По щелчку - Лана Ива

С Оскаром это была юношеская влюблённость – наивная и доверчивая, основанная на фантазиях и иллюзиях. Я хотела верить в его чувства, хотела быть любимой – и поплатилась за это предательством.

А Тео… он не обещает. Он действует. Он остаётся, заботится, даёт реальное ощущение безопасности, которое я не чувствовала уже долгие годы. С ним мне спокойно.

И это пугает меня сильнее всего. Потому что если я снова поверю, если позволю этим чувствам пустить корни внутри – могу снова сломаться и уже окончательно.

Но, кажется, моё сердце не оставило мне выбора. Оно уже сделало его, не спросив меня.

Поэтому с Тео всё ощущается иначе. Он – не юношеская мечта. Мы оба взрослые. И это реальность.

Класс. И что мне теперь делать с этой реальностью?

✦

– Ты притихла, – заметил Тео, когда мы уже закончили ужин и пили чай. – Что-то случилось?

«Да, я влюбилась в тебя, Маршалл, как самая последняя дура», – мысленно ответила я.

Стоит ли признаться ему в этом сейчас? Сразу дать понять, что я не воспринимаю его просто как объект для секса.

Нет, не стоит. Пока не стоит.

Это… это изменит всё. И он ведь сам настаивал на границах. Это значит, что он вообще не рассматривает меня иначе и не хочет ничего серьёзного.

«Но он же остался с тобой, Ханна!» – проснулся в голове, по всей видимости, мой голос разума.

Я мысленно фыркнула. А это вообще ничего не значит. Скорее всего, он остался только ради секса – ведь секс был хорош, а такому, как Тео, одного раза мало.

«Господи, просто скажи ему! Ты ведь дала обещание и нарушила его! И вдруг чувства всё-таки взаимны?»

«А вдруг нет?» – рявкнула я и нахмурилась.

Если он не испытывает того же, признание только поставит нас обоих в неловкое положение. И я сделаю себе лишь ещё больнее, узнав наверняка, что он ничего не чувствует ко мне.

Плевать! Я не хочу знать ответ, даже если чувства окажутся взаимны. Не нужно ничего усложнять. Да, я влюбилась, но не обязана в этом признаваться. Это только моя проблема, и я не собираюсь привязывать Тео к ноге. Я просто поживу с этими чувствами немного, пока они не утихнут, и мы с Тео не насытимся друг другом.

Хорошо, что я осознала их сейчас. Так я смогу контролировать их и не привязываться к Маршаллу ещё больше. Влюблённость – это слабость. А я не могу позволить себе снова стать уязвимой и зависимой от мужчины.

– Ханна? – Тео положил руку на мою коленку. Всего лишь от одного его касания моё тело мгновенно пробудилось к жизни, и я вздрогнула. – Ты сейчас сама с собой разговариваешь?

– Нет! – снова дёрнулась я и запаниковала. Господи, вот же идиотка! Совсем забыла, что я дома не одна.

– Значит, ты изменила своё мнение насчёт того, чтобы я остался?

– Что? – тупо переспросила я, и до меня только через несколько секунд дошёл смысл его слов. – О, конечно нет! Извини, всё в порядке, просто… сегодня был очень загруженный день. Не из приятных, в общем.

– Из-за меня? – усмехнулся он, мягко погладив меня по бедру.

Я криво улыбнулась.

– Не только. Позже Эрик переплюнул тебя.

– Что этот хлыщ опять устроил? – напрягся Тео и следом поинтересовался: – Кстати, тебя уже можно поздравить с повышением?

Я не выдержала и рассмеялась.

– Нет, Эрик сказал, только со следующего месяца. Какие-то новые правила.

Тео нахмурился.

– А кабинет тебе дали?

– А свободных кабинетов нет, – натянуто улыбнулась я

– Это правда?

– Не знаю. – Я вздохнула. – Завтра постараюсь выяснить. Но более чем уверена, что он брешет. Выживают меня вместе с этой дурой Мэддокс.

– Она трахается с ним?

– Угу. А я нет. И ещё я слишком наглая. – Я мило улыбнулась. – Этим всё сказано.

– Дерьма кусок, – прорычал Тео. – Ты точно уверена, что хочешь продолжать работать в этой… клоаке?

– Да. Я не хочу спускать четыре года своей жизни в унитаз и начинать всё с нуля в другом месте.

