Нора Робертс - Ночная тьма

— Который из них тебя ранил? — Колт оглядел троих пленников бешеными глазами. — Который?

— Тот, кого я подстрелила. Который истекает кровью. А теперь принеси мне полотенце и посмотрим, что можно сделать, чтобы он дожил до суда.

Колт не ответил, и она встала между ним и раненым. Его намерения были ясны.

— Брось это, Найтшейд! Я не обморочная девица, и белые рыцари мне уже надоели. Понятно?

— Да. — Он перевел дыхание. Множество чувств бушевало в нем, но ни одно из них не могло изменить ситуацию. — Да, понятно, лейтенант.

Он повернулся и пошел выполнять поручение. В конце концов, думал он, с этой ситуацией она справится. Она с чем угодно справится.

Колт с девочкой на руках и Алтея садились в самолет. Ради Лиз надо было хотя бы притвориться спокойным. Она вцепилась в него, умоляя не отсылать ее обратно с полицией, позволить остаться с ним. Он согласился, и теперь она сидела в пассажирском кресле, а Алтея — на откидном сиденье позади.

Утонув в его пальто, Лиз безучастно смотрела сквозь лобовое стекло. Как Колт ни старался ее укутать, она не переставала дрожать. А когда самолет выровнялся и взял курс на восток, она начала молча плакать. Крупные горячие слезы быстро катились у нее по щекам.

— Ну-ну, детка, — Колт беспомощно коснулся ее руки, — теперь уже все в порядке. Теперь тебя никто не обидит.

Но она по-прежнему беззвучно плакала.

Ничего не говоря, Алтея встала, прошла вперед к креслу Лиз, подвинула девочку и села рядом с ней. Потом взяла ее себе на колени, положила голову Лиз на свое плечо и крепко обняла ее.

— Не надо сдерживаться, — шепнула она.

И тут же Лиз заплакала в голос. Алтея прижимала девочку к себе, баюкала; сердце у нее разрывалось от жалости. Колт протянул руку и погладил спутанные волосы Лиз. Но она только крепче прижалась к Алтее.

Он опустил руку и сосредоточился на управлении самолетом.

Мягкие наставления Алтеи наконец убедили Лиз в том, что будет мудро сначала посетить больницу. Она просилась домой, повторяла это снова и снова. Но Алтея терпеливо разъясняла ей, что родители уже находятся на пути сюда.

— Я знаю, это трудно. — Алтея крепко обняла Лиз за плечи. — И я знаю, это болезненно, но все равно доктор должен осмотреть тебя.

— Я не хочу, чтобы он меня трогал.

— Я понимаю. — Как хорошо она ее понимала! — Но то не он, а она. — Алтея улыбнулась, поглаживая Лиз по руке. — Она не причинит тебя вреда.

— Это будет очень быстро, — заверил Колт. Он пытался сохранять на лице спокойную улыбку. На самом деле ему дико хотелось завыть. Что-нибудь разбить. Кого-нибудь убить.

— Хорошо… — Лиз настороженно глянула в направлении смотровой. — Пожалуйста… — в ее голосе звучала мольба.

— Ты хочешь, чтобы я вошла с тобой? И была с тобой? — Лиз кивнула, и Алтея обняла девочку. — Ну конечно, дорогая, нет проблем. Колт, будь так любезен, поищи пока что автомат с напитками, а может быть, и кондитерскую. — Она улыбнулась девочке. — Я бы с удовольствием выпила шоколаду. А ты?

— Да, — вздохнула Лиз. — Я тоже.

— Мы вернемся через несколько минут, — сказала Алтея Колту. Он не смог ничего прочесть в ее глазах. Чувствуя себя лишним, он пошел по коридору.

В смотровой Алтея помогла Лиз сменить свою потрепанную одежду на больничную пижаму. Она заметила на теле у девочки синяки, но промолчала. Лиз должна была дать официальные показания, но с этим можно было подождать.

— Это доктор Мейлер, — объяснила она, когда к столу подошла молодая приветливая женщина.

— Здравствуй, Лиз.

Доктор не подала ей руку, не стала как-то дотрагиваться до своей пациентки. Она была специалистом в своей области и понимала психологию жертв изнасилования.

— Мне нужно будет задать тебе несколько вопросов и взять несколько проб. Если хочешь меня о чем-нибудь спросить — спрашивай. Если тебе захочется, чтобы я остановилась или немножко подождала, — скажешь. Идет?

— Хорошо… — Лиз легла на кушетку и уставилась в потолок. Но рука ее по-прежнему крепко держала руку Алтеи.

Она затребовала именно доктора Мейлер, потому что знала репутацию этого врача. Пока шло обследование, она убедилась, что эта репутация вполне заслуженна. Доктор действовала уверенно, мягко и осторожно. Казалось, она заранее знала, когда надо остановиться и дать пациентке передохнуть, а когда можно продолжать.

— Все, готово. — Доктор стащила с рук печатки и улыбнулась. — Я только хочу, чтобы вы побыли здесь еще некоторое время, пока я подготовлю заключение.

— Мне не нужно будет оставаться здесь, да? — с надеждой спросила девочка.

— Не нужно. — Доктор похлопала ее по руке. — Ты молодец. Когда твои родители приедут, мы еще побеседуем. А пока что тебе не мешало бы хорошо поесть.

Уходя, она взглядом дала понять Алтее, что им тоже еще предстоит побеседовать.

— Вот видишь, ты молодец. — Алтея помогла Лиз сесть. Хочешь, я пойду посмотрю, нашел ли Колт кондитерскую? Не знаю, какую еду имела в виду доктор Мейлер. Я думаю, мы можем поесть что захотим.

— Я не хочу оставаться одна.

— Хорошо. — Алтея вытащила из сумки щетку для волос и начала расчесывать спутанные волосы Лиз. — Скажи, если буду дергать.

— Когда я увидела вас внизу, в гостиной, я подумала, что вы еще одна из тех женщин, которых они приводили. Что сейчас все опять начнется. Что они будут заставлять меня снова делать эти гадости.

— Мне очень жаль. Но я в тот момент никак не могла дать тебе понять, что пришла помочь.

— А когда я увидела Колта в окне, то подумала, что мне это снится. Мне все время снилось, что кто-то за мной приходит, но никто не приходил. Я боялась, что мама и папа совсем забыли обо мне.

— Лапушка, твои родители все время старались тебя найти. — Она подняла подбородок девочки. — Они очень беспокоились. Вот почему они послали Колта. И могу тебе сказать, что он тоже очень тебя любит. Ты представить себе не можешь, как настойчиво он искал тебя!

Лиз попыталась улыбнуться, но улыбка исчезла, едва появившись.

— Но они не знают о… Может быть, они перестанут меня любить, когда узнают… обо всем.

— Нет, — твердо сказала Алтея. — Это ошеломит их и ранит, и им будет очень, очень тяжело. Потому что они любят тебя. И не разлюбят, что бы с тобой ни случилось.

— Я… я могу сейчас только плакать, больше ничего.

— А сейчас тебе ничего больше и не надо делать. Можешь выплакаться.

Лиз вытерла щеки дрожащей рукой.

— Не надо было мне убегать.

— Не надо, — согласилась Алтея. — Это была большая ошибка.

Лиз отвернулась и уставилась в пол. Слезы опять покатились по ее лицу.