Инстинкт Убийцы. Книга 3. Остров Черной вдовы - Элеонора Бостан

кем говорит? Она вспомнила их встречу в Праге, как он выглядел тогда, он как будто светился, он выделялся среди толпы, его волосы, его сияющие глаза… Черт, она влюбилась, как школьница, и пусть ей самой противно от этих слюнявых мыслей, она была не в силах контролировать их. А сейчас, глядя на эту парочку, на необыкновенный закат, она поняла, что именно в эту минуту не хочет ничего контролировать, единственное, чего она сейчас хотела – увидеть его, разделить с ним этот закат, познакомить с сыном… Глупые мечты, нереальные, несбыточные, но люди ведь состоят из таких вот грез, а она была человеком, пусть не совсем таким, как большинство, но всё же просто человеком.

Солнце уже почти дотронулось до горизонта, и тоска вдруг пронзила ее сердце золотой стрелой, она устала быть одиночкой, устала сражаться с собой, ей нужен был друг, с которым она могла бы снимать надоевшие маски, и, может, это всего лишь мечта, но разве хоть на нее она не имеет права? Он мог бы стать моим другом прежде всего, а может, и кем-то большим, подумала она, наблюдая, как солнце и море, две противоположные стихии, вот-вот соединятся, это было бы огромное счастье, и большего я бы никогда не попросила.

Солнце коснулось воды, всё стихло, как будто сама природа хотела услышать зашипит ли раскаленный красный шар, погружаясь в холодную воду, и в эту секунду ее сердце, как будто пронзенное золотой стрелой, вдруг вспыхнуло. Она уже знала это чувство, глаза Фатимы распахнулись, это был компас в ее груди, и сейчас он снова ожил. Он здесь, она знала это совершенно точно, она чувствовала его, это невозможно было объяснить словами, но в эту секунду она знала – он где-то рядом. Это было похоже на теплую волну, эта энергия была дружественная, она ласкала ее, дразнила и пела. Не отдавая себе отчет, она резко развернулась с быстро бьющимся сердцем, ее глаза не видели и не замечали никого, они искали лишь одного человека.

И да, он стоял там.

Фатима задохнулась от неожиданности и радости, в глубине души она всё еще не могла поверить, что всё это возможно, что в мире есть что-то, выходящее за пределы простой логики, что-то прекрасное и чистое. Но он был там, живой и настоящий, стоял возле пальмы и смотрел на нее, солнце освещало его лицо, окрасило его в свои золотые и красные тона, и она видела, что он удивлен не меньше, чем она. Мыслей не было, только одна четкая команда пробилась сквозь эту пелену восторга и неожиданности. В прошлый раз ты все испортила, но судьба дает тебе шанс, еще один, хотя ты этого и не заслуживаешь. Беги к нему, скажи всё, что хочешь сказать, и будь честна.

Так я и сделаю, черт возьми, подумала Фатима и улыбнулась. И, невероятно, он улыбнулся в ответ, его рука поднялась, двинулась к сердцу, накрыла его. Просто и древний жест, понятный без слов. Он не двинулся с места, просто стоял, приложив правую ругу к груди, и смотрел на нее в этом странном золотом свете. И как же она любила его, так сильно и остро она еще никогда не чувствовала! Ее сердце стало громадным раскаленным шаром, как солнце, садящее за ее спиной. Не думая, даже не позволяя себе думать, она медленно подняла свою руку, намереваясь отзеркалить его жест, ладонь достигла уровня сердца… но в этот момент за ее спиной раздался крик.

Фатима повернулась так резко, что казалось, она никогда и не стояла спиной к пляжу. На песке лежал Ян, ее сын, и внимательно разглядывал рану на ноге. Едва Фатима увидела кровь, она забыла обо всем на свете и рванулась к сыну. Что-то случилось с ним, у него кровь, больше ни о чем думать она не могла. Она не стала терять время на лишние шаги до спуска и просто перемахнула через перила набережной, мягко приземлившись на песок рядом с Яном, как огромная кошка. Я между двух Янов, пронеслась в голове мысль, и у меня полно желаний. А уже через секунду все мысли вылетели из головы.

– Что случилось, Ян? – она уже убирала его руки от раны, чтобы самой ее осмотреть, – как это произошло? Тебя толкнули?

Она завалила его вопросами, готовая растерзать прямо тут любого, кто навредил ее сыну. Второй мальчик, Андрей, почувствовав опасность, отступил на несколько шагов, хотя был ни в чем не виноват. Но вдруг ему стало страшно, просто как-то не по себе.

– Всё нормально, мам. – Ян уже перестал хныкать и даже немного смутился такой бурной реакции его мамы, – я подвернул ногу и упал на камень, их тут полно.

– Да, это точно, – согласилась она, разглядывая ранку, ничего серьезного, просто острая кромка порвала кожу. – Зашивать не придется, – сообщила она, – но вот прогулка, увы, подошла к концу. Надо обработать ранку и заклеить.

– Ненавижу это, – он сказал это с такой искренностью, что Фатима не смогла сдержать улыбку, – только зеленкой не мажь, я не хочу выглядеть как малышня.

Фатима снова улыбнулась, иногда он был таким смешным, просто невозможно забавным.

– Нет, – заверила она его, – мы всё сделаем по-взрослому: спирт или перекись. Ты даже сам выберешь, как взрослый человек.

Она достала платок и стерла кровь, текущую по ноге.

– Если хочешь, – предложила она, – зайди в воду и подержи там ногу. Морская вода убивает микробы.

– Правда? – он тут же начал вставать, она не помогала, хотя удержаться было трудно, она знала, что он начнет протестовать и обижаться. Этот мальчик уже в 10 лет хотел быть мужчиной.

Увидев, что всё, похоже, нормально, Андрей подошел немного и осторожно смотрел на друга и его странную маму.

– А ты не ушибся? – Фатима повернулась к нему, но не так резко, она заметила, что мальчик напуган, – с тобой всё нормально?

– Да, – он кивнул и подошел еще на шаг, – я не упал и не поранился, всё хорошо.

– Вот и славно, – она улыбнулась ему, – я могла бы сказать, что баловство всегда кончается чем-то подобным, но уверенна, ты это уже не раз слышал.

– Точно, – мальчик улыбнулся, расслабился, но не до конца, было что-то пугающее в это женщине. И он удивлялся, как его друг этого не видит и как не боится свою маму.

Ян уже дошел до воды и теперь подставлял накатывающим волнам ранку.

– Кстати, – крикнул он, чтобы перекрыть шум волн, – классный прыжок, ма! Ты прямо как женщина-кошка!

– Я просто испугалась за тебя, – она улыбнулась, ругая себя за то, что поддалась эмоциям, нельзя вытворять такие вещи, потому что никогда не знаешь, кто всё это может увидеть