– С твоими навыками ты сразу можешь получить высокую должность, Ханна. Не обесценивай себя. Я могу помочь…

– Нет! – отрезала я. – Не вмешивайся, Тео. Я в состоянии разобраться с карьерой и со своими коллегами.

За столом повисла напряжённая тишина. Наши взгляды вновь сцепились в упрямой битве.

Он что-то задумал, я видела это по его глазам. И не могла позволить, чтобы он начал вмешиваться ещё и в мою карьеру.

– Тео?

– Что?

– Ты обещаешь, что не будешь вмешиваться?

– Конечно, я обещаю, – усмехнулся он и отвёл взгляд. Кажется, не я одна тут не умею сдерживать обещания.

Вздохнув, я решила перевести тему.

– Что ты рассказал своей маме обо мне? – с любопытством поинтересовалась я и сделала глоток мятного чая.

– Ничего особенного. – Тео пожал плечами. – Немного описал тебя и… рассказал про твоих родителей.

Я моргнула, а внутренности тут же обожгло болью. Тео взял меня за руку и чуть сжал пальцы.

– Прости. Не следовало этого делать. – Он нахмурился. – Я просто… хотел дать ей понять, что как бы ни было больно, надо идти дальше и продолжать жить. И ты, кажется, отлично с этим справляешься.

Я коротко усмехнулась. «Если бы ты действительно знал, как я справляюсь с этим, ты бы так не говорил».

– Всё нормально. Если это хоть немного поможет твоей маме, я не против.

– Расскажи мне о них, – вдруг попросил Тео, и я резко выдохнула.

– Зачем?

– Хочу лучше узнать и понять тебя, – мягко сказал он. – Я чувствую, что твоя боль глубже, чем просто утрата. Кто-то ещё знает о них? Кейт?

– В двух словах, – неохотно ответила я. – Я не люблю распространяться об этом.

– Я понимаю. Ты держишь всё в себе, как и моя мать, как и я когда-то, не позволяя себе прожить эту утрату до конца и отпустить её. Но иногда бывает достаточно просто поговорить с кем-нибудь о тех, кого больше нет с нами. Попробуй. Может, это поможет тебе и так станет легче.

«В моём случае разговоры не помогут, Тео. Я виновата во всём и никогда не смогу себя за это простить».

Отведя взгляд от золотисто-карих глаз, я закусила губу, набираясь решимости.

– Я… не знаю, с чего начать.

– С самого тёплого воспоминания, – предложил Тео, не отпуская мою руку. – Или с того, что приходит в голову первым. Как их звали?

Я не отвечала в течение минуты, вспоминая, как звучали папин голос и смех мамы, а Тео всё это время молча поглаживал мои пальцы.

– Джойс и Рассел, – наконец, тихо сказала я, уставившись взглядом в стол. – Так их звали.

– Чем они занимались?

– Папа преподавал историю в университете Кентукки, а мама работала детским психологом в средней школе Джорджтауна.

– Они звучат как замечательные люди, – заметил Тео и ободряюще мне улыбнулся.

– Они такими и были, – тоже улыбнулась я, вцепившись в его пальцы. – Отец, правда, был очень консервативным и временами строгим, но он дал мне всё, что должен дать дочери папа – защиту, уверенность в своих взглядах, способность постоять за себя. Даже зачем-то научил меня строить скворечники для птиц. – Я рассмеялась, вспомнив, какими кривыми они всегда у меня получались, и как безнадёжно папа качал головой, смотря на них, но улыбался. – Мама была мягкой и доброй женщиной, а ещё очень мудрой. Она всегда поддерживала меня. Научила слушать себя, заботиться о себе и находить утешение в простых вещах, вроде… чашки чая, – прошептала я и вдруг особо остро осознала, что больше никогда не посижу с ней за одним столом с кружкой ароматного горячего напитка, не пожалуюсь на хмурую погоду или глупых коллег.

Не смогу рассказать, что снова… влюбилась.

Я резко сглотнула, чувствуя, как к горлу подступает ком. В носу и глазах страшно защипало, и я закрыла лицо руками. Впервые я открыла душу и поделилась настолько личными воспоминания с чужим человеком. И почему именно с Тео? Что в нём такого, что заставляет меня доверять ему и говорить правду?

Тео ничего не сказал. Он просто положил ладонь на мою коленку и осторожно сжал её, будто пытаясь передать свою теплоту.