы лик богоматери.

Проглотив ужин, не замечая, что Бертран прав и кухня у грека великолепная, Моризо так откровенно пялился на девушку в тёмном платье, что Бертран пошутил:

— Что, понравилась невеста?

Моризо кивнул, чтобы не объяснять коллеге о его заблуждении и тут заиграла танцевальная музыка. Чернявый молодой человек пригласил девушку танцевать. Они сделали пару кругов, а Бертран уже поднялся, чтобы уходить, как вдруг от входных дверей раздался выстрел, и девушка повисла в руках партнёра.

— Кто посмел! — воскликнул молодой человек, бешено вращая головой. Несколько человек вытащили револьверы и бросились к двери, в погоню за убийцей. Молодой человек склонился над девушкой, а к ним уже мчалась невеста, с криком: «Даша!» — и её жених.

Моризо поднялся и двинулся в направлении девушки, расталкивая толпу и беспрерывно повторяя:

— Excusez-moi[32] …

Его остановил какой-то наглый молодчик, который, напирая грудью, крикнул:

— Куда ты прёшься, французская морда! — на что Моризо, не понимая, что ему сказали, ответил: