Бабочка огня - Маша Ловыгина

для такой нищебродки, как я, это время растягивалось на долгие годы. Ох, как права Таисья, когда все время тычет меня носом! Я не должна забывать о своей главной цели. Однако я понимаю, что быстрые деньги просто так не даются, а если оказываются в досягаемости, то значит, рядом обязательно находится мышеловка.

Кречетов, разумеется, не сдаст своих детей в детский дом. По сути, мальчики могут даже не ощутить каких-то заметных изменений в своей жизни. Но они растут и совсем скоро будут задавать вполне резонные вопросы. Их отец не сможет все время держать их взаперти, он и сам это понимает.

Так что я ждала того момента, когда он придет.

Но до обеда так никто и не появился. Я спустилась, чтобы разогреть обед и накрыть на стол. Через окно наблюдала за тем, как отъезжают и приезжают машины. В холле приглушенно звучали голоса и хлопали двери.

Кречетов появился около трех, когда я уже уложила детей. На дневную прогулку я их не повела, потому что во дворе находились чужие люди. К ним чуть позже присоединились хозяин и Дмитрий.

Я вышла из детской и увидела Кречетова.

– Михаил Айвазович... – Я замерла, стараясь ничем не выдать того, что знаю.

– Рита, кое-что произошло сегодня, – начал он. – Нам нужно поговорить.

– Да, конечно, – пожалуй, слишком поспешно ответила я. – Мне подойти в ваш кабинет?

– Нет, – покачал он головой. – Ольга погибла, разбилась на машине.

Я автоматически потянула дверь детской на себя.

– Мне очень жаль... Примите мои соболезнования. – Опустив глаза, я стояла, не в силах посмотреть на него. – Вы... вы скажете об этом мальчикам?

– Да, конечно.

– Только, пожалуйста, сделайте это аккуратнее!

– Это как? Завернуть про небеса и все такое?

– Почему бы и нет. – Я стиснула зубы.

– Приведи их ко мне.

– Сейчас они спят.

– Хорошо, тогда приведи, когда они проснутся! – Рявкнул Кречетов.

– Поняла! – В том же духе ответила я.

Наши взгляды пересеклись. Желваки на лице Кречетова ходили ходуном. Он развернулся и ушел, а я еще несколько секунд стояла в коридоре, усмиряя разгоревшуюся внутри злость. Я боялась того, как он будет разговаривать с детьми и боялась их реакции на этот разговор. Поэтому бросилась следом за хозяином и догнала его у дверей в комнату Ольги.

– Михаил Айвазович, подождите!

– Что тебе?

– Мне – ничего. Я просто хотела сказать вам, что мне действительно жаль вашу жену. Но если бы вы хоть на минуту задумались о том, что этого могло бы не случиться, если бы вы...

Кречетов открыл дверь и вошел внутрь. Я стояла снаружи и не знала, как поступить. Была ли эта раскрытая дверь приглашением войти, или он просто ушел от разговора.

– Иди сюда! – Раздался его голос.

Я встала на пороге и вдохнула запах духов, которым пропитался воздух в комнате.

– У нее было все! Я дал ей все! – С яростью в голосе сказал Кречетов, остановившись у окна.

– Вам виднее. – Я оглядела дорогую мебель и безделушки. Дверь в гардеробную была открыта: за ней – многочисленные вешалки с нарядами и полки с туфлями и сумками.

– Любая отдала бы все за такую жизнь!

Я не удержалась и хмыкнула. Его фраза оказалась очень созвучна с тем, что произошло с Ольгой. Добавить мне было нечего.

Кречетов медленно повернул голову, а я сжалась под его пристальным взглядом.

– Ты что-то знаешь...

– Я? О чем вы?

– Ходишь здесь, вынюхиваешь...

Я подумала о том, что слышала, как Ольга разговаривала с кем-то по телефону. Тогда мне показалось, что с мужчиной. Но говорить об этом Кречетову я не собиралась. Мое положение в его доме и так было похоже на осадное, так что...

– Вы ошибаетесь, Михаил Айвазович. Все, что меня интересует, это благополучие ваших детей, – тихо произнесла я.

– Ей было почти столько же, как и тебе, когда мы встретились. Она сама подошла ко мне.

Я отвела глаза и мысленно продолжила: «...наверное, потому что знала, кто ты». Девушки влюбляются в артистов и киноактеров, но для некоторых этого мало, и тогда они находят себе подобных типов с отрицательной энергетикой и таинственным флером. Моя бабка, кстати, тоже была такой: любила деда Толю до потери пульса, а когда его посадили, ждала, не обращая внимания на злые языки. В отличие от Ольги Кречетовой, она не купалась в богатстве, честно трудилась медсестрой в больнице. Жаль, умерла рано от тяжелой болезни. Дед Толя так и не женился потом, воспитывал дочь один.

– Похороны послезавтра.

– Вы хотите, чтобы дети тоже присутствовали? – Осторожно спросила я.

– Разумеется. И ты тоже.

Спорить с Кречетовым было бессмысленно. Когда я уходила, то пребывала в отчаянии от свалившихся на меня трудностей. Я не обладала нужным опытом в таких делах и переживала: смогу ли стать поддержкой для детей в эти сложные дни. Но все же надеялась, что детские умы еще не могли в полной мере осознать постигшую их трагедию. А это была трагедия, в любом случае, уж я-то точно это знала.

Глава 38

Рита

Когда дети проснулись, я умыла их и накормила полдником, который принесла в детскую. Как всегда, я не следовала приказам хозяина, когда дело касалось мальчиков. Тянула время, размышляя над тем, как пройдет их разговор с отцом. Несколько раз я была близка к тому, чтобы самой рассказать им о случившемся, но в последний миг что-то удерживало меня от этого шага, будто в насмешку за мою сомнительную решимость.

– Ребята, сейчас я отведу вас к папе, – сказала я, собирая чашки.

– Зачем? – Нахмурился Макар, кусая яблоко.

– Зачем? – Тут же повторил за братом Ваня, выстраивая башню из круглых печенюшек.

– Ему нужно сказать вам кое-что важное. Я сейчас вернусь, а вы пока поиграйте, хорошо?

Я спустилась на кухню и вымыла посуду. Через окно увидела говорящего по телефону Дмитрия. Он обернулся и посмотрел в мою сторону. Затем несколько раз кивнул и махнул мне рукой, вероятно, подзывая к себе. Я удивилась, но вышла на улицу.

– Ты как, справляешься?

– Да, конечно.

– Нужно заказать доставку продуктов?

– Вы имеете в виду, для детей? – Уточнила я.

– Если что-то понадобится, скажешь мне, – Ответил Дмитрий