Дороти Иден - Цена счастья

— Мы ничего не знаем про свечу, Эмма. Честно. — Взволнованный голос Мегги звучал так искренне. — Думаю, ее поставила туда Ангелина. Она рассказывала нам о смертельном фокусе со свечой. И она не любила мисс Пиннер. Она всегда делала вот так, — Мегги уморительно выставила вперед свои ровные зубки, — за ее спиной.

Сердобольная Дина не могла успокоиться:

— Эмма, скажи, она умерла? Умерла?

Спать мисс Пиннер не легла,

Потому что померла,

— пропела, бравируя, Мегги, но голос маленького барда дрожал.

— Послушайте, дети, — увещевала Эмма, — мисс Пиннер жива, так же как я и вы. Поэтому прекратите непристойный балаган, а лучше спуститесь вниз и скажите миссис Фейтфул и Ангелине, что я хочу их видеть. Пригласите обеих ко мне.

— Итак, — размышляла Эмма, когда близнецы ушли, — миссис Фейтфул позлорадствовала, что Луиза еще легко отделалась, а тупая Ангелина изощренно глумилась над гувернанткой, запугивая несчастную всякой чертовщиной. Не секрет — Луиза почти никому из прислуги не нравилась, но это еще не повод травить гувернантку, выживать ее из дома. Мертвая мышь, дохлая летучая тварь, клоунское лицо в окне… — бесспорно, все это было кем-то подстроено, чтобы гувернантка не выдержала и сбежала из Кортландса под натиском демонических сил. Но кто же проявил поистине звериную жестокость к убогой женщине, чьим единственным преступлением была ее непроходимая глупость?

А может быть, Луиза панически бежала из-за того, что кто-то подслушал ее неблаговидный разговор с детьми минувшей ночью: гувернантка угрожала непокорным близнецам, что она сообщит в полицию об исчезновении Жозефины?

Эмма пыталась до мелочей воссоздать картину драматических событий, разыгравшихся в родовом гнезде Кортов.

Луиза, пожелав спокойного сна домочадцам, поднялась наверх. Гувернантка была взвинчена: «дьявольский шабаш», творившийся в ее спальне, расстроил и без того слабые нервы худосочной девушки. Но она решила мужественно взять себя в руки и доказать братьям Корт, что она вполне нормальная, сдержанная, не склонная к истерике женщина.

И тут она замечает свечу — на туалетном столике или где-нибудь еще, — догоревшую до роковой черты — места, куда воткнули булавку.

Это была тупая, гнусная шутка, и даже Луиза понимала: ей ничто не угрожает; обыкновенная булавка, упавшая в бороздку с расплавившимся воском, не способна причинить вреда.

Но она понимала и зловещий смысл этой шутки. Мегги успела растолковать гувернантки страшную символику фокуса, после чего затравленная мисс Пиннер зарыдала. Эмма сама видела, как плакала Луиза. Вполне естественно, обнаружив вечером в своей комнате догоревшую проклятую свечу, гувернантка восприняла «эксперимент» как предупреждение о своей неизбежной гибели.

Поэтому она немедленно упаковала вещи и в ужасе сбежала. Записка, адресованная Барнаби, была уловкой, призванной замести следы и скрыть причину внезапного побега.

И все же исчезновение Луизы Пиннер оставалось окутанным тайной. Эмма не сомневалась: что-то напугало гувернантку сильнее, чем все, до того произошедшее с ней в Кортландсе. Но что?!

Сильвия гоже чего-то испугалась и сбежала…

Да и самой Эмме в ночь, когда сбежала Луиза, было не по себе. Она не могла стряхнуть воспоминания о скулившем щенке; воющая собака — это плохая примета.

Эмма, все еще находившаяся в спальне Луизы, приподняла одеяло, словно надеясь обнаружить под ним ключ к разгадке. И заметила торчавший из-под подушки кончик ночной хлопчатобумажной рубашки Луизы; девушка аккуратно сложила ее, как будто собиралась надеть вновь, ложась спать.

Возможно, Луиза в спешке забыла ее упаковать. Любой спешащий человек может что-нибудь оставить, собирая чемодан. Но Луиза была не из тех, кто забывает свои вещи. Для этого она слишком аккуратна и мелочна. Забытая ночная рубашка наводила на тревожные мысли: в эту гувернантка вообще не ложилась в постель; она собиралась в состоянии смертельного, панического ужаса…

А после ее бегства кто-то задул свечу и поставил подсвечник на гардероб, чтобы он не бросался в глаза. Злоумышленник явно хотел, чтобы она сбежала.

Послышался топот ног, и в комнате появились дети, которые привели с собой тяжело ступавшую Ангелину и подобранную щуплую миссис Фейтфул.

Эмма взяла в руки подсвечник и потребовала ответа:

— Кто принес сюда эту вещь вчера вечером?

Ангелина разинула рот от изумления. Ее смуглое, как у цыганки, лицо выражало испуг и смятение.

— Смертельная свеча, — простонала она. — Ее все-таки зажгли.

Ангелина произнесла почти ту же фразу, что и Мегги, в ужасе воскликнувшая: «Кто-то зажег свечу!»

Миссис Фейтфул заморгала подслеповатыми глазами и надменно спросила:

— Из-за чего подняли весь этот сыр-бор? Подумаешь, смертельная свеча! Чушь собачья. Неужели наша полоумная гувернантка сбежала именно из-за этого?

— Я хочу узнать только одно, — властно повторила Эмма, — кто зажег свечу и принес сюда?

Ангелина обратилась к Мегги, грубо закричала на девочку:

— Это ты, негодница! Я сдуру рассказала тебе о колдовстве со свечой, но разве я не предупреждала, что прибегать к нему опасно? Разве я не говорила, чтобы ты никогда этого не делала?

Мегги съежилась, став бледной как полотно.

— Я этого не делала! — завопила она. — Не делала, не делала! Эмма знает, что я говорю правду.

— Тихо, тихо, — вмешалась миссис Фейтфул. — Столько шума от такой маленькой девочки! — Она повернула к Эмме обезьянье морщинистое лицо. — Мадам, я думала, вы позвали нас по важному поводу, но не из-за детских проказ. Прошу прощения, но у меня обед на плите.

— Подождите минутку, — потребовала Эмма. — Кто-нибудь из вас слышал странные звуки прошлой ночью? Как будто кто-то скулил или выл: щенок или собака?

Ангелина попятилась к двери. Ее глаза округлились, губы дрожали:

— Мы с Вилли, слава богу, не ночуем в этом доме. Так что мы ничего не слышали.

— Совы, — не медля ответила миссис Фейтфул, затем уточнила: — Я живу здесь сорок лет, и никогда не слышала по ночам никого, кроме сов. И ветра. — Презрительный взгляд ее водянистых глаз остановился на Эмме, по-видимому, она бесповоротно отнесла новую жену Барнаби к разряду недалеких и неврастеничных женщин. — Много суеты из-за этой ничтожной гувернантки. Сбежала — туда ей и дорога!

Эмма наконец поняла: все ее усилия бесполезны. Если кто-то из этих женщин и знает что-нибудь о свече, они все равно будут молчать. Она так и не раскрыла тайны. Ясно только одно: Луиза сбежала от страха, а не из-за безответной любви.