Однажды ты станешь моей - Морган Бриджес

появляется улыбка, когда я вижу имя Калисты на экране. Какая хорошая девочка.

Калиста: Получила. Спасибо тебе за телефон.

Хейден: Пожалуйста. Держи его всегда при себе и всегда отвечай мне.

Я всегда гордился эффективностью своих навыков переговоров. Я все объясняю детально, так что ни одна фраза не может быть истолкована неверно. Я делаю все, чтобы люди поняли, что именно я имею в виду, и дали мне то, что я хочу от них.

Калиста:

Я хмурюсь, глядя на ее ответ и пытаясь понять, что она имела в виду. Она таким образом хочет сказать, что я слишком навязчив? Или она флиртует со мной? Я сижу и обдумываю все это какое-то время, но так и не нахожу ответ.

Я знаю наверняка, что Калисту влечет ко мне. Иначе она не кончала бы с моим именем на своих губах. Но я все же хочу знать, что произошло двадцать четвертого июня. Все до мельчайших подробностей. Меня выводит из себя тот факт, что между нами остается что-то неизвестное.

Она сдастся мне.

Во всех смыслах и во всех отношениях.

Или я буду манипулировать ею, вооружившись ее секретами. Как только узнаю их.

Калиста: Этот эмодзи – шутка.

Хейден: Когда ты скажешь что-то смешное, я посмеюсь.

Калиста: Сомневаюсь, что ты умеешь.

Она права. Я редко улыбаюсь, не говоря уже о смехе. Хотя я смеялся, когда убил ее отца. Но сомневаюсь, что она оценит это.

Теперь сам чувствую себя осмеянным. Он оказался невиновным.

У меня резко ухудшается настроение, несмотря на то что я общаюсь с Калистой.

Хейден: Все сказала?

Калиста: Я не забуду брать телефон на работу.

Хейден: Держи его при себе и обязательно отвечай мне.

Калиста: Ок.

Хейден: Такой ответ недостоин вашего уровня интеллекта, мисс Грин.

Калиста:

Если бы она была сейчас рядом со мной, я бы за такое отшлепал ее по заднице до красноты. Но я вдруг осознаю, что гнев уступает место возбуждению, и тянусь к карману. Пальцы касаются мягкой ткани, я подношу розовое белье к носу и вдыхаю. Мой член твердеет.

Он всегда встает, когда она бросает мне вызов.

Хейден: Это жалкая попытка пофлиртовать со мной или ты специально провоцируешь меня?

Хейден: Исходя из отсутствия сообщений от тебя, полагаю, что ты провоцируешь меня.

Я расстегиваю ширинку и достаю член, сжимая его так сильно, что из меня вырывается рычание. Мягкая ткань ее трусиков все еще касается моей ладони, и я провожу ими по всей длине моего члена.

Я закрываю глаза и представляю Калисту рядом со мной: она стоит и краснеет от смущения. Я практически ощущаю тепло ее кожи под своими руками, когда в своем воображении шлепаю ее по заднице, и она становится розовой, как ее лицо. Она извивается от моих прикосновений, прижимается своим задом ко мне, несмотря на смущение от того, что она в таком виде.

Слегка ерзая на стуле, я не могу удержаться от тихого стона, нарушающего тишину в кабинете, когда начинаю интенсивнее водить ее трусиками вверх-вниз по своему члену. Я чувствую, как они обхватывают меня, будто ее мягкая ладонь, надавливая на кожу с каждым движением. Ее тонкий запах все еще слышен на ткани, и я почти могу ощутить ее сладость своим языком.

Мое дыхание становится все более прерывистым, и я начинаю сжимать свой член сильнее, двигать рукой быстрее и жестче, от напряжения у меня начинает ныть бицепс. Фантазируя о ее присутствии рядом, я довожу ощущения до невыносимого уровня.

Бормоча ее имя, я дохожу до оргазма.

Я кончаю на ее трусики, представляю облегчение, которое я бы испытал, находясь в ее теле. В ее милой киске, которая не дает мне покоя. Ее разгоряченная кожа касается моей, мои бедра прижимаются к ее бедрам, когда я вхожу в нее. Снова и снова. Еще чуть-чуть, и я услышу ее стоны возле моего уха, и я без сил откидываюсь в кресле.

Ее трусики в пятнах от моей спермы – точно так я хочу оставить пятна на ее коже – отправляются обратно в карман, где им и место. По крайней мере, до следующего раза.

Теперь я должен ей еще одну жемчужину…

Вот что она со мной делает. Я забываюсь, и все вокруг теряет значение, кроме нее. Только Калиста делает меня уязвимым.

И меня это бесит.

И она бы тоже бесила, если бы я не хотел ее так сильно.

Глава 26. Калиста

Сейчас…

Не знаю, что заставило меня поцеловать Хейдена.

Может быть, я решила так отвлечь его. А может быть, я хотела сделать это со дня нашей первой встречи. В любом случае Хейден Беннетт принадлежит мне на этот краткий миг.

Хотела бы я продлить его.

Он стоит совершенно неподвижно, я прижимаюсь к его телу, холодному и твердому, словно камень. Но его губы теплые и нежные. Я позволяю инстинктам взять верх и продолжаю целовать его, касаясь легко и ласково. Мысленно умоляя его ответить на мои поцелуи. И даже дразню его, проводя кончиком языка по его губам.

Какое-то время он, затаив дыхание, не шевелится. А затем из его груди доносится низкий стон, и он обхватывает меня руками, резким движением прижимая к груди. Он тут же берет под свой контроль поцелуй.

И меня.

Он страстно целует меня, наши губы и языки схлестываются в битве за первенство. Он уже победил, но это демонстрация власти. И желания. Каждый вдох, каждое прикосновение взращивает то отчаянное томление, которое я отрицала и подавляла.

Его поцелуй становится глубже, а пальцы впиваются мне в кожу, обжигая ее дюйм за дюймом. Секунда за секундой. Он скользит руками по изгибам моего тела, пока не прикасается к обнаженной спине, оставляя опаляющий след, который спускается сзади по бедрам.

Я растворяюсь в нем.

Ощущения обрушиваются на меня со всех сторон. Моя кожа стонет от удовольствия в тех местах, где он ласкает меня, а все остальное тело молит его о прикосновении.

У меня из горла вырывается стон наполовину от удовольствия, наполовину от отчаяния. Я хочу больше.

Я хочу его полностью.

Музыка грохочет, оглушительный ритм будто вторит бешеному стуку моего сердца. Я запускаю пальцы в волосы Хейдена, цепляясь за шелковистые пряди и прижимаясь