Анна Малышева - Стриптиз перед смертью

– Нет, ненадолго. Мы тебе не помешали? – Теперь она ясно видела – с ним делалось что-то неладное. Он был бледен, чего не могла замаскировать Даже смуглая кожа. Улыбался через силу, как-то виновато или испуганно… Не знал, куда девать глаза, пытался скрыть замешательство, предлагая гостям кофе, конфеты, печенье… Лена уже пять минут как сидела с чашкой кофе и сигаретой, а он все не мог прийти в себя. Абдулла заговорил с ним по-арабски, Сафар что-то кратко ответил. Потом Абдулла стал звонить по телефону и снова говорил, довольно долго, Сафар молчал, а Лена сидела, зажав руки в коленях и не притрагиваясь к кофе. «Спросить у него – что я тебе сделала? – проносилось у нее в голове. – Да ничего я ему не сделала, Боже мой! Сафар! Милый добрый Сафар, который один одолжил нам денег, у которого две такие славные девочки и русская жена, не такая, наверное, несчастная, как я… Сафар слишком мягкий для того, чтобы наорать на кого-то, зато позволяющий орать на себя… Я ведь помню, как Абдулла орал на него в моем присутствии! Безобразная сцена… Я ничего не поняла, все было по-арабски, а спрашивать потом, в чем дело, – неделикатно и глупо… Как он тогда мучился, какой был бледный! Но почему сейчас такой замороженный вид, такие виноватые глаза?! Мы ведь приехали в гости, а не для разборок!»

Абдулла все еще говорил по телефону, Сафар молчал. Она встала, стараясь держаться естественно, не показать, что обижена и удивлена, сказала негромко:

– Я посмотрю вашу косметику.

И пошла к стенду. Здесь, где ее не могли видеть, она быстро покусала губы – верный способ прийти в себя. Она так часто кусала их в последнее время, что губы сохли и трескались – помогала только жирная помада. Потом решила не вбивать себе в голову глупости. Наверняка у Сафара какие-то личные неприятности. Кто-то болен или плохо с деньгами… «На такой дрянной косметике много не заработаешь, – подумала она, разбирая товар на стенде. – Духи пахнут нафталином. Тушь…» Она развинтила футлярчик с тушью, понюхала кисточку и зажмурилась от ядовитого запаха. "Как такой гадостью красить глаза?! Вылезут последние ресницы… А еще пишут «Ланком»! Египетский кустарный «Ланком»… Сидит какая-нибудь бедная семья в тени пирамиды и штампует «французский шик».

– Тушь плохая, Лена, а вот помаду посмотри… – раздался позади тихий голос Сафара. Она быстро обернулась, встретила его взгляд. Теперь он не прятал глаз – напротив, смотрел как-то напряженно, и это напряжение не вязалось с его словами:

– Ты пользуешься коричневыми тонами?

– Пользуюсь, – ответила она.

Абдулла не показывался из закутка, оттуда слышался его голос – он все еще говорил по телефону. Она знала его привычку говорить часами и поняла, что Сафар нарочно подошел к ней.

– Тогда я посмотрю для тебя помаду… – Он стал копаться на полках, разбирая красные коробки, в которых помада была упакована по двадцать штук. – Вот красивый тон, золотистый. Его у нас больше всего берут. Вот розовый бледный. Тебе нравится? Где ты живешь?

Последний вопрос он задал едва слышно, и она не была уверена, что правильно его поняла. Но, увидев его отчаянные глаза, так же тихо спросила:

– Что происходит, Сафар?

– Ты живешь у Абдуллы?

Теперь его голос был совсем не слышен – она все поняла по движению губ. Наклонилась поближе к его уху и прошептала:

– У Мухамеда. Что такое?

– Вот замечательный тон – морковный! – неожиданно громко сказал Сафар, хотя в этот миг никакой помады ей не показывал.

Она поедала его глазами, на языке вертелась тысяча вопросов.

– Сафар, я тебя умоляю… – прошептала она. – Что творится?!

– Леночка, пока можно, уйди оттуда… – отвечал он, не сводя глаз с закутка. Абдуллы не было видно, зато его было слышно – он был целиком поглощен беседой – Уйди, только выбери хорошего друга… Не араба… Не говори им, что это я тебе сказал… Вот еще помада! – Теперь он говорил громко. – Возьмешь? Самый лучший тон, самый ходовой в этом сезоне. Все четыре тебе дарю.

– Спасибо, – так же громко ответила она. – Ты не разоришься?

– Что ты, это же не «Диор»!

Они почти орали, и ей подумалось, что как раз такой громкий разговор может вызвать подозрения у Абдуллы. Так это случилось или нет, но тот закончил разговор, вышел к ним и сказал, что надо выпить кофе, а потом Леночку ждут в другом месте. Она не спросила в каком – слишком была растерянна и напугана. Ее мучила мысль о сыне – оставить его бог знает на кого! Ей смертельно хотелось поговорить с Сафаром – начистоту, в полный голос, без свидетелей. Чего он так боялся? Почему предупреждал? Что имел в виду? Ей нужно уйти от Мухамеда? Но как это сделать теперь, когда тот заплатил долги! Замкнутый круг. Идиотизм! Она повторяла это слово про себя все время, пока они в молчании допивали холодный кофе, пока Сафар прощался с нею, заворачивал для нее отобранную помаду, которую она так и не рассмотрела, пока они с Абдуллой шли к автобусной остановке…

– Ой, – сказала она вдруг, останавливаясь и морщась.

Абдулла удивленно посмотрел на нее.

– Что случилось?

– Понимаешь, когда мы там были, мне хотелось зайти в одно место… – Лена притворно смутилась. – Подожди меня тут, я сейчас.

– Вот тут рядом кафе – Абдулла слегка улыбнулся. – Да ты не стесняйся, иди. Мы же столько прожили в общаге рядом, зачем стесняться?

– Нет-нет, я в магазин сбегаю.

Абдулла, к ее удивлению, кивнул. Она побежала в магазин – сперва побежала, потом заставила себя идти. Спиной она чувствовала взгляд араба. Открывая дверь магазина, обернулась – Абдулла курил и не смотрел в ее сторону.

Она поднялась по лестнице на второй этаж, прошла через торговый зал, попросила одну из скучающих продавщиц отпереть для нее кодовый замок на двери, ведущей в складское помещение. Та неохотно сделала это. Еще минута – и она оказалась в конце коридора перед нужной дверью. Дверь была заперта изнутри. Она подергала за ручку, постучалась. Сразу обратила внимание на скобы, к которым привешивался висячий замок. Его не было. Изнутри был железный засов и крюк, который придерживал дверь снизу. Когда они пришли сюда, все эти запоры бросились ей в глаза. Она еще подумала, как странно иметь такую систему замков – если человек запрется изнутри, никто не сможет открыть Дверь снаружи, если дверь запрут снаружи – никто не сможет выйти… Она постучала сильнее, времени у нее уже не оставалось. «Если до Абдуллы дойдет, что я хотела встретиться с Сафаром еще раз… – подумала она. – Он с минуты на минуту может прийти сюда. Да что же это?!»

Она в последний раз яростно постучалась, покричала в крохотную щелку: «Сафар, это я, Лена!» Ни звука в ответ. Но кто-то же там был, если дверь заперли изнутри! На стук и крик из соседнего помещения выглянула пожилая женщина. Лена в отчаянии спросила: