Барбара БОСУЭЛ - СОВМЕСТНОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ

– Нет, подожди! Пожалуйста, не уходи, Стив! – Мишель соскочила с софы.

Ее отчаяние было таким явным, таким сильным, что Кортни резко вынырнула из глубин собственного несчастья. Ее сердце сжалось. Глаза сестры сияли любовью к мужчине, стремление которого уйти было столь же очевидным, как желание Мишель остановить его.

О Мишель, когда приходит пора расставания, все, что ты можешь сделать, – это отпустить, уныло подумала Кортни. Она узнала эту горькую истину на собственном опыте всего несколько часов назад.

– Мы еще не обедали, – задыхаясь, продолжала Мишель. – У меня в морозильнике чудные блинчики с курицей. Я могу…

Ее прервал настойчивый звонок в дверь.

– Я открою, – быстро сказал Стив. Кортни ожидала, что он выскочит за дверь, как только откроет ее. Но он не выскочил, потому что дверной проем был заблокирован двумя внушительного роста и вида мужчинами.

Кортни с трудом удержалась от того, чтобы не вскрикнуть. Нет, не может быть! Сердце ее упало. Она была так уверена, что в квартире Мишель их с Сарой никто не найдет.

Лицо Стива Сарацени осветилось радостной улыбкой.

– Вы – Ричард Тримэйн! – воскликнул он, обращаясь к пожилому мужчине. – Я узнал вас по журнальным фотографиям, на финансовых страницах, разумеется, – добавил он почтительно, протягивая руку для рукопожатия. – Стив Сарацени. Ужасно рад познакомиться с вами. – Он повернулся к Мишель, его красивое лицо раскраснелось от восторга. – Дорогая, я не знал, что ты знакома с Ричардом Тримэйном.

Мишель перевела ошеломленный взгляд со Стива на Кортни, затем на двух мужчин, загородивших дверной проем.

– Я с ним не знакома.

Коннор вошел в квартиру. Его глаза встретились с глазами Кортни, и она быстро опустила взгляд на Сару, лежавшую у нее на коленях.

– Ричард, почему бы тебе не пойти с Мишель и.., э… Стивом пообедать, а мы пока с Кортни поговорим. – Голос Коннора был тихим и таким непреклонным, что Кортни задрожала. Инстинктивно, из чувства самосохранения, она встала и начала медленно отступать к двери в спальню.

– Хорошая мысль! – сердечно подхватил Ричард Тримэйн. – Мишель, Стив, я уверен, что вы можете порекомендовать хороший ресторан.

– Да, сэр, я точно могу, – просиял Стив Сарацени. – Скажите, какую кухню вы любите, и я назову лучшее место. Мишель, дорогая, идем скорее.

Он протянул ей руку, и она колебалась лишь долю секунды, прежде чем взяла ее.

– Что привело вас в наш ничем не примечательный городок, мистер Тримэйн? – спросил Стив, включая свою обаятельную улыбку на полную мощность. – Я надеюсь, что вы получите удовольствие от…

Сарацени крепко держал нить разговора, когда все трое покидали квартиру.

Коннор и Кортни остались одни. Она продолжала пятиться к спальне, слишком шокированная его внезапным появлением, чтобы придумать что-нибудь другое.

– Кто этот сладкозвучный красавчик, прилипший к моему отцу? – спросил Коннор, медленно, но целеустремленно приближаясь к ней.

– Я.., я познакомилась с ним здесь только что, – неестественно высоким голосом проговорила она. – Я думаю, он увлечен Мишель.

– Это Мишель, возможно, увлечена им, а он увлечен только самим собой, – заметил Коннор. – Знаю я этих типчиков!

– Как ты догадался, что я здесь? – прошептала Кортни, задыхаясь.

– Потому что я сам был таким, – задумчиво произнес он. – Конечно, хорошо развлекаться, веселиться, когда ты совершенно свободен и ни перед кем не отчитываешься. Никаких обязательств, никакой ответственности. Твое время и деньги принадлежат только тебе. И вдруг в какой-то момент все это начинает бледнеть. Ты осознаешь, что у тебя нет друзей, с которыми можно по-настоящему поговорить и на которых можно положиться, нет женщины, которой можно довериться и которая близка тебе. Вдруг даже секс теряет свою привлекательность, становится просто гимнастикой, способом снять напряжение.

– Коннор!

– Надоел мой самокритичный монолог? – Он невесело улыбнулся.

– Ты все помнишь! – воскликнула Кортни. – Ты должен был вспомнить Мишель, чтобы найти меня здесь!

– Да, – утвердительно кивнул он. – Я помню все. Цыганочка.

Кортни бросило в жар, потом в холод. Она не понимала, не смела надеяться.

– Когда?.. – неуверенно спросила она.

– Прошлой ночью. Это происходило постепенно. Сначала меня осенило, что ты не могла оставаться девственницей, если мы были женаты пять лет.

Она вздрогнула, и ее щеки залились жарким румянцем.

– Но только после того, как мы снова занимались любовью, после того, как покормили ребенка в полпятого утра, я вспомнил все. Историю с усыновлением, наш план с вымышленным браком, чтобы одурачить Уилсона. Единственный провал в моей памяти – от столкновения до того момента, как я пришел в себя в больнице.

– Значит, когда мы гуляли утром, и во время встречи с отцом.., и пикник.., ты все помнил? – прошептала она.

Он утвердительно кивнул.

– Почему же ты не сказал мне? Я…

– Я пытался. Ну, некоторым образом, – поправился он, когда она осуждающе взглянула на него. – Я же говорил, что тебе не стоит волноваться и что все будет хорошо. Я сказал, что ты моя и я никогда не отпущу тебя.

– Ты говорил это и до того, как твоя память вернулась, – напомнила Кортни. – Откуда мне было знать…

– Дело в том, что я не знал, как сказать тебе и как ты воспримешь эти новости. Возможно, я боялся, что ты испугаешься и сбежишь.

Они уже были в спальне Мишель. Кортни так тряслась, что едва могла стоять. Она уставилась на смятую постель, и ее румянец стал ярче. О, она действительно что-то здесь прервала. И тут Бартон, сиамский кот, появился из-под кровати, поприветствовал их громким мяуканьем и прыгнул на подушку. Кортни не отводила взгляда от кота, загадочно смотревшего ей в глаза.

– Вернемся в гостиную, – предложил Коннор. – Здесь у меня слишком много соперников, отвлекающих твое внимание.

Он потянулся к Саре.

– Дай ее мне.

Глаза Кортни наполнились слезами.

– Я не отдам ее, Коннор, – прошептала, она.

Он внимательно посмотрел на нее, взял Сару и вышел в гостиную. Кортни последовала за ним. Он вынул одеяло из сумки, расстелил его на софе, затем осторожно уложил Сару и подоткнул аккуратно одеяло вокруг нее.

После он медленно выпрямился и повернулся к Кортни:

– Почему ты оставила меня? Нет, лучше сказать: почему ты сбежала от меня? Потому что ты именно сбежала, Кортни.

– У меня не было другого выхода! – проговорила она, подавляя рыдания. – Я не могла сказать тебе правду, боялась, что ты придешь в бешенство. Но рано или поздно ты бы все узнал и возненавидел меня.

– Никогда не слышал большей глупости! – Его глаза сверкали. – Я же сказал, что люблю тебя, и ты ответила, что любишь. Что может быть реальнее?