Лори Брайт - Мнимая измена

Маркус не утешал ее, ничего вообще не говорил — вел машину молча, но Дженна вдруг снова ощутила себя под защитой, поняла, что есть на свете человек, которому можно довериться в беде. А измена Дина — это для нее, после смерти родителей, самая большая беда. На глаза опять навернулись слезы.

— Мы приехали, — услышала она голос Маркуса. — Ты в состоянии оставаться одна?

— Вскрывать себе вены не стану, не бойся.

— Знаю, но лучше сейчас не оставаться одной: ты заново возьмешься все передумывать, но пока вряд ли сможешь взглянуть на события реально.

Эмоции захлестнут, как девятый вал. Разве такого не было сегодня?

— Нет, я хочу побыть в одиночестве. И я не боюсь своих мыслей.

— … А у меня есть свободная комната, — как будто не слыша последних слов девушки, продолжал Маркус: — Утром мы вместе позавтракаем…

— Нет, спасибо. Ты и так много для меня сделал.

— Что ж, тогда приглашай в гости. Кстати, я, кажется, ни разу не был у тебя в квартире. Ты сняла ее удачно? Наверняка свила уютное гнездышко: помню, как в детстве любила устраивать куклам комнатки и даже сама вышивала. А ты еще не забыла, как подарила мне вышивку в рамке? Ангел и несколько золотых звездочек, видных из-за его крыльев. До сих пор храню эту вышитую картинку, Дженна.

Говоря это, Маркус проводил ее до крыльца многоквартирного дома с облицовкой из розового камня. Дженна еще только начала преподавать в университете, который и закончила в прошлом году, поэтому снимала небольшую двухкомнатную квартиру. Отказывать Маркусу в гостеприимстве Дженне было неудобно: и после всего случившегося сегодня в оранжерее, и после этого трогательного рассказа о вышивке. Неужели он и впрямь хранит картинку, прилежно вышитую 10-летней девочкой на Рождество? Поверить в это было трудно.

Войдя в прихожую, оба застыли от изумления: желтые, солнечного оттенка обои на стене, примыкающей к ванной комнате, утратили цвет и фактуру — сочащаяся откуда-то сверху вода покоробила их и сделала неприглядными.

— Боже мой! — воскликнула Дженна, — что же теперь делать?

— А ты еще упрямилась и не хотела меня приглашать в гости, — сказал Маркус, — ну, назови сейчас свои действия по устранению этой аварии! — Не услышав в ответ ни слова, он продолжал: — Молчишь, потому что это, по большому счету, и не женское дело, а… мое. Вот я и возьмусь за него, а ты пока сделай инспекционную проверку во всей квартире: не случилось ли еще чего. Пока версий две: прорвало трубу — раз, соседи забыли закрыть кран — два. Кстати, судя по всему, дома их нет.

Обойдя квартиру, Дженна вернулась в прихожую. Марк, в буквальном смысле засучив рукав белой хлопковой накрахмаленной рубашки, уже успел скатать в рулон намокшую ковровую дорожку и сейчас стоял с телефонной трубкой, договариваясь с аварийной службой. Он был деловит, собран — таким его Дженна хорошо знала, наблюдая не раз в детстве, как он помогал своему отцу в организации ремонта большого дома Кроссанов.

Спустя минут двадцать в дверь позвонили — прибыли рабочие для выявления и исправления неполадок. Они о чем-то разговаривали с Маркусом. Рассматривая его профиль, Дженна подумала, что старший сын Кроссанов всегда и во всем такой: надежный и сильный.

Девушка не успела еще подобрать слов благодарности за помощь, как услышала:

— Дженна, аварийщикам здесь хватит работы на всю ночь. Самое благоразумное — поехать со мной.

Не слушая возражений, он увлек вниз по лестнице девушку, прихватив ее дорожную сумку с вещами, предназначавшимися для двухдневного пребывания у Кроссанов.

Квартира Маркуса — и Дженна здесь тоже была впервые — являлась полной противоположностью ее тесного жилища. В просторной гостиной было немного мебели, но Маркус обставил ее самой красивой. Легкие шторы не скрывали больших окон и широких подоконников. На стенах висели картины — Маркус неплохо разбирался в искусстве, хотя и получил экономическое образование. Через приоткрытую из гостиной в кабинет дверь были видны книжные полки с фолиантами и письменный стол с компьютером. Маркус слыл, и не зря, успешным бизнесменом.

— Э, да ведь и ты у меня в гостях впервые, — сказал Маркус. — Разреши показать тебе мое жилище и будь снисходительна: я все-таки холостяк и могу в чем-то показаться не очень аккуратным.

Он явно преувеличивал: каждая вещь в этом обширном жилище знала свое место, и все сверкало чистотой и удивляло ухоженностью. Кроме того, подбор мебели и аксессуаров указывал на прекрасный вкус хозяина: он искусно сочетал современные веяния с изысками времен королевы Виктории. Господи, подумала Дженна, любуясь домом Маркуса, оказывается, я его мало знаю! И уже не удивило, что комната для гостей, которая предназначалась ей на сегодняшнюю ночь, сияла чистотой и была со вкусом обставлена.

— Да, — вдруг вспомнила Дженна, — ты говорил о картинке, — она замялась на секунду, почувствовав вдруг неловкость, — ну, та вышивка с ангелом…она где? Или ты рассказывал это, чтобы меня успокоить?

Ей вдруг подумалось, что если выявится обман, то это только добавит к несчастьям и напастям, выпавшим на ее долю сегодня, еще одно разочарование. Может быть, самое тяжелое.

Не успев обдумать, почему это разочарование вдруг показалось бы ей самым тяжелым, Дженна ощутила прикосновение руки, и Маркус повел ее в дальнюю комнату. Комната эта не претендовала на изысканность, но показалась девушке самой уютной. Над кроватью — а это была спальня Маркуса — висели детские рисунки Кейти и Дина, висела в рамке и вышивка с ангелом. На прикроватной тумбочке стояла незатейливая керамическая ваза — один из опытов юной Энн. А над камином — множество семейных фотографий. Вот и она с Дином и Кейти во время путешествия на озеро в год окончания колледжа.

— Ты убедилась, что я не склонен к выдумкам? Здесь у меня маленький семейный музей вашего детства. Вы наверняка и не помните, какими были тогда трогательными и… беспомощными. Я вспоминаю вас именно такими и не перестаю удивляться, как быстро и незаметно вырастают дети…

Он замолчал, смутившись почему-то, и Дженна, чтобы прервать неловкую паузу, предложила… поужинать.

— Хорошая мысль, — подхватил идею Маркус, — только вот я не знаю, есть ли у меня деликатесы для такого случая.

— Что ты имеешь в виду?

— Твой визит ко мне. Я очень рад, что мы будем сейчас ужинать вместе. Ну, если уж мы и завтракали тоже вместе. Возникающие хорошие традиции надо укреплять, не так ли?

И в провиантской части Маркус остался верен себе: в холодильнике нашлось все, чтобы приготовить вкусный ужин. Оглядев стол, на котором красовались салат, фрукты и жареный цыпленок, он заметил: