Под предлогом ненависти - Нетта Хайд

другой я медленно расстегиваю молнию до самого конца, отмечая, что он следит за тем, что я делаю. Плавно стянув ее со своих плеч, я демонстративно выставляю руку в сторону и бросаю верхнюю часть одежды на пол.

Приступаю к джинсовым шортам – пальцами поддеваю пуговицы, расстегиваю ширинку и, сбросив нижнюю часть одежды вниз, переступаю через них.

Я стою перед ним в спортивном белье, прикрываемом лишь облепляющей тело майкой.

Смотрю на него, стараясь дышать спокойно и не говорить ничего, но по его взгляду, которым он упирается в область моей груди, я понимаю, что ему, видимо, этого недостаточно. Поэтому я, скрывая свое раздражение глубоко внутри себя, подцепляю майку снизу, снимаю ее через голову и отправляю ее к остальной одежде.

Я не понимаю, нравится ли ему то, что он видит, но и не хочу этого понимать. Наверное, не хочу…

Он молчит, все так же не сводя взгляда с груди, как будто у меня на ней выжжена мишень для дартса, и его глаза – это дротики.

Смотрим дальше? Вообще без проблем.

Шумно выдохнув через рот, я опускаю взгляд вниз, понимая, что сейчас сделаю кое-что очень тупое, но уже поздно отступать. Я должна идти до конца. И должна я это только себе.

Скрещиваю руки и успеваю только зацепиться пальцами за топ, как он меня останавливает. Нет, не ядовитой фразой. А лучше бы он что-то сказал, чем…

Он слишком быстро сокращает между нами расстояние и, оказавшись стоять напротив меня, продевает пальцы сквозь мои волосы и уверенно держит ладонь на затылке, а в следующую секунду с какой-то необъяснимой дикостью, резко нападает на мои губы. В этот момент в моем мозгу смешиваются и рушатся все установки касаемо него и того, что прямо сейчас происходит.

Так, стоп, а теперь по порядку:

Я пришла сюда, чтобы забрать свои вещи.

Я почти полностью разделась перед ним, чтобы забрать свои вещи.

Я (о нет, тут мимо) … ОН, Теодор, мать его, Каттанео целует меня! Да так, что даже больно думать об этом!

Моя попытка расцепить скрещенные руки и упереть их о его грудь пресекается тесным прижатием его тела к моему. Как будто сопротивление с моей стороны только сильнее раззадоривает его.

Он помещает и вторую ладонь на мой затылок, отшвыривая к черту мое желание отстраниться. Его язык пытается проскользнуть между моими крепко сжатыми губами и стиснутыми зубами. Пытается до тех пор, пока я не осознаю, что могу ответить ему… Если он позволяет себе укусить меня словами и действиями, я укушу его в ответ.

Я расслабляю свое тело и открываю доступ к своему рту, демонстрируя то, что я полностью сдаюсь и отдаюсь его власти. Он ослабляет хватку на моей голове и позволяет мне вытащить руки.

Не теряя времени, я просовываю их под его футболку и провожу ногтями по его спине, а потом убираю к его голове, зарываясь в кудрявых волосах.

Его рука спускается к моей шее, затем слегка касается груди и скользит к талии. Он, к моему сильному удивлению, до моего приятного и неожиданного вздоха, сжимает ее и прижимает к себе – на этот раз я, кажется, даже чувствую, как бешено бьется его сердце. Или мое…

Так, не теряйся, Скарлетт Скай. Кусай!

Я перенимаю инициативу на себя, целую его в ответ, чувствуя своим языком на его языке кое-что инородное. Пирсинг. Обхватываю его зубами, а потом возвращаюсь к губам, слегка прикусывая нижнюю, как бы предупреждая его о том, что сейчас произойдет.

Я могла бы и сейчас подумать или сказать, что этот поцелуй мерзкий и неприятный, но… это была бы откровенная ложь.

Когда его ладонь опускается на мою задницу, я отпускаю из своего горла в его рот спланированный (или нет) стон, а потом делаю то, что собиралась, когда позволила его языку проникнуть туда, куда ему запрещено.

Тео отстраняется от меня так же резко, как и набросился, и не совсем внятно шипит:

– Ты больная?!

– А ты сильно здоровый? – отвечаю вопросом на вопрос, приставляя тыльную сторону ладони к своим губам и тщательно вытирая их от его непродезенфицированного языка. – Зачем ты это сделал?!

– Захотелось, – хмуро смотря на меня, объясняет он. – Компенсация за моральную травму. Но теперь, видимо, придется требовать большего, – продолжает он, трогая пальцами свой рот. – Ты мне чуть язык не откусила!

– Ну не откусила же, – спокойно говорю я, лениво поднимая с пола свою одежду и натягивая ее обратно. – Спасибо, что хоть не трахнул меня из-за своей травмированной морали. А то меня бы точно вырвало.

– Пожалуйста, Скай. Пока что пожалуйста.

Он отходит к столу, достает из рюкзака бутылку воды и пьет. Много пьет, долго пьет, немного проливая на подбородок, позволяя дорожке стекать на его шею и впитаться футболку. Закончив пополнять водный баланс, он закручивает крышку, но тут же открывает ее снова, набирает воду в рот и держит некоторое время, прежде чем проглотить.

Неужели я так сильно укусила его? Или у него низкий болевой порог?

– Ты больше не будешь той приветливой и милой мышкой? – интересуется он, вытирая губы ладонью.

– Не с тобой, Каттанео, – произношу я, застегивая замок на своей кофте. – Ты не захотел дружить с мышкой, поэтому даже не надейся затащить в свою постель разгневанную меня. Оплата и компенсация прошли успешно, теперь я тебе больше ничего не должна. Где мои вещи?

– Мозг перестал функционировать? – саркастично спрашивает он. – Сказал же, что в машине.

– Пошли. – Я киваю в сторону двери, и он, выдохнув, направляется к выходу.

Я следую за ним по коридору, отставая всего на пару шагов, потому что боюсь, что этот идиот захочет, чтобы я еще раз укусила его. Я отвлекаюсь на какой-то шум в стороне и не замечаю, как он останавливается, из-за чего впечатываюсь в его спину своим телом.

– Хочешь обнимашек, Скай? – спрашивает он, обернувшись вполоборота.

– Аж руки чешутся, – отвечаю я, отступив назад.

– Давай одну сюда, почешу.

Он поворачивается ко мне и протягивает ладонь вперед, а я смотрю на нее так, словно вижу спаривающихся микробов на ней без использования микроскопа.

– Потерпи, так нужно, чтобы на тебя не повесили обвинение за проникновение в дом. Тут камеры. – Он указывает на углы, и я, взглянув по сторонам, замечаю мигающие лампочки, на которые не обратила внимание, когда вломилась сюда.

С огромным усилием и сомнением я вкладываю свою ладонь в предложенную им. И, не знаю, специально или нет, он сжимает ее так сильно, что кажется, я не смогу